– Инга, а что, на рынке всегда так тухло? Ни овощей спелых нет, ни свежей рыбы?

– Дак неурожай уже третий год, ваша милость. Овощи и рожь не уродились. Виноградники все померзли. И травы мало, даже скотину кормить нечем. Это у нас в крепости господина Морозова все в избытке, ведь ваш муж самый влиятельный человек в нашей местности. Оттого мы не голодаем, а по всей Елизарии жители мрут от голода.

– Отчего же не закупить продовольствие в других странах? – спросила я.

– Где, госпожа? Везде голод и мор, во всех царствах. Три года подряд зима лютая стоит, аж по полгода морозы, а летом ни капли дождя. Да еще война эта проклятущая три десятка лет была. Только первый год без войны ведь живем, вы же знаете. Откуда у людей достаток и урожаи хорошие? Все вокруг нищие.

– Да. Я все поняла. Мне отец не рассказывал про это все, оттого я и не знаю.

– Отец ваш? Он же помер, когда вы малюткой были. Разве он мог вам говорить об этом?

– Нет, конечно, Инга, я оговорилась. Мой дядя, хотела сказать, – заявила я, вспомнив, как ее сестра Иринга упоминала о нем.

Служанка понятливо кивнула, а я облегченно выдохнула. Едва не спалилась, все-таки надо было как-то узнать, кто я такая и откуда родом.

– Инга, пойдем туда, там вроде булки и пирожки продают.

– Как прикажете, ваша милость.

Мы поспешили на другую сторону шумного рынка. Кругом было много разномастного народа, и на нас то и дело оглядывались прохожие. Я не понимала, в чем дело. То ли именно на меня, то ли оттого, что мы были с Ингой одни.

Я же шла в высоко поднятой головой, наслаждаясь своей молодостью и внезапно дарованной мне красотой. Одета я была в длинное темно-красное платье из дорогой бархатной ткани и с серебряным кованым поясом на талии. А также в легкий светлый плащ и белые сапожки.

Еще дома Инга помогла расчесать мне длинные спутанные волосы, и я заплела их в две толстые косы, доходившие до бедер. Я чувствовала себя как знатная девушка или дама средневековья, каковой, впрочем, и была.

– Но мы еще хорошо живем, госпожа, – вздыхая, продолжала служанка, семеня на шаг позади меня. – Я имею в виду нашу Елизарию. Некрас рассказывал, что в Налагии люди живут не больше пяти лет или и того меньше.

– Налагии? Что-то я слышала о ней, – соврала я.

– Ну как же, это же проклятый северный край. Где вечная мерзлота и снег лежит десять месяцев в году‚ а полярная ночь по полгода и света белого нет. Говорят, там очень страшно. Ведь не зря туда всех разбойников и воров ссылают. Некрас сказывал, что лучше смерть на костре, чем такое наказание. Ведь кто попадает в Налагию, сразу становится бесправным рабом. И мрут там люди за несколько лет от тяжелой жизни или замерзают насмерть.

– Жуть какая. Но зачем же туда ссылают тогда?

– Так это же наказание. Чтобы не казнить преступников, а по-доброму с ними поступать. Там, говорят, медведи дикие по улицам ходят и людей рвут, а разбойные шайки управляют всем. И никакого там спокойствия и добра нет. Вечный холод, смерть и ночь.

От страшных слов Инги по моему телу даже пошли мурашки, и я посильнее запахнула светлый дорогой плащ на груди.

Неожиданно рядом с нами раздались какие-то крики.

– А ну, голодранец, положи булку на место! – закричал один из торговцев, ударив по руке чумазого мальчика лет восьми.

Паренек испуганно отскочил от злого торговца, боясь новых побоев. Я же нахмурилась, наблюдая за этой нелицеприятной картиной.

– Пострел, иди-ка сюда! – позвала мальчика женщина, которая торговала овощам неподалеку. Она сунула ему в руку фрукт. – На вот, возьми яблочко.

Я наблюдала, как мальчик принял протянутое яблоко, большое и красивое. Мой взор прошелся по этой женщине лет тридцати в добротной одежде и платке и далее переместился к ее прилавку. Глаза расширились, так как я наконец увидела на этом рынке что-то приличное.

Я схватила Ингу за руку и потянула ее в сторону торговки с овощами.

– Ну-ка пойдем туда, посмотрим!

И правда, когда мы приблизились, я с воодушевлением окинула взглядом прилавок. Передо мной лежали пузатые яркие тыквы, кабачки, патиссоны, зелень и спелые помидоры. Сочные огурцы, наливные румяные яблоки и ароматные груши. Даже какие-то круглые овощи, похожие на небольшие желтые арбузы. Это не считая крупных клубней картофеля и репы, замыкающих это красочное изобилие.

– Госпожа, что-то желает купить? – раздался около меня голос. Я увидела рядом пузатого мужчину с хитрыми глазками, подкручивающего черный ус. – У нас самые лучшие овощи во всем городе.

– Да, я вижу, – согласилась я.

– Это все моя жена. Она выращивает все такое красивое и спелое, – заявил он. И тут же закричал своей жене: – Ольгина, прекрати отдавать наши яблоки этому босяку!

– Но Дирабор, он голоден, а у нас много всего, – отозвалась та самая торговка, которая протягивала очередное яблоко чумазому мальчугану.

– Извинения простим, госпожа, – быстро обернулся ко мне торговец.

В следующую минуту он стремительно приблизился к жене, вырвал из ее рук яблоки и со всего размаху ударил женщину по лицу.

Ольгина тут же отпрянула от мужа, осев на землю и закрываясь от него руками.

– Тупая дура! – завопил он. – Я сказал, ничего не давать ему!

Торговец замахнулся снова, но я тут же бросилась к ним.

– Прекратите немедленно драться! – возмутилась я, удерживая руку торговца от удара.

– Что такое, госпожа? – удивился торговец, но все же руку опустил. – Я только учу уму-разуму глупую жену!

– Я сказала, прекратите, или ничего покупать у вас не буду! – пригрозила я недовольно.

Тут что, все мужики били женщин, и это было нормой? И что такого сделала эта несчастная? Дала яблоко голодному ребенку. Что за варварский жестокий мир и дикие люди!

– Нужна она больно, дома с ней поговорю, – закряхтел торговец и сплюнул под ноги. – Что вам угодно купить, ваша милость?

– Инга, набери, пожалуйста огурцов, помидоров и моркови для салата, – велела я.

– Слушаюсь, госпожа.

Неприятный торговец отошел к прилавку с моей служанкой, а я помогла несчастной женщине подняться на ноги. Она же прижимала фартук к разбитой губе.

– С вами все хорошо, Ольгина? – спросила я.

– Да, благодарю вас, госпожа, – печально улыбнулась она мне. – Но не надо было вам вмешиваться. Я заслужила наказание.

– Глупости не говорите. Ничего вы не заслужили.

– Но как же? Супротив мужа пошла, сделала не то, что он велел. Он и поучил меня.

– Это ненормально, Ольгина, и не оправдывайте его, – сказала я тихо, чтобы торговец не услышал. Еще, чего доброго, рассердится и снова побьет жену.

– Я уж привыкла.

На эту фразу я подумала о том, что к такому нельзя привыкнуть.

– Скажите, как вам удалось вырастить такие прекрасные плоды, Ольгина? – не удержалась я от вопроса. – Ведь везде не урожай.

– Так знаю я несколько хитростей. Закрытые короба пользую и еще травки нужные в землю зарываю для лучшего роста. Знаю я, как лучше сделать, чтобы росло все. Я же галана, ко мне дар растительный от матушки перешел, вот и растет все у меня.

– Правда?

– Да. Я даже в засуху или в непогоду могу гарбузы вырастить, а они самые привередливые при посадке. Меня растения любят и растут как на дрожжах.

– Какой прекрасный дар и умение у вас, Ольгина. Вы прямо искусница.

– Спасибо на добром слове, ваша милость, – ответила смущенно женщина, зардевшись. – В жизнь ни от кого таких добрых слов я не слыхивала. Но у вас, наверное, тоже есть какой-то дар, госпожа?

– У меня? Нет у меня дара, – замотала я головой.

– Но вы же галана, как и я.

– Э-э-э, – замялась я и окинула взглядом женщину.

Я заметила только два внешних сходства у нас с Ольгиной. У нее тоже были красивые голубые глаза, только немного другого оттенка, гораздо светлее, чем у меня. И еще бледная кожа. Хотя в основном все окружающие люди имели смуглую или желтоватую кожу. Волосы Ольгины темно-рыжего оттенка, совсем не походили на мои почти белесые.