Через какое-то время машины тронулись вновь, взрывы на фоне стихли, а значит, группа закончила штурм окончательно. Все подлечились, все обработали свои раны и заняли места в бронетранспортерах. Каждому тоже была просто необходима медицинская помощь, но Анна продолжала работать.

— Остано…вись… — едва слышно проговорила пришедшая в себя раненая. — Бес… бесполезно… прочитала… итоги сканирования. Инфекция. Заражение. Отторжение. Кровь в нескольких местах… свернулась… образовав тромбы. Сердце… повреждено изнутри… мне поможет только имплантат… которого нет.

— Которого нет, — кивнула Анна. — Чёрт!

На последнем слове врач психанула и бросила в стенку один из медицинских инструментов. Тот беспомощно брякнул и упал на пол машины. А сама девушка вновь уселась на пол и начала реветь. Эмоции победили. Да, она недолюбливала её, она в какой-то степени презирала её за те слова, которые азиатка проронила. Но, несмотря на всё это, она смогла увидеть в ней и положительное. Самоотверженность, уверенность, даже некую заботу. И вот, буквально на её руках погиб первый член команды.

— Спать… хочу… — хрипела дальше Юмико. — Эл…Элеонора. Приказ. Откл… отключай систему. Я хочу уснуть… кроме… кроме меня, есть и другие. Пускай… живут. И если есть… мир иной… я подниму за них там кубок. За… за их победы. За наши… победы…

Последнее слово она даже не шептала, а выдыхала, двигая одними губами. Элеонора исполнила приказ, кровь в организме встала, а без неё мозг начал сам завершать всё остальное. Меньше минуты, и с улыбкой на лице Юмико уснула. Навсегда.

Рен стоял рядом. Молча. Сжав кулаки. Ледяная ярость и злоба бушевали внутри. Он был готов разнести всё вокруг. Но держался. Он всегда привык сдерживать себя. Но теперь… теперь не было той, которая помогла его чувствам пробудиться, не было той, ради которой он вообще существовал. Но появилось кое-что новое. Жгущее и болезненное чувство. Желание и гнев. Месть. Он жаждал именно этого.

— Командир, — обратился он по рации к Ярриву. — Нужно будет организовать похороны. Юмико предпочла быть сожжённой, когда умрёт. Я желаю исполнить её волю.

— Подтверждаю, — тут же включилась в разговор Элеонора. — В соответствии с пунктом пять её цифрового завещания, которое было составлено буквально за несколько часов до штурма, она утвердила способ захоронения через сожжение, а после просит развеять прах по ветру этой планеты. Чтобы её тело стало частью природы и Земная жизнь помогла развиваться местной.

— Сделаем всё возможное, — тяжело вздохнул Яррив. — А пока… Рен… можешь переодеть свою жену и уложить на койку? Всем остальным нужно пройти обследование, чтобы избежать подобного. Мёртвых нужно почитать… но почтение не должно мешать существовать живым.

— Сделаю, — кивнул Рен, присев на колено, помогая встать Анне.

Девушка встала на ноги, собралась с силами, услышав разговор командира. Ей предстояло ещё много работать. Она единственная, кто не был ранен. Ей повезло, что ничто не зацепило её. Поэтому она помогла вдовцу одеть умершую жену, после чего помогла перенести тело на её койку.

Дальше началась рутина. Первым был командир, у него рана оказалась наиболее серьёзной: осколок застрял в кости, поэтому пришлось наносить через прочищенную рану специальный раствор, который заполнил трещину. После этого ещё раз была обработка раны, приём антибиотиков и отправка на рабочее место. С остальными возились куда меньше, из-за чего всё лечение растянулось всего на два часа.

За это же время, пока бойцы восстанавливались, Андрей и Николай продолжали атаковать базы противника, на которых всё ещё находились очаги сопротивлений. Разнообразное вооружение помогало им справляться со столь тривиальной задачей с высокой эффективностью и большой скоростью. И в конечном итоге они нашли то, зачем вообще была организована эта атака.

— Генератор силового щита обнаружен, — доложила Елизавета. — Третий лагерь, самый удалённый от места нападения. Численность и вооружение противника неизвестны, купол блокирует часть внешних сигналов, а датчики и так повреждены, возможность полноценного сканирования отсутствует.

— Что будем делать? — уточнил на всякий случай Яррив. — Опять нападём?

— Вам сейчас просто сидеть и ждать, командир, — снисходительно и с заботой в голосе проговорила Элеонора. — Вы свою работу выполнили. Причём с отличием. При такой операции был риск, что вы умрёте все, а завершать начатое придётся только нам. Но вас осталось шестеро, а не ноль.

— Я сейчас демонтирую эту машину, если она не заткнётся! — не выдержал и вспылил инженер, гневно смотря в сторону кабины пилота второй машины. — Если ей чужды человеческие чувства, то пускай она общается в личном с тобой канале, Яр, а не приводит «сухие факты», — исказил он голос. — Мы хоть и цифры в журналах, но вместе с тем мы живые люди! Так что пускай она идёт на хрен со своей аналитикой! Бесит! А-а-а-а!

И тут он врезал кулаком по металлической стене. Здоровым кулаком. Из-за чего тут же направился в сторону медицинского отсека. Руку требовалось быстро восстановить, кости вправить, а последствия убрать. Переломов не было, так что ему ещё повезло.

— Его можно понять, — виновато проговорила Элеонора, но на этот раз в личном канале с Ярривом. — Я понимаю, каково это… терять кого-то близкого. Если говорить прямо… то я потеряла прошлое. Потеряла своих родных и близких больше шести тысяч лет назад. Я… или та, кем я была в те времена. Но не об этом сейчас. Вам сейчас остаётся только ждать. Противник на территории вокруг уничтожен. Если и вскрываются какие-то боевые единицы, то штурмовики с остатками вооружения с ними справятся. Разведчики постоянно в воздухе, территория и ближайшие подступы к занятым позициям просматриваются во всех спектрах. Отдыхайте. А мы поработаем. Вы — герои!

— Что в этом героического? — помотал головой командир, после чего развернулся в сторону аппаратуры и стал смотреть через внешние камеры и камеры с разведчиков, что вообще происходит.

Если смотреть за всё время, то группа продвинулась на два с половиной километра, прошла практически прямой, слегка забирающий на восток маршрут. Прошла через довольно мощную оборону не ожидающего такого дерзкого нападения врага. Могли ли они провалиться? Да. Несколько раз. Не была бы такой чувствительной аппаратура разведки, не обрабатывали бы так быстро информацию вычислительные центры искусственных интеллектов, если бы не было такой плотности защитного вооружения.

Сейчас же, смотря через призму спокойствия и холодной аналитики… Яррив бы назвал всех семерых, уже шестерых, безумцами, идиотами, но храбрецами. Ни один нормальный отряд не решился бы на такое. Нормальный. Но кто говорил, что у них отряд в пределах нормы? Каждый знал, на что шёл, каждый знал, на что подписался. Да, они были готовы умереть, да, они были готовы на всё ради выполнения миссии. Но вместе с тем они желали жить. Они оказались крысой, которую загнали в угол. Они ожесточились и остервенело сражались, выкашивая врага.

И поэтому отряд постепенно, упорно проходил через оборону медлительного врага. И поэтому отряд медленно и верно прогрызал себе путь на «свободу». И именно поэтому отряд смог вырваться из столь хорошо спланированной ловушки. Да, им повезло, враг не обладал скорострельным вооружением, даже в руках у пехоты оружие было крупнокалиберным. Для войны под водой пойдёт, на суше против маневренных и быстрых сухопутных — нет.

Вновь заработали автоматические гранатомётные системы, которые до этого момента перезаряжались, пополняли боезапас в ленты по максимуму. И когда первые гранаты соприкоснулись с защитным куполом, было видно, как по нему бегают волны, как он быстро теряет свою прочность, откуда он вообще берёт своё начало.

— Вот ту точку, — выделил на карте Яррив объект в укреплённом лагере противника, — не трогать. Нам оттуда нужно достать материалы, которые усилят нас… увеличат нашу оборону, защиту… вы поняли.

— Объект выделен… будет совершён удар с малогабаритным и одноразовым генератором ЭМИ.