— Эммм… мой дорогой правитель… — голос был незнакомым, тихим, вкрадчивым, и негромким. — Если честно, я не понял. Ты хочешь изничтожить то, что было уничтожено… уже? Не стать мертвее мёртвым. Все мы знаем, что если кто-то эту жизнь покинул, он — мёртв. Бесповоротно. От него могла остаться только оболочка. Так, может, речь о ней? Коль так, то я рекомендую простые средства, всем известные давно. Как-то — огонь, что может очищать почти любое вещество, которое горит; кислоты, щёлочь, жернова, дробилки; ещё останки можно прятать в лёд, ещё…

— Нет, ты меня не понял, — ответил правитель с лёгким раздражением. — Толкуешь ты о разрушении тела, а я же говорю о том, что материальным не является. Оно остаться может после разрушенья. Так можно ли разрушить и его?

Наступила пауза, видимо, учёный напряженно размышлял над тем, что ему было сказано.

— Не думаю, что это в нашей власти, — ответил, наконец, учёный. — Наука ведь, мой дорогой правитель, имеет направление одно, а именно — работу с материальным, вещественным, и осязаемым предметом. Который видим, слышим, ощутим; он измеряем, потому доступен пониманью. Ты же говоришь про высшие материи сейчас.

— Вот говоришь ты — видим, — возразил правитель. — Если ви́дим, то, получается, он всё же измери́м? А если можно измерять, то, значит, и уничтожить можно.

— Если так, то да, наверно, да. Правитель, разреши тебя спросить. Ты говорил про призраки сейчас? А может, про духовные идеи, что способны смущать умы и к дерзости приводят ненужной?

— Первое, — правитель помолчал, а затем продолжил. — Я говорил о первом. Понимаешь, я тут подумал о чужих потерях. Вот, например, враги, которых мы недавно победили, решат придумать призрачное войско, а после на всех нас его нашлют — что будем делать? Как их одолеть? По мудрости своей я не могу не думать о подобном, ведь бывает такое, что сперва идея, потом реализация, а после — противник пал, ведь средства не имел ведущего к победе.

Снова наступила пауза, после которой ученый осторожно сказал:

— Так это правда? О подобном слышал я иногда от старых дев, давно уж непригодных, что любят на закате посидеть, и говорят про то, о чём не знают. Но я, увы, подумал — это сказки, не более…

— Конечно, это сказки, — в голосе правителя зазвучал сарказм. — А так же винтокрыл был сказкой, потому что, подумай сам, ну как способен воздух железку удержать? А может, сказкой был когда-то тот аппарат, которым измеряются лучи, которые не видно? Так вот, сейчас буквально окружен ты тем, что раньше в мире этом сказкой было. Поэтому ты не спеши с вердиктом о сказках, ты подумай лучше, чем победить возможно будет, если правда к нам явится всё то, о чём я раньше тебе сказал.

— Так… призрак… — учёный задумался. — Ну, хорошо. Но можно уточнить детали?

— Валяй, — согласился правитель.

— Во-первых, призрак — он совсем без плоти, но в то же время виден, — начал учёный. — Противоречие заметно здесь, ведь если что-то видно, то, значит, преломляются лучи, иначе бы не стало видно ничего. Так, значит… ммм… пусть призрак будет материален, немного, так, совсем чуть-чуть, но всё же.

— Это любопытно, — оживился правитель. — А ну-ка, продолжай.

— Что может нам давать такой эффект? — кажется, учёный обрадовался одобрению. — Вот взять, к примеру, пыль, причем такую, что получилась из мелкой фракции… чего-то, неважно, нам сейчас неважно, из чего. Так если это пыль, то сможем мы такую пыль развеять. И вместе с нею призрак пропадет.

— А если нет? — спросил правитель с интересом.

— А если нет… ммм… позволь ещё подумать. О! Понял! Водяной туман, и тут его опять же, развеять можно.

— Если не туман?

— Тогда… голографический эффект. А если это он, то будет нужно найти источник, и его разрушить. Точней, источники, ведь нужен не один такой прибор, который нам позволит получить…

— Не надо тонкостей, давай ещё по сути, — приказал правитель. — У нас, выходит дело, есть возможность отправить этих призраков туда, где место им, а именно в обитель их смертных тел. Отлично! Что ж, коль так, я прикажу тебе — создай приборы, и после мне доставь, чтоб лично я всё осмотрел, и убедился в том, что действуют они исправно.

— Но… позвольте… как можно убедиться в действии? Ведь здесь я призраков не вижу, — осторожно поинтересовался ученый.

— То дело не твоё. Иди, создай приборы, а дальше буду разбираться я, — приказал правитель. — Хотя постой. Тебе сейчас, наверно, не помешают средства на запчасти и всякое подобное. Не знаю я ваши тонкости. Ты только мне скажи, и всё тебе доставят. И средства, и металл, и прочее.

— Спасибо, — обрадовано ответил ученый. — Я очень постараюсь оправдать высокое доверие.

— Так действуй, — решительно произнес правитель. — Жду результат.

— Кажется, здесь исход вполне очевиден, — заметил Ит, когда сказительница смолкла. — Маловероятно, что вентилятор или кувалда помогут правителю избавиться от Тени.

Ему показалось, что сказительница усмехнулась.

— Ты верно мыслишь, — сказала она. — Но зачем ему может понадобиться… как ты сказал, кувалда?

— Как это — зачем? — удивился Ит. — Разбить оборудование для создания голограммы. Прожекторы, они хорошо разбиваются кувалдой, знаешь ли. Вот только не получит ли этот ученый по шапке за то, что выпросил денег для покупки оборудования и всего прочего?

— Почему он должен получить по шапке? — удивилась сказительница. — Правитель сам захотел дать ему средства, и дал. Что в этом такого?

— Но ведь это обман. У них там есть винтокрылы, верно? — спросил Ит.

— Да, есть.

— И что же? Винтокрылы есть, а вентиляторов нет? Перед тобой висит облачко пыли, которое, по каким-то непонятным причинам, приняло облик человека. Так сдуй это облачко, и всё. Никакой особенный прибор для этого не требуется. Вполне достаточно обычного вентилятора.

— Ты так считаешь? — прищурилась сказительница. — Ну, тогда слушай дальше.

— С удовольствием, — сказал Ит. — Очень внимательно слушаю.

— С удовольствием слушаешь? — удивилась сказительница. — Помнится, раньше ты говорил, что сказка не нравится тебе, и проходить её ты не хочешь.

— Было дело, — согласился Ит. — Просто у нас там снаружи такое, что я лучше тут хоть сколько времени побуду. Давай, рассказывай, что было дальше.

— Итак, мой дорогой правитель, приготовься, — торжественно произнес ученый. — Сейчас тебе представить я хочу изделия, создатели которых трудились днями напролет, и ночи прихватив, превозмогая и страдая от нехватки отдыха и сна. Все силы отдали они для исполненья твоих идей. И с помощью науки они превозмогли и сделали. Смотри, — послышался звук, похожий на шуршание ткани. — Вот объект наш первый. Он предназначен для бития приборов, создающих голограммы.

— Постой, — кажется, правитель удивился. — Но это ведь… дай присмотрюсь… ведь это молоток! Всего лишь молоток, и больше ничего.

— Э, нет, правитель, подожди, сейчас поймешь идею, — залебезил ученый. — Быть может, сей прибор похож на молоток, но он, снабженный длинной рукоятью, способен уберечь вас от осколков, которые, конечно, полетят, когда по лампе стукнешь. Его назвали «битель», от слова «бить». Здесь, — снова какие-то непонятные звуки, — в другом конце сего прибора прикручен острый тонкий наконечник, чтоб внутренность светильников ничтожить с гарантией. А здесь — вот видишь? — тонкая игла, чтобы расковыривать всё то, что остаётся. И вот ещё, — снова шорох, — к прибору приложил я защитное устройство, чтоб глаза твои, а может, не твои, не пострадали.

— Понятно, — правитель, кажется, о чём-то раздумывал. — Допустим, вижу призрак. Эту хрень… ну, молоток, беру сперва я в руку…

— О, нет, сперва очки. Ага, вот так. Теперь берите битель, и можно. Бейте смело.