— А вот хрен тебе на глупую москальскую рожу! — рявкнул гоблин и взмахнул рукой.

С его пальцев сорвались два небольших вихря, но я был к ним готов. Танцевальным пируэтом пропустил мимо себя один, а второй закрутил в небольшой воздушном потоке и направил его обратно. Вихрь ударил хозяина в грудь.

Да, не только ветряницы могут повелевать воздухом. Ведьмаки тоже кой-чего умеют!

Гоблина откинуло на несколько шагов, и только жесткая стена не дала улететь ещё дальше. Приложился он неплохо, даже хэкнул, когда ударился затылком. В глазах, налитых кровью, отразилось непонимание.

— Как же прекрасна луна в полнолунье! — пропела очнувшаяся Гражина. — Она словно серебряный фонарь, освещающий путь влюблённым и мечтателям.

— Не хочешь отправиться к луне? — спросил я гоблина. — А ведь я могу отправить, если не скажешь — где мальчишка!

— Он рядом, но тебе его никогда не достать!

— Что же, тогда придется вас обоих убить. Это мелочь для того, кто вас нанял, но всё же… Зато мне будет легче идти вперёд и не оглядываться. Не бояться, что вы можете плюнуть в спину.

— Спина мужская, как стена. Она подобна неприступной крепости для муравья. И в эту стену бесполезно что-либо кидать — не содрогнется она в нужную минуту, — раздалось полупение Гражины.

— Что с ней? — нахмурился гоблин.

— Я же сказал, что от нашей бурной встречи отходит, — хмыкнул я. — Сейчас и ты будешь в похожем состоянии. Где пацан?

Свои слова я поддержал броском огненного шара. Он разбился над головой гоблина о каменную кладку, разбрызгав в стороны горящие искры. Несколько искр попало на торчащий клок волос. Гоблин тут же начал бить себя ладонью по голове, старясь потушить пламя.

— Понравилось? Могу повторить, — проговорил я, зажигая на ладони очередной огненный шар.

— А-а-а!!! — взревел гоблин, бросаясь на меня врукопашную.

Вот же грубиян! И ведь тоже не захотел по-хорошему. Может, у них это общее?

Отход ноги в сторону. Удар локтем. Нос гоблина расплескивается алым фонтаном.

И чего, спрашивается, ему нужно было так себя подставлять? Мог же не падать на плитку и не стараться зажимать кровоток из пятачины, а просто ответить на мой вопрос. Уж не такой этот вопрос и сложный.

Но нет, гоблин явно не предрасположен к разговору. Иначе я никак не могу объяснить того факта, что в окровавленной лапе появился устрашающего вида тесак. Блин, он ведь так и дырку во мне расковырять ненароком сможет!

А вот этого мне бы не хотелось. Я отшагнул назад, поймал его удар в перекрестье рук, тут же дернул вниз и… Дикий вопль подтвердил завершение небольшой комбинации — тесак торчал в бедре гоблина.

— Сука! — заорал он, глядя на подрагивающую рукоять.

— Сука, это собака, — пояснила неожиданно Гражина. — У меня как раз есть такая собачка породы чихуахуа, которая считает себя величайшим охранником в мире. Она размером с хлебный батон, но её сердце бьётся как у льва. Когда она лает, кажется, что она вызывает на дуэль каждую белку в радиусе пяти километров.

— Да заткнись ты, — в сердцах бросил гоблин, а после выдернул тесак из ноги и почти что ласково взглянул на меня. — Москаляку на гиляку…

— Ну и дурак же ты, — вздохнул я и с легкостью блокировал новую атаку. — Я же к тебе по-хорошему, а ты…

Моя контратака завершилась тем, что гоблин врезался в уже почти что ставшую родной стенку, а нож зазвенел по плиткам двора. Откуда-то издали донесся звук сирены пожарной машины. Совсем скоро на тушение горящей церкви подскочит кавалерия. Человеческие голоса и так были слышны раньше за стенами, но мой знак запора не давал отворить двери.

— Нет у тебя ко мне ничего хорошего, — проворчал гоблин, снова потянувшись к ножу. — Всю дорогу вы нам мешаете, лезете, интригуете… Всю дорогу вы, руснявая империя, вставляете нам палки в колеса, свободы не даете, роздыху…

— Да на хрен бы вы нам сдались, — ответил я в его стиле. — Как хотите, так и живите. Только ведь сами потом приползете и начнете умолять, канючить и взывать к родству. Проходили подобное уже. Знаем. Так что надо вас держать в железных рукавицах, чтобы меньше потом было хлопот и забот. И пороть бы не мешало, как это делают польские паны. А они ведь любители вас за чубы потаскать, вон, вы даже спецом такие прически делаете, чтобы хозяевам было сподручнее…

— Сука! — снова провозгласил гоблин и ринулся в очередную атаку.

Меня это уже начало утомлять, поэтому я с помощью небольшой мельницы руками закрутил гоблинскую кисть и…

— Сука… — прошептал гоблин уже не так уверенно, глядя на тесак, торчавший из бедра другой ноги.

— Хочешь, я тебя другим словам научу? Мне не сложно, а тебе всё-таки развитие, — почти по-дружески поинтересовался я.

— Да пошел ты… — последовал шипящий ответ.

— Я-то пойду… Пойду, вот только скажи — где мальчик, а то ведь я ещё к пыткам не приступил. Уверяю тебя — после моих пыток и не такие раскалывались. Дело грязное, но необходимое. Чего чубом машешь? Не будешь отвечать? Что же, тогда приступим…

В это время в отдалении послышалось хлопанье огромных крыльев, а потом… Потом над стеной дворика показалась уже знакомая морда дракона. Эта морда уставилась на меня с ледяным спокойствием. Мне даже показалось, что дракон улыбался. Редко видел улыбающегося дракона, поэтому не берусь говорить точно.

Дракон взмахнул ещё раз крыльями, и взмыл в воздух. В его лапищах я заметил две фигурки — одну в юбочке, а вторую в штанах. И штаны с футболкой второй фигурки мне тоже показались знакомыми.

После ещё одного взмаха крыльями дракон умчался прочь. Фигурки молчали, как будто были ростовыми куклами. Или же дети были без сознания?

— Ха! Ты опоздал, ведьмак! — радостно оскалился гоблин.

Вот по этому оскалу он и получил с локтя, брыкнувшись навзничь.

— Я никогда не опаздываю, — проговорил я, подходя ближе к лежащему на плитках гоблину. — Я всегда прихожу вовремя. А ты, сукин сын, как раз поможешь мне это сделать. И покажешь дорогу к дракону!

— Дракон — это величественное существо, воплощение мощи и древней мудрости. Его чешуя переливается всеми оттенками заката, а глаза горят, как два маленьких солнца, скрытых в глубине его черепа. Когда он взмывает в небо, его крылья охватывают облака, создавая тени, которые пробегают по земле, словно темные мысли богов. Огонь его дыхания — это танец пламени и разрушения, способный превратить замки в пепел и моря в пар. Он стоит на страже неведомых сокровищ, в его жилах течет расплавленное золото, и его рык отголосок той первозданной силы, что когда-то сотворила мир, — поспешила уведомить нас Гражина.

— И эту дурочку возьмем с собой, — кивнул я в ответ.

Вытащив с черного хода обоих погорельцев, я подтолкнул гоблина к стоявшей неподалёку машине. Усадив Гражину на заднее сиденье, я сам плюхнулся на водительское и скомандовал гоблину, усевшемуся на пассажирское:

— Показывай дорогу! И не вздумай шутить — я сейчас далеко не в настроении смеяться. Каждая попытка обмануть будет стоить тебе куска нервов и части тела! Чего скалишься? Не веришь?

Хрусь!

— А-а-а-а!!! Сука-а-а!!! — таким радостным воплем ознаменовалось лицезрение сломанного указательного пальца на гоблинской руке.

— Я не сторонник пыток, но если надо… — напомнил я лишний раз и загадочно улыбнулся.

— Не надо, я всё покажу. Всё покажу…

— Вот давно бы так, — покачал я головой. — И чего сразу нельзя отвечать по-доброму?

Гоблин глухо что-то буркнул. То ли проворчал проклятье, то ли снова уведомил мир о мерзости москалей, а ведьмаков в частности.

— Говоришь, нам в сторону Марловых Вар? Направо?

Получив утвердительный кивок, я вывел машину со двора и повел дальше в ту сторону, куда полетел дракон.

Старенькая «Шкода» выглядела так, словно её собрали из запчастей, найденных на свалке. Дизайн был явно вдохновлен больной лягушкой, только с угловатыми формами и обилием хрома. Двигатель сразу загудел, как старый трактор, и едва потянул машину вверх по пологому склону.