Когда Дэйв пришел в себя, девка подвывала в углу, тщетно пытаясь прикрыться обрывками униформы. Её тележка валялась опрокинутой, по полу была разлита вода… Дейва трясло, он смог только проорать: «Уберись здесь, сука!» — и выбежал вон.

До утра Парсон трясся в своей квартире, с ужасом ожидая, что вот-вот прозвучит сигнал домофона и хорошо поставленный голос скажет: «Откройте. СБ». Но вместо этого его по прибытии в офис всего лишь вызвали на дисциплинарную комиссию. Разбор дела занял четверть часа, а назначенное наказание заключалось в штрафе на покрытие прямого ущерба, который составил примерно пятую часть дневного заработка Парсона. В штраф вошли стоимость порванной униформы, расходы на оказание медпомощи пострадавшей и десять минут рабочего времени самой девчонки, которые были потрачены «на непроизводственные нужды».

Внезапно оказалось, что сотрудник-семь с сотрудником-десять может сделать практически всё, что угодно. Ну, пока прямой ущерб не превосходит некой суммы. Правда, девку перевели в другое подразделение, но Дэйву на это было наплевать. Он неожиданно осознал, что впервые за последние годы чувствует себя спокойно. И даже посмеялся над собой. Он же юрист, должен помнить базис корпоративного правосудия — наказание исчисляется по нанесенному корпорации ущербу: фактическому, потенциальному и моральному. А какой ущерб нанес он, поимев эту дуру? Фактический с него сняли. Потенциальный (даже если дура покончит с собой) — это мелочь. В конце концов, низовиков у корпорации более чем достаточно. Моральный… а, считай, и нет такого, подумаешь, упадут слегка нравственность и корпоративный дух в общаге, где живет дура, но как упадут, так и назад поднимутся.

Когда он после дисциплинарной комиссии вернулся на рабочее место, его коллеги собрались вокруг голокуба и смотрели ролик-презентацию шлюх из элитного эскорт-агентства, со знанием дела обсуждая их достоинства. Дэйва встретили издевательским смехом. Конечно, какие ему шлюхи. Его амплуа — девки-клинеры.

Дейв тогда только скрипнул зубами, привычно проглатывая обиду, а потом, легко и непринужденно смешивая реальные нарушения и домыслы, написал два доноса на самых увлекающихся обидчиков. И лишь отправив документы, вдруг понял, что… не боится.

В тот вечер новую девку из клининговой компании он ждал с нетерпением. И уже не стал убегать, о нет. Напротив, объяснил зарёванной дуре, что жалобы не повлекут за собой ничего хорошего, ведь он проследит за тем, чтобы после этого её перевели в самый дерьмовый офис, в самую задницу мира. Девка оказалась понятливой. Как он ей и сказал, с тех пор приходила убираться на час раньше, а в выходные еще и убирала его квартиру. Неплохая девка. Исполнительная, пугливая. Дэйву с ней было хорошо. Удивительно хорошо. И как-то вдруг, словно само собой, всё вокруг Парсона изменилось. Карьера пошла в гору, а недоброжелателей он убирал с дороги одного за другим. Через полгода Дэйв сожрал руководителя своего отдела, затем руководителя его руководителя. Он начал стремительное продвижение по головам. И не жалел вообще никого. Зачем? Его ведь тоже никто не жалел.

Жизнь заиграла новыми красками: перспективы, уважение, заработок… А вместе со всем этим открылись и новые способы борьбы со страхом. Вершиной этих способов стали горничные с закрытого острова. У них не было прав. Их ничто не защищало. Вообще ничто!!! И, в отличие от несотрудниц из-за Периметра, они не умели сопротивляться. Покладистые хорошие девочки, воспитанные на трепетном уважении к корпорации.

С двумя первыми, правда, вышли неприятные осечки. Особенно со второй. Зато третья оказалась настоящим подарком. Она, конечно, не догадывалась, но Дэйв ее любил. Очень-очень любил. Джеллика была его сокровищем, его драгоценностью, женщиной его мечты. Совершенством.

Он обожал ее слепо и неистово. Старался не упускать из виду ни на секунду. Джеллика была настоящей. Ведь в отличие от девок из рабочих кварталов она не лакала всю жизнь успокойку и не была настолько тормознутой. У неё получалось бояться так, что у Дэйва сладко замирало сердце. И страх уходил без возврата.

Вот поэтому Дэйв берег мисс Тарукай. Берег и баловал. Например, сегодня. Он не поехал домой к ней. Хотя хотел, очень хотел. Но его девочка не какой-то там расходный материал. Она требовала тонкого обхождения. Дэйв блаженно улыбнулся. Его. Девочка.

* * *

Джекоб присмотрелся. Клиент вроде бы постепенно приходил в себя — перестал смотреть в пустоту, встал с пола, отряхнул одежду, снял с дюбеля в стене щегольской пиджак.

— Отпустило? — Уайт всё ещё опасался подходить.

Впрочем, когда клиент повернулся, лицо у него было спокойное и умиротворённое. Джекоб сказал бы даже — просветлённое.

— За утилизацию тела придется заплатить, мистер, — напомнил патрульный.

— А если я откажусь? — равнодушно спросил собеседник, который, несмотря на внешнее спокойствие, похоже, ещё не очень понимал, в каком мире находится.

— Тогда агентство утилизирует за свой счет, — пожал плечами Джекоб. — А вы навсегда забудете наш контакт.

— Серьёзная угроза, — клиент брезгливо посмотрел на всё ещё хрипящую жертву, вытащил из кармана белоснежный носовой платок, обтёр руки, после чего достал коммуникатор.

Несколько нажатий, и мужчина повернул экран к патрульному:

— Столько хватит?

Уайт быстро пробежал глазами по сформированному и подтвержденному ордеру. Выдача средств по требованию. Введи номер, получи деньги. Сумма с тремя нулями — более чем достаточно.

— Хватит, — он встал. — Если хочешь, могу отвезти домой на нашем транспорте, а то, — Джекоб кивнул на забрызганную кровью рубашку, — переодеться-то не во что. Твою тачку через пару часов пригоним.

Клиент кивнул и блаженно повел плечами, снимая напряжение.

Уже в пути Джекоб, не глядя на пассажира, сказал будто бы вскользь:

— Периметр, конечно, далеко, и здесь за низотой особо не следят. Десятком больше, десятком меньше… но рамочки, — это слово он особо выделил, — всё равно есть. Соберёшься ещё — связывайся, и тебе сообщат, когда и где.

Дейв равнодушно кивнул, глядя в окно на проносящийся мимо город. Обязательно свяжется. Да и как-то в этот раз действительно спонтанно вышло — слишком быстро, даже поспешно. И удовольствия толком не получил… Хотя стресс, конечно, сбросил, но всё-таки… Всё-таки удовольствие следует растягивать. Надо будет обязательно в следующий раз прихватить кое-какие инструменты. И не спешить, да. Спешка и суета — помеха отдыху.

Уайт краем глаза смотрел на пассажира и видел, как под маской спокойного равнодушия на лице сидящего рядом мужчины разливалась блаженная истома. Джекобу было не по себе. За все время его работы в агентстве, которое сотрудники иногда называли «НевротикНЕТ», этот клиент был самый омерзительный.

«Снять невроз» приходили самые разные люди. Молодые и старые. Мужчины и женщины. Кому-то нужен был грязный секс (чаще всего именно он, чего уж душой кривить), кому-то секс и чужая боль, кому-то требовалась подпитка страхом, кому-то нравилось унижать. Но этот клиент был единственным, который брал всё сразу. И который это «всё» получал от каждой своей жертвы. Склонность к садизму не скроешь. Но любовь к убийствам он до этого как-то умудрялся утаивать. И вот именно потому Джекобу было очень-очень неуютно. Клиентов за годы работы он повидал всяких, но от данного конкретного даже бывалого Уайта передёргивало.

Случалось, не раз случалось, что клиенты увлекались. Да, чего уж там, частенько бывало. Но потом следовали неизбежные сопли, слёзы, мольбы о неразглашении, посулы… Некоторые после этого исчезали и больше уже не появлялись, видимо, понимали, что подобные игры запросто могут завести туда, откуда уже не выберешься. Некоторые наоборот… Однако это редко. Очень редко.

Но этот клиент был первым на памяти Джекоба, кто вообще не испытал шока от содеянного. Мало того, ему сразу понравилось. И теперь он точно придёт за новой дозой небывалых ощущений. Деньги на это удовольствие у него определенно есть.