— А-а-а, оно и видно, что молодой пан издалёка и не знает нашего горя, — вздохнул мужчина. — Меня зовут Вроцлав Гашек и сегодня самый дурной день в моей жизни с тех пор, как умерла жена Бажена…

Его вздох настолько был полон сожаления, что я не преминул спросить:

— Так может всё-таки мы сможем чем-нибудь помочь?

— А чем вы поможете? Только если сами займете место Агнешки… Но в таком случае дракон просто-напросто распознает обман и спалит всю Кцыню к чертям собачьим.

Дракон? А вот это уже интересно. А ещё какая-то Агнешка… Впрочем, дракон интереснее!

— Чо, пля? Мне показалось, что тут раздалось слово «дракон»? — Чопля не смогла удержаться и тоже подлетела поближе.

Петька тоже подошел и кивнул в качестве приветствия. Дворник просто кивнул в ответ и посмотрел на меня:

— Да, пан, тут у нас завелся недавно дракон. Прилетает раз в неделю и требует красивую девушку на обед. Пятерых ведьмаков сгубил. Когда же вызвали армию, то спалил танки на подлете, а три самолета сбил в воздухе. Пока наше правительство решает — как с ним поступить, дракон сжирает раз в неделю по девушке и нынче выпала очередь моей Агнешки…

— Подождите, пан, то есть, вас терроризирует разумная ящерица, ваша дочь отправлена на съедение, а вы просто метете улицу? — не выдержал я.

— А что мне остается? Богатые жители города спрятали своих дочерей у родни в других городах, а нам куда податься? Вот и отняли у меня Агнешку… Один я остался, — мужчина опустил голову и слёзы снова закапали в пыль.

— Ты должен был драться до конца, а ты метлой метёшь! Да если бы у меня дочь отняли, тогда бы я… Тогда бы я… — Чопля вспорола воздух маленьким кулачком.

— И тогда бы тебя засунули за решетку, а дочь всё равно бы отдали, — покачал я головой и посмотрел на дворника. — Пан Гашек, а не хотите ли вы избавить город от дракона?

— Что? — с недоверием посмотрел на меня дворник. — Избавить от дракона?

— Да, а заодно спасти свою дочку, — кивнул я в ответ. — И к тому же прославиться, как великий победитель дракона! Вам, может быть, даже памятник поставят!

— Посмертно? — хмыкнул Гашек. — Если уж самолеты и танки ничего не смогли сделать с тем летучим ящером, то куда уж нам, простым смертным. Или пан Анджей сильномогучий колдун и знает заветное слово?

— У пана Анджея просто мозги на месте, — проговорил я. — Так что, спасем вашу дочь? А вы взамен устроите нам ночлег? По рукам?

— За дочку? — дворник взглянул на меня покрасневшими глазами. — Конечно же, пан… Я… Да я…

В его голосе послышалась робкая надежда. Он боялся того, что я сейчас расхохочусь и подниму старого дурака на смех, чем ещё больше разобью его старое сердце. Он снова вытер глаза, но на этот раз уже не прятал влагу на лице.

Чопля недоверчиво посмотрела на меня:

— Пан Анджей, а как вы уконтропупите дракона? Разве так просто завалить эту летающую корову?

— А в этом ты мне поможешь, — хмыкнул я и покосился на Петьку. — Ты тоже своего рода пользу принесёшь.

— Пан, что нужно сделать? — наконец справился со своим дрожащим голосом дворник. — Вы только скажите, я завсегда… Я даже винтовку добыть смогу — пусть она и стреляет через раз, но всё-таки стреляет!

— Нет. Огнестрельного оружия нам не нужно. Мы обойдемся без выстрелов и громких звуков. А понадобится мне вот что…

Приготовления были произведены быстро.

Конечно, человек с драконом один на один никогда не справится. Даже самый старый дракон способен чихнуть на человека так, чтобы тот в соплях захлебнулся. Нет, какой-нибудь герой из комиксов, у которого трусы снаружи трико, может отправиться в одиночку, но я-то не из таких героев. Я не настолько силен и могуч, чтобы выходить на смертный бой даже с магией живицы.

Нет, тут надо было подключать мозги, что я и сделал. Перво-наперво я быстро обрисовал устройство механизма, которое дворнику нужно было сделать в самом срочном порядке. Мужик оказался башковитый и два раза повторять ему не пришлось, он тут же вместе с Чоплей отправился творить.

Мы же с Петькой двинули в сторону магазина модной одежды, который нам указал пан Гашек. Так как время поджимало, то я не стал ждать прихода хозяев. Ведьмакам порой приходится выпутываться из разных ситуаций, а также выходить из разных комнат, в том числе и запертых. Поэтому в ведьмачьей школе обучали ещё и мастерству вскрытия замков.

Не скажу, что я очень горжусь этим умением, но порой оно очень и очень пригождается. Так оно пригодилось, когда сумасшедший колдун заперся в своей башне и собрался провести кровавый ритуал принесения в жертву пятерых похищенных детишек. У меня получилось бесшумно зайти с черного хода и также бесшумно вскрыть все замки на пути, в том числе и заряженные живицей. Колдун был немало ошарашен, когда я беззвучно возник за его спиной. Сдаваться он не собирался, поэтому пришлось сбросить его с верхушки башни, чтобы не навредил ни мне, ни находящимся в комнате детям.

Как вы понимаете — летать колдун не умел. И не умел кости сделать стальными… Потому и остался лежать дохлой лягушкой на булыжной мостовой, похожей на польскую поверхность дороги возле городской площади. Зато как были родители, чьи дети вернулись в лоно семьи…

И вот сейчас ещё одного ребёнка нужно вернуть отцу. Пусть и выросшего, но всё равно — для родителей мы всегда дети. Пусть мой папашка это и отрицает, гребаный гондон.

Впрочем, я отвлекся. Так вот, когда я вытащил манекен из магазина одежды, то Петька озадаченно посмотрел на меня:

— Дядя Эдгарт, а разве воровать — хорошо?

— Воровать, Петька, всегда плохо. Однако, если это воровство может спасти жизнь человеку, то можно такое сделать.

— То есть, меньшее зло перекрывается большим? — Петька склонил голову на плечо.

Я усмехнулся. Вот всегда эти рассуждения о малом зле и большом зле меня забавляли. Их определение зависит только от точки зрения смотрящего. И если на одно смотрит ангел, а на то же самое поглядывает черт, то и думать они будут по-разному. И дадут разную оценку.

— Петь, я сделал плохое дело, но его ещё можно искупить, а вот хозяин этого магазина потворствовал тому, что сейчас на площади томится девушка в ожидании смерти. Когда её схрямкает дракон, то вряд ли получится изыскать искупление. То есть хозяин магазина тоже виноват в смерти девушки. Он не возмущается, не идет против, а покорно принимает судьбу, ведь это не его дочь. А мы её спасаем и спасаем путем небольшого преступления. Так что…

— Дядя Эдгарт, а не получится так, что мы сейчас спасаем девушку, которая тоже была причастна к смерти предыдущих женщин? Ведь она и её отец тоже не возмущались, когда дракон жрал прежних жертв. Может, это всего лишь расплата за то, что позволил всего один раз свершиться злу?

Я усмехнулся. Мальчишка говорит правильные вещи. Однако…

— Петь, а ты не подумал о нас? Если мы сейчас молча уйдем и оставим девчонку на съедение дракону, то чем мы лучше остальных в этом городе? И мы будем причастны к тому, что ящер станет пожирать невинных и дальше! Но мы можем попытаться исправить эту несправедливость! А ради такой попытки можно закрыть глаза и на мелкое преступление.

— Мы и так будем делать преступление — отнимать жизнь у живого существа, — вздохнул Петька.

— Отнимать жизнь у того, кто отнимает сам? И если учесть, что дракон положил уже немало? Вряд ли это будет считаться преступлением. Скорее, это героизм!

— Значит, героизм — это помощь одним в истреблении других?

— Скорее, героизм — это жертвование собой ради других. Ведь мы можем уйти и тогда будем не героями, а соучастниками убийства. Но мы остались… Так кто мы?

— Мы герои, — улыбнулся Петька.

Я кивнул и двинулся в сторону площади. Петька двинулся следом.

— Слушай, я только заметил, что ты перестал заикаться, — покачал я головой. — Неужели трава-разговорник так повлияла?

— Я это… — смутился Петька. — Когда меня мавка схватила, то испугался, а потом… Потом заикание пропало.