Она посмотрела на позирующего Вальди и подумала, как ей повезло, что Каррик снял завесу с ее глаз. Как она могла верить, что ей хватит искусственной жизни театра? Достаточно просто посмотреть на маэстро! Дай ему возможность, брось ему реплику — и он уже «на сцене» в соответствующей роли. Для данных обстоятельств не существовало никакой подходящей роли, поэтому Вальди пытался создать ее сам.

— Что вы теперь будете делать, Килашандра? — спросил он замогильным голосом, явно разыгрывая достойного Старого Джентльмена, Утешающего несчастную невинность.

— Поеду с ним на Беллибран, конечно.

Вальди торжественно кивнул.

— Я имею в виду — после возвращения.

— Я не намерена возвращаться.

Вальди ошеломленно уставился на нее, и театральным жестом указал на носилки на воздушных подушках с привязанным Карриком, которые проплыли мимо к челноку.

— Даже после этого? — воскликнул Вальди голосом, полным драматизма.

— Со мной этого не случится.

— Но может случиться! Вы тоже станете существом без мозга, без памяти!

— Я думаю, — сказала Килашандра, глядя на позирующего человечка с плохо скрываемым презрением, — что так или иначе все забывается.

— Вы пожалеете потом об этих днях… — начал Вальди, поднимая левую руку в классическом жесте отказа и изящно расставляя пальцы.

— Если я их вспомню! — сказала она, и ее саркастический смех оборвал его на полусцене.

Все еще смеясь, Килашандра прошла через пассажирскую дверь челнока с видом актрисы, покидающей театральные подмостки.

Капитан Андерс известил Килашандру, когда корабль вышел из гиперпространства и Беллибран стал полностью на виду.

— Красивое зрелище, — сказал он, указывая на две внутренние луны, но Килашандра смотрела только на таинственную планету.

Она слышала о ней достаточно, чтобы надеяться увидеть что-то с первого взгляда, и поэтому была сначала разочарована, пока не появился виток хрустальных вспышек. Пронизывающий световой удар, когда солнечные лучи света падали на открытый кристалл на одном из трех видимых континентов. По большей части океана и двух субконтинентов в южном полушарии крутился облачный покров, но здесь сияло солнце и время от времени появлялись острия слепящего света.

— Как это переносят там, внизу? — спросила Килашандра.

— Насколько я слышал, на поверхности вы этого не увидите.

«Насколько я слышал» было наиболее частым «предисловием» капитана Андерса насчет Беллибрана: его ограничивал галактический запрет.

От пассажиров и словоохотливой команды Килашандра тщательно узнавала информацию о хрустальных певцах и Беллибране. Многое из нее она отбросила, поскольку уже знала об этом от маэстро Вальди. Из всех «насколько я слышал» Андерс был явно наиболее информирован. Он ходил в космосе от Ригеля до Беллибрана девятнадцать стандартных лет и прислушивался к тем, кто «слышал» более того, что Килашандра смогла извлечь из скрытого видеофакса в течение своего путешествия на трех кораблях. Как она заметила, в Беллибране, в Седьмой Гильдии и ее членах было нечто таинственное. Каждый человек имеет свои секреты, как засекречены и некоторые аспекты любой межзвездной торговой компании, и всякий знает, что о некоторых планетарных ресурсах умалчивают. Но отсутствие самых обычных сведений о Беллибране, Гильдии и ее избранных членов удваивало подозрения Килашандры.

Однако молчаливый авторитет Гильдии произвел на нее огромное впечатление: люди высокого ранга из медкорпуса ожидали Каррика в трех пересадочных портах. С ней самой обращались весьма почтительно, и ей лишь оставалось проверять жизнеобеспечивающую люльку и некоторые необходимые стимуляторы и лекарства. Аппаратура проверялась в портах умелыми техниками. По-видимому, не было ничего слишком хорошего или слишком дорогого для члена Гильдии. Или его эскорта. Килашандра имела открытый кредит в корабельных магазинах, была членом личной капитанской столовой на всех трех кораблях. Несмотря на фактически полное одиночество, она все-таки радовалась своему первому межзвездному путешествию.

Возможно потому, что путешествие подходило к концу, в прошлый вечер Килашандра получила много дополнительной информации от Андерса, когда он слегка перебрал сарвонского бренди.

— Я слышал это так часто, что почти поверил… говорят, что хрусталь входит в их кровь.

— Это убило бы человека, — насмешливо сказала Килашандра, хотя Каррик однажды сказал то же самое.

— Не знаю, возможно, поэтому им так много платят за риск, — продолжал Андерс, игнорируя ее замечание. — Хрустальные певцы вообще-то шумливы, большие транжиры, народ веселый. До тех пор, пока не начнут трястись. Это тоже странно, потому, что хрустальные певцы, как говорят, излечиваются гораздо быстрее, чем другие люди, говорят, они не так чувствительны к инопланетным болезням, которые вы подхватываете, невзирая на иммунизацию. И они долго остаются молодыми. — Эта способность удручала Андерса. — Я спросил у одного из них об этом, когда он был пьян, и он сказал, что они не стареют из-за хрустального пения.

— Тогда очень многие занялись бы хрустальным пением, лишь бы остаться вечно молодыми…

— Угу, но при этом вы также рискуете трястись или… — Андерс показал большим пальцем через плечо на каюту Каррика. — Нет, лучше уж я буду стареть.

— Но такое ведь не часто случается? — спросила Килашандра. У нее было четкое впечатление, что коллапс Каррика необычен.

— Я вижу такое впервые, — согласился Андерс. — У них бывает жар, иной раз настолько сильный, что их обкладывают льдом, но чтобы… — он постучал пальцем по лбу. — Конечно это не мое дело, но как это с ним случилось?

Его вопрос, кстати, вполне естественный, испугал Килашандру, потому что еще никто не задавал его, будто боясь ответа.

— Он был вполне… пока мы не приехали в космопорт Фьюерты. А затем взлетел челнок с резонирующей фазой привода. Он взорвался, и Каррик получил звуковой удар. — Она поморщилась, вспомнив собственную боль.

— Как любезно с вашей стороны проводить его домой.

— Я ему многим обязана. Вы говорили, что главные службы Гильдии находятся на луне? И там можно подать заявление в члены?

Он взглянул на нее растерянно и испуганно.

— Ох, неужели вы хотите стать певицей?

— А почему бы нет?

Андерс с подозрительным видом наклонился к ней и пристально поглядел в глаза:

— Вас не заставили ехать с ним? Я имею в виду, он ничего вам не сделал?

Килашандра не знала, смеяться ей или злиться.

— Я не знаю, откуда вы родом, капитан Андерс, но на Фьюерте уважают личную жизнь…

— Я не имел в виду ничего такого… — Андерс поднял руку в знак того, что не хотел оскорбить ее.

— Разве я выгляжу так, будто мне были поставлены условия… или еще что-то?

— Нет, конечно, не выглядите. Просто вы производите впечатление чувственной женщины, а хрустальные певцы не чувствительны. О, я знаю. Я слышал всякие слухи, но певцы, которых я видел — а я видел их много за девятнадцать лет — никогда ни о ком не беспокоились. Держались сами по себе. И в самом деле, есть что-то странное в Беллибране и в хрустальном пении. Я точно знаю, — он оглянулся через плечо, хотя это было излишней предосторожностью, поскольку в гостиной никого не было, — что не все, подавшее заявление и принятые, становятся певцами. Кто бы ни спустился на эту планету, не всегда возвращаются.

— Как часто ваши пассажиры просят о вступлении в Гильдию? — Килашандра вспомнила. — 20 003 техников и 4425 певца.

— Точно не скажу. — Андерс смущенно почесал в затылке. — Никогда не думал об этом. Но по несколько человек почти в каждом рейсе. Думаю, сейчас у нас человек восемь-девять. Постепенно можно определить, у кого торговое путешествие, а кто надеется стать членом Гильдии. Сейчас у нас четыре пассажира под ее поручительством, не считая вас. Это значит, что они прошли предварительную проверку в каком-нибудь другом ее Центре. Вы видели такого высокого, тощего, черноволосого парня?