Именно эндорфины ответственны за возникающие у нас эмоции. Эндорфины у человека и шимпанзе идентичны, изменилась регуляторная часть продинорфина: у человека синтез эндорфинов происходит в ответ на иные стимулы, чем у шимпанзе.

Динамика изменения относительных темпов роста населения мира, 1950–2003 гг. (%)

Всего в продинорфине человека и шимпанзе 5 различий. Существует несколько аллелей гена, кодирующего у человека синтез продинорфина. Ген этот начал изменяться 80–90 тыс. лет назад и предположительно влияет на социальные отношения и мотивацию поступков, обнаружена аллель, «ответственная» за предрасположенность к шизофрении, эпилепсии и наркотической зависимости. Один из универсальных способов регуляции активности генов — с помощью специальных белков — транскрипционных факторов (ТФ). Среди генов, активность которых очень сильно изменилась по сравнению с активностью тех же генов у шимпанзе, очень много ТФ, и особенно сильны изменения активности генов в клетках мозга. Кроме того, у человека обнаружено 134 генных дупликации, некоторые из генов дуплицированы многократно — например, гена MGC8902 у человека 49 копий.

Изучение человеческого генотипа принесло весьма любопытные сюрпризы: ген микроцефалии имеет несколько аллелей, но самая распространенная D-аллель возникла гораздо позже остальных — 37 тыс. лет назад, предположительно в результате гибридизации кроманьонцев и проживавших тогда на территории Европы неандертальцев — представителей другого вида. Считается, что от неандертальцев мы позаимствовали и ген рыжих волос. Существуют гипотезы, согласно которым разделение ветвей прачеловека и прашимпанзе включало в себя длительный период гибридизации. Это объяснило бы, почему анализ разных частей нашего генома показывает разное время дивергенции ветви людей — разбежка составляет 4 млн. лет. Таким образом, могли возникнуть мероклональные[3] гибриды, последующее возвратное скрещивание которых с пралюдьми и привело к наблюдаемой мозаичности нашего генома. Косвенным доказательством гибридизации может служить аномальная для приматов гиперсексуальность — средство преодоления ксенофобии, препятствующей скрещиванию гибрида с видом-родителем. Сексуальная агрессивность характерна для многих гибридов.

Развитие нашего разума стало возможным только после того, как было освоено прямохождение, позволившее освободить верхние конечности. По эволюционным меркам это случилось совсем недавно, неудивительно, что решение оказалось не очень «элегантным». Именно прямохождению мы обязаны «болезнями цивилизации»: нагрузка на позвоночник возросла, он должен не только удерживать прямо спину, но и «балансировать» массивным черепом, размер которого постоянно увеличивался. Пытаясь компенсировать нагрузку, позвоночник приобрел S-образную форму, но эта компенсация не оптимальна, потому мы подвержены разным деформациям позвоночника. Выросла нагрузка на сердце и всю кровеносную систему, которая должна поднимать кровь по венозным сосудам вверх на полтора метра. Причина рака кожи — в утерянном волосяном покрове, а рака груди — в том, что человеческие детеныши рождаются недоношенными, и их необходимо дольше выкармливать. Только у человека появление на свет связано с болью. Причина этого — в большом черепе. Природа пошла двояким путем: с одной стороны увеличив женские бедра и прекратив синтез эстрогена во время беременности, что ослабляет кости и часто вызывает остеопороз, а с другой стороны — обеспечив рождение ребенка недоношенным, с несформированными окончательно костями черепа.

Можно ли изменить генотип так, чтобы наши потомки оказались физически совершенны и генетически разнообразны? По всей видимости — да, но это дела гораздо более отдаленного будущего, чем нам представляется. И главное препятствие здесь — этическое. Эдисон провел сотни экспериментов, прежде чем сконструировал лампу накаливания. Тысячи оплодотворенных клеток было уничтожено, прежде чем появилась овечка Долли, даже искусственное оплодотворение несет в себе элемент убийства — из десятка зигот только одна получит возможность стать эмбрионом. Этически недопустимо конструировать человека с заданными свойствами прежде, чем будет со стопроцентной гарантией известно, к каким именно изменениям приведет вмешательство в тот или иной ген. Здесь мы опять сталкиваемся с исчерпанием научной методологии: для таких сведений необходимы многочисленные эксперименты, которые по этическим причинам мы себе позволить не можем. Тем не менее, если немного пофантазировать, видны несомненные плюсы генетического конструирования: стать здоровее и сильнее, избавиться от наследственных заболеваний, уменьшить риск онкологических болезней, отодвинуть старость или совсем избавиться от нее, расширить адаптивные возможности организма. Клонирование, если таковое распространится в будущем, значительно снизит генетическое разнообразие вида, но в то же время — позволит обществу обеспечить практическое бессмертие наиболее ценных его представителей. Другое дело — кто и как будет определять ценность индивида для общества. Внематочное развитие плода позволит избавить женщин от тягот беременности, но неизвестно, как скажется на таких «пробирочных» детях.

Уже выделен ряд генов, ответственных за естественное старение организма. Разрабатываются методы их блокировки, в том числе и для взрослых организмов. Так называемая «прививка от старости».

Генетическая бедность человечества может быть преодолена введением в генотип отдельных генов: искусственно сконструированных или заимствованных у животных.

Более медленный путь улучшения человеческого генотипа — это направленная селекция. Сейчас в мире происходит только «негативная» селекция — после диагностики плод с выявленными генетическими аномалиями абортируется, в Юго-Восточной Азии широко практикуют диагностику пола плода и абортируют девочек. По идее организаторов, это должно привести к снижению численности населения. «Позитивная» селекция среди людей не проводится, но она вполне возможна, если (или когда) государство возьмет на себя право воспроизводить новых граждан внематочным способом.

Интеллект и психика. Но человек будущего видится нам не только здоровым, но и умным. Его умственные способности должны превосходить наши, поскольку количество информации в мире непрерывно увеличивается, и для профессиональной и бытовой деятельности нужно обрабатывать все большие ее массивы с все возрастающей скоростью. Наш мозг никогда не сможет сравниться с компьютерами в скорости вычислений, но в этом и нет необходимости. Необходимо выработать не только большой объем оперативной и постоянной памяти, но и новый, иной тип мышления. Начиная с Осевого времени, роль индивидуума в спектакле эволюции постоянно росла, в разных регионах — с разной скоростью. Нет сомнения, что наш далекий потомок — ярый индивидуалист.

Между умственной патологией и гениальностью много общего. Причин и того и другого две: нарушение химического баланса организма и (или) генетические отклонения. Выявлено, что уровень умственных способностей тем выше, чем шире нейрологический контакт, чем крепче связи между разными участками мозга, и практически не зависит от объема мозга. Расширение нейрологического контакта достигается развитием синестетических чувств и способностью к описанию, тренировками вызова в бодрствующем состоянии потока образов. Правши рождаются с левосторонней асимметрией мозга, которая ответственна за преобладание логического мышления, именно здесь формируются «центры речи». Предположительно, наши «двоюродные братья» неандертальцы, которые тоже были разумными — создавали произведения искусства, соблюдали обряды, а главное — тоже имели речь, — потерпели поражение в эволюционной борьбе из-за того, что их язык не был унифицирован: существовало малое количество слов, каждое из которых было перегружено десятками ассоциаций, мышление неандертальцев было образным, а в искусстве отсутствовало явление «моды» — однажды созданное более не повторялось соплеменниками на разные лады, а оставалось уникальным. Тем не менее, мы, вытеснив неандертальцев, оказались «в плену слов»: скорость нашего мышления из-за «проговаривания» слова значительно меньше мышления образного, а малая ассоциативная нагрузка слов снижает качество запоминания и ограничивает мыслительный процесс. Построение сложных логических конструкций так и осталось достоянием отдельных личностей.