— Еще важнее, Ланжеки, — она пыталась отступить от него подальше и высказать свои обиды, — почему вы не сказали мне насчет шока от связи с кристаллом? Я пела королю-кристаллу и всем остальным, и они бросили меня на колени!

Он положил теплые руки на ее плечи и крепко прижал к себе, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Никто не может описать этот шок. Разные люди испытывают его по-своему. Предупредить — значит приглушить его.

— Ценю!

Он тихонько хихикнул над ее саркастическим замечанием и стал притягивать к себе, и в его объятиях она ощутила бóльшую ласку, нежели прежде.

— Некоторые вообще ничего и никогда не чувствуют.

— Мне их искренне жаль, — сказала она на этот раз совершенно серьезно.

— То, что ты соединяла группу кристаллов, которые сама вырезала, еще теснее связало тебя с черным кристаллом, Килашандра, — произнес он медленно, с какой-то скрытой болью, которую она уже однажды слышала в его голосе. Она прижалась к его сильному телу, поняв, как остро не хватало ей Ланжеки, даже когда мысленно проклинала его. — Гильдии нужны черные кристаллы.

— Именно потому ты лично занялся моей карьерой, Ланжеки? — она протянула руку к его губам и почувствовала, как они изогнулись от наслаждения.

— Моя профессиональная жизнь посвящена Гильдии, Килашандра. Никогда не забывай об этом. Моя личная жизнь — дело другое. Она целиком моя. — Его губы нежно целовали ее пальцы, пока он говорил.

— Я тебя люблю, Ланжеки. Люблю твой проклятый рот, — сказала она, радуясь, что она снова с ним.

Он взял ее руку и поцеловал в ладонь, и она мгновенно испытала знакомый холодок, пробежавший по всему телу.

— Ты постараешься сохранить это в памяти, Килашандра, на те десятилетия, что лежат перед нами? — еле слышно вымолвил он, еще крепче прижимая ее к себе.