— Ханна из знатного рода, и ты это прекрасно знаешь.

— Это не подтверждено. Пока род ее не признал, она всего лишь твоя камеристка.

Там, откуда я родом, таких условностей нет, захотелось сказать мне. К счастью, я хорошо следила за своими мыслями и языком, чтобы сделать такую глупость.

— Хорошо. Значит, будем нарушать этикет дальше?

Натаниэль неожиданно улыбнулся:

— Иногда устоявшейся системе нужны встряски, чтобы обрести новые черты и развиваться дальше.

— Только системе? — уточнила я.

— Всему и всем. Для меня такой встряской стала ты.

Тоже мне. Устоявшийся дракон. Настоявшийся. Настоящий. Стоящий…

Так, все, хватит! Никаких больше однокоренных со словом «стоять».

— Я была всегда, — произнесла я. Памятуя о том, что Альви за ним замужем давно, а в искрах и невестах и того дольше ходила.

— Значит, раньше я тебя не разглядел, — Натаниэль легко коснулся губами кончиков моих пальцев. — Тебя настоящую.

Ой, вот не надо меня настоящую разглядывать, я жить хочу.

— Бал, — напомнила я, и он подал мне руку.

По случаю праздника украсили весь замок, даже отдаленные коридоры, и с нашим Новым годом здесь были в ассоциациях исключительно ели и сосны. В остальном их предпочитали украшать теми самыми «замороженными» композициями, а не шарами, искрящимися магическими огоньками и игрушечными дракончиками. А еще фигурками фениксов. Искрящиеся золотые птички на удивление гармонично смотрелись рядом с драконами, и на это тоже были свои причины.

— Феникс — тоже символ возрождения, — словно прочитав мои мысли, произнес муж и чуть сильнее сжал мою руку.

Я намеки отлично понимала, поэтому предпочла быстро перевести тему:

— Очень жаль, что их нет в нашем мире.

— Да, не климат, видимо, — отозвался Натаниэль.

У него еще и чувство юмора прорезалось? Капец котенку. То есть тебе, Аглая.

Нет никого привлекательнее мужчины с чувством юмора.

Несмотря на то, что мы миновали множество красивых галерей и анфилад, коридоров, спустились по роскошной, перила которой были увиты елочными ветвями, лестнице, бальный зал заставил меня замереть в изумлении. Мы словно оказались в заснеженном лесу. Наполовину. На второй половине зала уже царила весна. Цветы, вьюнки, солнечный свет от магического солнца под потолком напоминал весенний день, тогда как зимняя половина — заснеженную невероятно прекрасную ночь.

— Вы… что…

Я даже пропустила момент, когда нас объявили, и все воззрились на нас.

— Нравится, — как-то довольно произнес дракон, как-то, я бы сказала, чересчур довольно. — Ты даже не представляешь, как сложно это было провернуть все у тебя под носом.

— Что⁈ — Я возмущенно посмотрела на него, пока мы шли в центр зала.

— Что? Ты обожаешь все контролировать.

— Кто бы говорил, — буркнула я, понимая, что он прав.

Их сюрприз спасли термы, моя беременность и неожиданная искристость в отношении супруга, которой не должно было быть. Можно сказать, я отвлеклась, занялась другим, расслабилась по поводу одного, напряглась по поводу другого, и вот — получите, распишитесь. Как организатор праздников, которому доводилось контролировать, креативить и отслеживать процесс создания всякой красоты, включая спецэффекты, декорации и прочее, я должна была профессионально ревновать. У меня никогда не было такого красивого праздника! Но ревности почему-то не было, одно лишь только восхищение.

— Это безумно красиво, — честно призналась я. — Натаниэль, это… это магия!

— Чистейшей воды, — невозмутимо отозвался дракон, приняв комплимент как должное.

Мы вышли в центр зала, где четкая граница зимы и весны была очерчена кругом. Этот круг искрился золотыми вспышками, и, когда мы оказались в нем, по моему платью, по брюкам Натаниэля словно потекла неразбавленная магия солнца.

— Приветствую вас всех, — произнес супруг, — на нашем празднике Зимнедверья. Этой ночью мы откроем портал из зимы в весну. Весна — символ возрождения всего, что нам знакомо, но, помимо прочего, Весна — это женщина, а женщины невероятно капризные и избирательные создания.

Мне сейчас показалось, или он особо пристально посмотрел на меня? Впрочем, могло и показаться, на нас, залитых магическим солнцем, со всех уголков стекалось столько взглядов, что я едва успевала их отмечать. Д’Амир и его свита, фрейлины, маркиза и Ханна, о чем-то перешептывающиеся, и все остальные, и… Вальден. Последний смотрел особенно пристально.

— Поэтому проведите эту ночь так, как вы бы провели ее с самой прекрасной женщиной во всем мире, — вот теперь император точно смотрел на меня, — и ваш год будет прекрасен.

Я, как та самая женщина почти прониклась, но все испортила мысль: он только что призвал всех к интенсивному созданию драконят или к оргии? Я закусила губу, а в следующий момент забыла и об оргиях, и обо всем остальном — император соединил наши руки, и в меня хлынуло согревающее, яростное и нежное пламя одновременно. Прежде чем я успела вздохнуть от нахлынувших на меня чувств, тех самых: яростной силы и нежности, и согревающего тепла, над нашими ладонями раскрыл крылья магически созданный нами феникс.

Малютка взмахнула крыльями и взмыла ввысь. Чем выше она поднималась, тем больше становилась, и, когда под потолком феникс рассыпал свои огненные искры в зал, все тут же оживились. Особенно женщины, но и мужчины тоже: хотя они были поспокойнее, все равно бросились ловить… падающие магические перья.

От красоты зрелища перехватило дыхание. Хотелось бы сказать, что от корсета, но нет. Корсет мне сделали аккурат такой, чтобы ни навредить ни драконенку, ни мне. Я просто замерла, глядя как все подхватывают падающие перья в ладони и закрывают глаза.

— Не будешь загадывать желание, Альви? — спросил император, когда одно перо упало мимо нас на пол и погасло.

— Я…

— Тогда я сделаю это за нас двоих.

Он накрыл ближайшее моими и своими ладонями быстрее, чем я ответила. Феникс под сводами зала полыхнул еще сильнее, а после по его перьям прокатилось пламя. Магическая птица исчезла, и в зал хлынула музыка первого танца.

Я умела танцевать, чувствовать музыку. Как организатор праздников я сталкивалась с самыми разными пожеланиями клиентов. За свою карьеру успела и на днях рождениях сказочных побывать, и на стилизованных свадьбах. Особенно запомнился один корпоратив под короля Артура. Там приглашенный шоу-балет потрясающе исполнял номер со средневековыми танцами. Учитывая пышные платья дам, все было достаточно медленно и красиво: партнеры менялись местами, изящно взмахивали руками. У меня был свободный час, поэтому я тоже попробовала. Сначала в моем исполнении это выглядело смешно и нелепо, но под конец моего обеденного перерыва даже начало получаться.

Конечно, тот небольшой опыт меня бы сейчас не спас, потому что при императорском дворе были другие танцы, пусть и похожие на средневековые земные, но другие. Об этом я узнала от Беркинсона, которого пригласила в кабинет за неделю до бала и попросила-приказала напомнить мне о том, как это делается, сославшись на то, что я давно не танцевала и хочу восстановить навык. Дворецкий помнил о моем обещании сделать его организатором нашей грандиозной стройки, поэтому был ласковым как тот лавуальский кролик!

— Я давно не был при дворе, — заметил Беркинсон. — Могу не знать всех модных тенденций.

Но станцевал со мной без лишних вопросов.

Я думала мне потребуется все семь дней, чтобы выучить хотя бы пару танцев. Насчет остальных я планировала ссылаться на беременность и игнорировать приглашения. Оказалось, с танцами у меня та же история, что и с рисованием. Альви не просто так любила балы, она была профи в танцах. Мне потребовалось только расслабиться, отдаться на волю памяти тела и танцевать, когда это потребуется.

Поэтому я не отказалась, стоило императору потянуть меня к выстроившемся в стройные ряды придворным. Доверилась себе и ему. Не знаю, как мы выглядели со стороны, но я не помню, чтобы когда-нибудь чувствовала себя настолько пластичной. Раз — изящный взмах руки, два — шаг к нему навстречу, три… Мое дыхание сбилось, когда Натаниэль оказался за моей спиной, почти прижимаясь к ней грудью, а я выпала из Альви в Аглаю и сбилась с ритма. Правда, император сделал вид, что ничего не произошло и продолжил танец. И снова было это чувство, что я все умею и могу, но стоило мужу вновь подойти близко, как я наступила ему на ногу. Хотелось бы сказать, что нарочно, но нет! И в этот раз император не поморщился, подмигнул мне и повел по кругу, как этого требовал танцевальный переход.