Быстро разобравшись с перезарядкой карабина, Рон отправил все боеприпасы в хранилище, посчитав более удобным использовать его, чем на нервах ковыряться в сумке. Заодно он невзначай касался рядом стоящих, накладывая на них Бъёроррих, что не только увеличит его шанс остаться незамеченным, но и устоять в предстоящем столкновении.

До передовой было чуть больше километра, и у начала траншеи в лесу рядком лежали раненые. Кто-то пробовал перевязаться, кто-то уже был бледный как мел, и не факт, что живой.

— Яна, за мной!- донеслось с конца строя, и Рон невольно повернулся и увидел единственных знакомых тут ему женщин, на ходу достающих перевязочные средства.

Траншея зигзагом уходила в поле, в котором обильно вставали султаны разрывов. Отступать было поздно, оставалось драться, раз уж не хватило ума исчезнуть сразу из зоны повышенного риска. Впрочем, куда ему бежать?

Обстрел как-то резко прекратился, и все невольно стали выглядывать за бруствер, чтоб рассмотреть, а что там. Не удержался от соблазна и Рон, просто свернув в ближайшую свободную стрелковую ячейку, откуда открывался вид на задымлённоё и искорёженное взрывами поле.

Пока никого не заметив, он решил осмотреться и в первую очередь вытащить из-под ног погибшего тут бойца.

Ещё один карабин, остатки боеприпасов, фляга, сапёрная лопатка, вещевой мешок. Сапоги погибшего парня были явно малы, поэтому рассчитывать на обувь пока не приходилось.

Быстро закидав землёй натёкшую из-под тела кровь, Рон снова осмотрелся, и вовремя. Метрах в двухстах короткими перебежками перемещались те, кого сейчас придётся убивать.

Постоянно произнося слова защиты и перемещения в хранилище, Рон припал к прицелу карабина и начал выжидать удобного момента и дистанции для выстрела.

Где-то рядом грохнул выстрел, оповестив задорным матерным оборотом, что можно вставать в очередь на бесплатную путёвку. Чуть дальше хлопнул ещё один, и понеслось.

Бъёророрих-Ропрорирро- выстрел. Бъёророрих-Ропрорирро- выстрел. Рон, как зацикленная аудиозапись, мысленно повторял слова, не обращая внимания на увеличивающийся счётчик перенесённых в хранилище поражающих элементов.

Три минуты боя, и в него попадает граната. Где-то в пространственном хранилище всколыхнул воду взрыв, а на Рона уже бежит пара орущих от страха мужиков, с примкнутыми к карабину штыками. Память отказывается быстро выдать воздушные лезвия, поэтому первый, метнувший в него своё оружие как копьё, ныряет в воды хранилища, заставляя второго испугаться ещё больше, но атаку тот не прекратил и, его попытка сбить Рона с ног, увенчалась таким же подводным заплывом, как и у его товарища.

Быстро перезарядив карабин, Рон решил помочь соседям и выглянул в основной ход, а тут было жарко. Сразу несколько фигур боролись за жизнь, поэтому выбрав цель, Рон потянул за спуск.

Выстрел, Бъёророрих-Ропрорирро- выстрел. Бъёророрих-Ропрорирро- выстрел. Бъёророрих-Ропрорирро- выстрел.

Медленно передвигаясь по ходу сообщения, Рон стрелял, стрелял и стрелял, пока не попал на прицел к своим же в песочно-зелёной форме.

Матерная тирада оповестила округу, что Палёного чуть не пристрелили, а потом перевязанный грязным бинтом боец трясущимися руками начал открывать портсигар. Рону же оставалось вернуться в свою ячейку, по пути собрав доступные трофеи и, наконец, подобрать по размеру сапоги.

Обувшись, он приготовился к продолжению боя, только сейчас обратив внимание, что счётчик пуль в защитном хранилище показывает количество семнадцать.

— Палёный, у тебя какая фамилия?- раздался голос из хода сообщения, в котором находился давешний раненый.

Не придумав ничего лучшего, Рон молча пожал плечами.

— Да ладно, совсем не помнишь?

— Совсем, — ответил Рон.

— И имя?

— Не помню.- решил воспользоваться удачной подсказкой Рон.

— Тогда я тебя Палёным запишу.

— Пиши.- равнодушно ответил Рон, и подумал, что хорошо, что не выкинул тут солдат, попавших в защитное хранилище с водой. Вопросов бы было много, а фантазию напрягать не хотелось. — С едой ничего не слышно? — поинтересовался он.

— Сейчас отправлю посыльного в батальон, узнаем, что да как.

— А нас тут сколько?

— На этом участке сорок один, из них только пятеро не имеют ранений.

— Я… это… наложением рук лечить могу, так что по мелочам пусть подходят, подсоблю.

— Ага, тогда давай я первый, у меня легкое осколочное. Ничего серьёзного, но жить мешает.

Касание, полное исцеление.

— Чешется, зараза, так и должно быть? — поинтересовался боец.

— Не помню.- усмехнулся Рон.

— А я поверил… Ну, Палёный, ну, шутник…

Виновато улыбнувшись, Рон пожал плечами.

— Ладно, ты тут не спи, глядишь, пожрать добудем.

— Патроны нужны. Я тут собрал маленько, но тут слёзы.

— Сегодня навряд ли сунутся, у них тоже народу не так чтоб дохрена.

— А с кем воюем?- поинтересовался Рон, вызвав у собеседника истерический смех. Захлёбываясь слезами и давясь смехом, неизвестный командир так и скрылся в недрах ходов сообщения, а Рон заметил, что кожа на его теле начала шелушиться.

Кашу и чай принесли к вечеру, на этом всё разнообразие закончилось.

Дождавшись ночи, Рон ненадолго прогулялся на нейтральную полосу, подсобрать трофейного оружия, скинуть в воронку утопленников.

Вернувшись, он застал разговор, что должны подойти с дивизии резервы, и хотя бы стрелковой ротой их участок обороны должен укрепиться.

Люди жили своей борьбой, своими целями, своими заботами. Рону же оставалось плыть по течению. Никто не лезет в душу, главное — воюй. И пока ты на передовой, тебя будут терпеть, какой бы странный ты ни был.

Ночью пришлось подежурить с пару часов, а под утро прибыло подкрепление, и раненые потянулись обратно в медсанбат.

— Палёный! Где Палёный⁉

— Оружие сдаёт!

Шум на улице дал понять, что рана того самого командира затянулась, и он сдал его лечащим врачам.

— Тебя, что ли, ищут?- поинтересовался пожилой дядька, принимающий карабин и остаток в полтора десятка патронов.

— Скорее всего.- ответил Рон и только успел выйти из палатки, как чуть не был сбит с ног спешащим командиром.

— Палёный, стой тут.- скомандовал ему знакомый командир.- А ты выдай ему подходящее обмундирование и вооружи.

— Мы уходим? — поинтересовался Рон.

— Отставить вопросы! Получай форму, оружие, обувь и жди меня.

В принципе, вопросы были и не нужны. Обнаружив, что за ночь рана затянулась, данный командир решил заиметь при себе такого бойца. Пришёл в медсанбат, навёл справки, и оказалось, что Палёный ничейный. Никаких бумаг на него ещё не писали, а у этого командира он уже поставлен на кормовое довольствие. Осталось формально утрясти вопрос с медиками, и всё, персональный лекарь будет всегда под рукой.

— Вот это должно подойти.- оторвал от размышлений голос кладовщика.- Только тебе бы обмыться, пропылён весь, кожи не видать.

— А где можно? — поинтересовался Рон.

— Если быстро, то только на ручье. Персонально для тебя баню никто греть не будет. Ты одёжку-то прикинь, а там дождёшься своего кретора и с ним решишь все вопросы.

— Ага, а кретор, это фамилия этого командира?

— Ты чё?.. Кретор — это младшее офицерское звание. А фамилию твоего кретора я не знаю. Вот придёт он с бумагами, я ему ведомость выдам, он в неё себя и впишет.

— А ещё какие звания есть? — поинтересовался Рон.

— Лондор, лолгор… Погоди, а почему ты спрашиваешь?

— С памятью у меня беда. Второй день как себя помню.

— Так тебя и списать могут.

— Кто?

— Врачи.

— А что это значит?

— Домой с фронта поедешь.

— Знать бы ещё, куда. — почесал висок Рон.

— Ну, да. Памяти нет, а на вид мать родная не признает.-проговорил кладовщик.

— Что, впечатляю?

— Не то слово.