— Оружие, название я не придумал, по сути универсальный стрелковый комплекс, — произнес я по-французски скороговоркой. — С защитным костюмом он не связан. То его просто переносит и передает. Так их можно применять по отдельности. Другое местное оружие тоже можно через чагсы подключить. Как твой старый веерник или пистолет, что иглами и шипами стреляет. Тут ещё, кстати, встроенный местный… медблок по-нашему, но надо ульмы перезаряжать, тойли в рюкзаке. Шлем защищает органы дыхания, усиливает слух и зрение, но при этом защищает от акустической атаки. Да, в темноте ты тоже хорошо в нём видишь. Ну и мускульное усиление. Тело и так усилено, а в этом костюме ты… Ух, не завидую я твоим врагам. Э, тебе не нравится.

Девушка стояла неподвижно, а потом шлем сполз назад, и я увидел такую плотоядную улыбку, что даже невозмутимый Дим удивился.

— Не нравится? Нико, да это самый лучший подарок приличной девушке на день рождения. Если бы мы были в помывочной, а ты не в своем инисе…

— Чего? В каком смысле?

Да, я слегка ошарашен такой бурной реакцией. Даже у димортула челюсть упала, и я смотрю в сторону местного душа. Мой взгляд истолковали по-своему:

— Ладно, почти приличная девушка. Но подарок…

С новым костюмом Тэй освоилась быстро. Оружие, подхваченное манипулятором, а вернее щупальцем снова перекочевало за спину, а сама красотка с визгом прыгнула мне на грудь. Я чудом устоял пока меня сжимали и тискали в знак благодарности.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — тараторит Тэй как умалишенная. А еще говорят, что девушкам надо цветы дарить. Воистину, бытие определяет как сознание, так и восприятие мира. Биологический аналог силовой брони тут ценится больше.

— Кстати, — Тэй на миг отстраняется от меня и внимательно рассматривает, — а ты на какой стороне был?

Для неё это животрепещущий вопрос. Пусть Валери Бастьен была тогда обычным пилотом, но служила она в Сенткоме и летала в зоне боевых действий последней войны. И что мне ей в этом случае ответить? Для неё война закончилась в буквальном смысле вчера.

— Я на стороне человечества, Валери. — Услышав это имя, девушка вздрогнула. — Того, которое уцелело после обмена ядерными ударами. Которое возродилось и отринуло распри, забыло старые обиды и не сразу, но стало единым. Земное Содружество или Содружество Земли — так теперь называется наша общая родина.

— Я видела, как планета горела. — Голос Тэй дрогнул. — Ты и это заставил меня вспомнить. Как это возможно, что вы выжили? Мы были уверены, что Земли нет. Есть только наша колония.

— Мы сами этого не понимаем. Смотрим на себя, потом в исторические хроники и не понимаем ничего. Странно, да?

— Воистину. Но, если не ты, то твои предки… За кого они сражались?

Это другой страх. Ведь историю пишут победители, так что Тэй сейчас думает, а как её бы приняли там? Тот мир, в котором она жила, был почти полной противоположностью моего. Нет полиции, армии, но есть тревожные службы Департамента. Нет наркотиков, голода, религиозной нетерпимости, но воспитаны в уважении друг к другу. И как ей это объяснить.

— Мой родной город называется Смоленском, если тебе это что-то говорит. — Тэй задержала дыхание. — Один из моих подчиненных родом из Лиссабона, а его прадед был контрактником в одном из полков Сенткома. Дальний предок того, кто возглавил мою бывшую команду, был военным преступником, палачом. Мы судим не по предкам, а по делам.

— Но я из тех предков, — прошептала Тэй. — Что вы скажете мне? Ведь я помогла сжечь его.

— Сейчас здесь я, а потому скажу за себя и за тех, кого знаю. Я предлагаю наконец заключить мир, ведь война закончилась век назад. И мне очень хочется показать тебе, что мы построили. Восстановленный Париж прекрасен. Такой уютный и чистый город, хоть это и мегаполис. В Африке мы озеленили пустыни, а в Антарктиде строим города. Представляешь, у нас там подо льдом гидропонные фермы. Ну и на Марсе есть атмосфера.

Я говорил и говорил, а по лицу Тэй скатилась пара слезинок. У меня самого защемило в сердце. Всё-таки в том, что следует стирать разам память, дреги отчасти были правы. Тоска не так мучает. Но не сейчас, не в этом момент. Теперь эти воспоминания для меня своеобразная прививка силы. Я вернусь. И не один…

Иногда девушка меня спрашивала:

— Нет армии, но есть планетарные десантники? Охрана колоний? Как так? И кем ты был.

— Сначала спасатель, а после того, как сгорел заживо, — Тэй вздрогнула, услышав это, — я стал инспектором отдела безопасности. Мы и за опасными опытами следили, и старые военные объекты ликвидировали. Секретные в том числе.

— И… И наша планета? Ты ничего о ней не рассказал.

— Ох, Тэй, даже не знаю, что тебе рассказать. Я там был, но…

Договорить я не успел, так как появилось новое действующее лицо. Мембрана тамбура открылась, и мы услышали знакомый голос. Лицо Тэй сначала вытянулось в удивлении, а потом она сузила глаза и повернулась ко входу. Так, быть беде.

— Нико, когда умерла моя мама, то вдова полковника Марстона ездила к моему отцу пить чай. Правда меня они выгоняли, и я пристрастился к жевательному табаку. Надо же время коротать. Но даже они прерывались на то, чтобы чай попить. Я всё давно уже съел и все поручения выполнил.

Стрелок, а это, естественно, был он, подбросил на руке свой кисет. Затем перевернул, показывая, что в нем не осталось сладких пайковых зерен, завернутых в водоросли. Вот значит, чем он упомянутый табак заменил.

— Кусок дерьма! — кричит Тэй, прыгая с места в сторону наёмника. Вот надо ему было войти именно сейчас?

Костюм, который был отчасти копией преторианского доспеха, не подвёл. Тэй допрыгнула до Стрелка, а это метров восемь. От удара тот увернулся, шагнув в сторону. Удивление на его лице, по понятным причинам, не отображается. Только сдаётся мне, что на миг этот ковбой конкретно так офигел. Однако отдаю ему должное — в руки себя он быстро взял. Дальнейшие удары рук и ног, которые девушка обрушила на него, были заблокированы.

Тут и я проверил свои новые ноги, когда похожим прыжком переместился к дерущимся. Правда немного не рассчитал новые возможности, влетев в дерущихся и повалив их на пол. Прижав эту парочку головорезов к полу, кричу на них во всю мощь глотки димортула:

— А ну хватит, пока я вас обоих не отшлёпал. Вы что тут оба устроили?

— Этот урод перебил мой отряд.

— Это моя работа.

— Да заткнитесь вы оба и послушайте меня. Ваши кланы между собой стравил Даргул, а потом начал вырезать. Разделяй и властвуй — классика. И если хотя бы вы двое не найдёте общий язык, то этот ненормальный уже победил. Вестников Таната уже почти всех вырезали.

— Вестники разбиты? — Тэй ошарашена новой информацией.

— Да, — ответил ей Стрелок. — Для этого он использовал Казура.

— Резаки? Он ведёт дела с этим зверьём?

— Конечно ведёт, — перехватываю я инициативу, — ведь его цель в том, чтобы уничтожить Танат. Факт — Даргул ненавидит этот мир. Не спрашивайте, откуда я это узнал

— Да? Ну удачи ему, — фыркает Стрелок.

— А она ему и не нужна, Джеймс.

— Джеймс? Тебя так зовут на самом деле.

— Называй меня по старинке Стрелком, Тэй. Что ты имеешь ввиду, Нико?

Вот теперь самое время для на редкость хреновых историй.

— Танат умирает и без его усилий. Увы, но это чистая правда. Данному миру осталось жить несколько оборотов.

Вот тут их обоих наконец проняло.

Настроение у нас всех никакое. Не каждый день узнаешь, что скоро будет конец света. Мне легче, так как я узнал об этом чуть раньше, во время того телепатического диалога в башне Хауфи. То, что слышат от меня сейчас Тэй и Стрелок, ранее уже узнал и этот представитель Странников. Мы вместе вышли из зала с оламами и отправились в сторону одного из нижних уровней. Тут ещё есть один ироничный момент — мы пошли в местный аналог столовой. Если бы я изучил энциклопедию сразу, то избежал бы многим проблем в начале. Поел бы, например, сытно.