ГОЛОС: ВТОРОЙ: В лесу, у деревни Говорово, найден сожженный автомобиль, в нем труп, сильно обгорел, оружие, ППШ, стреляные гильзы. Госномера автомобиля не соответствуют, скорее всего, в угоне, проверяем. Второй автомат найден на месте перестрелки, АКС-74. Числится за Министерством обороны, Черноморский флот, сейчас там уточняют воинскую часть. Преследование результата не дало, собаки след взяли, через три километра потеряли.
ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Почему?
ГОЛОС: ВТОРОЙ: Преступники применили приманку, собаки среагировали, потеряли чутье. Затем пошел дождь.
ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Что еще?
ГОЛОС: ТРЕТИЙ: Хозяин дома, Дыбенко, скоро придет в себя, изуродовано лицо, ушиб головного мозга, несколько ножевых ранений. Завтра можно будет опросить. Все погибшие – сотрудники ЧОПа «Новый порядок», руководитель ЧОПа, Джамлаев Руслан Сосланович, погиб в перестрелке, охранники показывают, что выехали на сработавшую сигнализацию в доме Дыбенко. Есть описание нападавших, составлены фотороботы. Все охранники задержаны, изъято шесть единиц незарегистрированного оружия. Нападавшие захватили два служебных пистолета у охранников и помповое ружье.
ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Сообщите соседям. Возможно, готовится теракт, разбоем занялись, чтобы обеспечить выполнение основного замысла. И подготовленные, одного потеряли, положили восьмерых.
* * *
В ворота фермы входят герои и Люба, они в гражданской одежде, с сумками.
КАБАН: Идем прямо в дом, уже ждут.
АНДРЕЙ: Сильно он на измену выпал?
КАБАН: Андрюха, ты его не знаешь, он пацан, каких поискать. Рад был видеть.
АНДРЕЙ: Базару нет, пацан. Колхоз поднял, паспорта бомжам выдает, в депутаты скоро подастся.
КАБАН: Да ладно тебе.
Люба улыбается, видно, что она очень рада, что Андрей жив, не отходит от него. Улыбающаяся Люба перехватывает тяжелый взгляд Гитлера, улыбка на лице исчезает.
* * *
В доме фермера, Филина, фермер с женой встречают гостей, накрытый стол.
За столом. Гости поели, выпили, идет разговор. Гитлер в разговоре не участвует, сидит отрешенный, перед ним накрытый куском хлеба стакан с водкой, время от времени он наливает себе водку и пьет.
КАБАН: Не поверите, мы вот с этим (в шутку хватает Филина за шею, в ключ) столько… повидали.
Филин вырывается из захвата, делает резкое, угрожающее движение рукой.
ФИЛИН: Ты че, ты? Ты кого душишь?! А?!
Смеются.
ФИЛИН: Ну, я уже пять лет на воле. Сначала думал, год покручусь. Не получится, да гори оно все, продам или подожгу, если не купит никто. А потом затянуло, интерес взял. Сейчас, конечно, не продам, считай, как дитя родное.
АНДРЕЙ: Красавец. С бомжами сам придумал?
ФИЛИН: Я хотел местных нанять, не вышло.
АНДРЕЙ: Пьют?
ФИЛИН: Не то слово. Жрут. Недавно стекломоем полдеревни отравилось. Желторотики.
КАБАН: Кто?
ФИЛИН: Там в эту жидкость, в стекломой, какую-то химию добавляют, рты у всех желтые потом.
КАБАН: А бомжи как? Не ведутся на стекломой?
ФИЛИН: С ними я по-другому. Сначала в бункере держу, неделю. Потом поднимаю, уже трезвых. Ну и разговор такой – или бросает пить, тут же ему колю «торпеду», через год делаю паспорт, и денег даю, что заработал. Или…
АНДРЕЙ: Или?
ФИЛИН: Или колю «торпеду» и говорю, что выгоню на хуй, а он сдохнет от первого же фанфуря.
КАБАН: И что?
ФИЛИН: Кто не ведется, снова на неделю в бункер. На третью неделю все соглашаются.
КАБАН: Ты голова… и на зоне ты же все разруливал… левак вместе гнали…
ГИТЛЕР (мрачно): Что ты там гнал? Ты чего, на должности был, а? Саня?
АНДРЕЙ: Погоди, братан, что у тебя в голове… Потом про должностя. Скажи, Филя, ты им настоящую «торпеду» колешь?
ФИЛИН: Настоящая денег стоит. Воду двигаю.
АНДРЕЙ: А паспорта настоящие делаешь, или тоже разводишь?
ФИЛИН: Паспорта настоящие, через райотдел.
АНДРЕЙ: Любому, что ли?
ФИЛИН: Проверяют, со слов. Если был такой где-то, то делают. Ну, конечно, чтоб не тормозили, благодарю их там.
АНДРЕЙ: Например, если в Мойске жил фраер да забомжевал?
ФИЛИН: Хоть в Мойске, хоть в Бийске, какая разница?
КАБАН: Да этот Мойск река смыла лет пять назад. Вообще, начисто.
ФИЛИН: Наверно, делают. А чего, спросить могу.
В дом заходит Люба и Жена фермера.
Давайте, присаживайтесь, скучно без вас.
Звонит телефон. Люба достает трубку, это тот телефон, который был с ней все время, в Крыму, в Москве, во Владимире.
ЛЮБА (говорит на цыганском): Мама? Здравствуй! Мы уже едем к тебе, скоро будем, встречай! Да, все хорошо… Да, было… Мама…
ГИТЛЕР: А вот на крытой нельзя на своем говорить, если в хате русские есть.
КАБАН: Точняк. Чтобы заговор не сделали.
Андрей не реагирует, смотрит на телефон в руках у Любы.
АНДРЕЙ: Узнай за Мойск, братан.
ФИЛИН: Узнаю.
АНДРЕЙ: У тебя машина есть?
ФИЛИН: Есть, «Газель».
АНДРЕЙ: Продай.
ФИЛИН: А я на чем буду?
АНДРЕЙ: Продай, говорю. Мне нужнее. Тридцать тысяч.
ФИЛИН: Бери.
АНДРЕЙ: Документы потом оформим, давай ключи, мы поедем.
КАБАН: Ночевать не будем? Веришь, еле держусь, на одном характере.
АНДРЕЙ: Не будем. На юг поедем, погреемся недельку. Жди через месяц в гости, погуляем и «Газель» оформим.
Андрей берет сумку, стоявшую под столом, у его ног, выходит из комнаты, через несколько секунд возвращается, достает из кармана три пачки долларов, кладет на стол. Гитлер встает, не говоря ни слова, за ним Люба и Кабан.
* * *
«Газель», купленная у Фермера.
Андрей за рулем, Кабан на переднем сиденье, Гитлер и Люба сзади.
Едут молча, без музыки, все потемнели от усталости, Люба подавлена.
АНДРЕЙ: Люба!
ЛЮБА: Да?
АНДРЕЙ: Возьми десятку из сумки, по штуке разбери. И отдельно десятку приготовь.
ЛЮБА: Сейчас. (Достает сумку и возится с ней.)
КАБАН: Слышь, Андрюха, чего ты вскипешнулся? Заночевали б у Филина.
ГИТЛЕР (Смотрит на Кабана, потом на Андрея.): Андрюха, говоришь?
АНДРЕЙ (Гитлеру): Потом, братан. Люба, ты с мобильника куда звонила?
ЛЮБА: Маме только. (С тревогой.) Думаешь, нас по нему найдут?
АНДРЕЙ: Давай сюда.
Люба передает мобильник Андрею, тот одной рукой открывает его, разламывает и по частям выбрасывает на дорогу.
КАБАН: Жестко.
* * *
Больница, в палате лежит Дыбенко, голова его забинтована, видны только глаза и рот, капельница, трубка подачи кислорода.
В противоположном углу стоит маленький телевизор, два милиционера в форме смотрят футбол.
В дверь палаты стучат.
Милиционер подходит к двери, второй встает и поправляет форму, передвигает кобуру на ремне вперед.
МИЛИЦИОНЕР: Слушаю.
ГОЛОС: Лечащий врач.
Милиционер открывает запертую изнутри палату, входит Врач и жена. Врач подходит к кровати Дыбенко.
ВРАЧ: Как вы себя чувствуете?
ДЫБЕНКО: Плохо.
ВРАЧ: Нельзя вам болеутоляющие, кислотность повысится, после операции возможны осложнения.
ДЫБЕНКО: Кто там пришел?
ВРАЧ: Ваша жена. И еще один человек, в коридоре ожидает.
ДЫБЕНКО: Кто?
ВРАЧ: Не знаю. Представился Самвелом или как-то так.
ДЫБЕНКО: Пропустите.
ВРАЧ: Я не распоряжаюсь, как милиция скажет.
ДЫБЕНКО: Позови старшего.
Врач подзывает милиционера.
Там пришли ко мне. Пропусти.
МИЛИЦИОНЕР: Что значит – «пропусти»? Не положено, завтра начальство будет, с ним и решайте.
ДЫБЕНКО: Слушай, старшина, нагнись, я тебе скажу пару слов.
Врач отходит от койки, Дыбенко шепчет.
Нужен мне он, пропусти. Жена вам денег даст, не обижу. Пропустишь?
МИЛИЦИОНЕР: Хорошо, досмотрим только.
ДЫБЕНКО: Скажи ей и этому, пусть за дверью ждут.
Милиционер выпроваживает жену и Врача за дверь, затем запускает Султана.
