– Данька! – в «Перекрестках» несмотря на середину дня было людно, шумно и весело. Что-то булькало, что-то играло, по стенам растекалась очередная иллюзия, на сей раз тропического леса. И выложенная жёлтым булыжником дорога манила в самые дебри, откуда Стасик и выглянул. – Какие люди в неурочное время…

В отличие от Данилы, Стаса работать на благо семьи не заставляли. Отец его предпринял пару попыток, но после решил, что куда дешевле просто платить содержание, чем спасать очередную компанию от банкротства. И главное, Стасик ведь не специально так. Он искренне хотел помогать.

Двигать бизнес.

И сотворять реформы. Компании почему-то не двигались, а реформы… в общем, Данила где-то Стасикова отца понимал, а вот Стасу завидовал. Немного.

Небось, ему не надо думать, как вывернуться из идиотской ситуации без репутационных потерь.

– Привет, – Данила пожал руку, но Стас дёрнул его на себя и обнял.

– Сымай свой пиджак! Слушай, я тебе думал звонить, а ты вон… тут такие девчонки… чего у тебя с рожей? Кто дал? Тот из клуба? А ты слышал…

Следить за скачками Стасиковой мысли было сложно. Сопротивляться девицам, что вынырнули из джунглей, чтобы сунуться под руки, невозможно. И пиджак остался где-то в иллюзорных зарослях, как и галстук. Коктейль будто сам собой возник в руке.

– … я ему и говорю…

Стас болтал, не умолкая, правда, при этом успевал пить, курить тонкие пахитоски лазурного цвета и жмякать девиц, которых было куда больше, чем хотелось бы. Данила с неудовольствием отметил, что вообще предпочёл бы без девиц обойтись.

Вот откуда они вылезли, спрашивается?

И главное, такие… бесят прямо. Глазастые. Темненькие-светленькие с одинаково узенькими лицами и пухлыми губками. Остро воняющими какими-то новомодными духами. От запаха в свежезажившем носу свербело, потом вообще захлюпало, хотя чтоб у мага и насморк…

– А вы дру-у-у-г Ста-а-асеньки? – томно потянула брюнетка, закатывая глаза и пытаясь устроиться на коленях.

– Друг, – подтвердила совсем уж не трезвая блондинка, пристраивая голову на плечо. И судя по обилию блёсток, рубашку можно будет выбросить. Отстирать эту хрень не реально.

Вот что Данила тут делает?

Он же просто пообедать собирался.

– Друг! – Стасик чудом услышал и выцепил самое, с его точки зрения, главное. – Ещё какой друг! Наилучший. Правда?

– Правда, – возражать не хотелось.

Хотелось уехать.

Куда вот только… не на работу же, в самом-то деле. Не поймут. Тот же Стасик первым и не поймёт. Да и вообще… как-то оно… ну не так.

– Вот! Пыхнёшь? – из кармана цветастой Стасиковой рубахи появилась сигаретка. Он подмигнул кому-то и заговорщицким тоном произнёс. – Особая…

– Воздержусь. И тебе не советую, – Данила вытащил сигаретку из рук приятеля и сдавил, выпуская пламя.

Пытаясь выпустить, потому что сила, обычно податливая и хорошо контролируемая, вдруг не отозвалась. Это было настолько невозможно, что Данила даже не поверил в первую минуту.

Во вторую тоже.

Переложил треклятую сигарету в другую руку. Пошевелил пальцами и попытался вытянуть хоть что-то. Огонёк хлопнул.

И поднялся над ладонью ворохом искорок.

– Ты ма-а-а-г? – удивлённо хлопнула ресницами блондинка. Ресницы были неестественной длины и такой же неестественной густоты, а потому цвет глаз девушки рассмотреть не получалось.

– Маг, маг… – отмахнулся Стас и из второго кармана достал горсть разноцветных круглых конфеток. – Он у нас сильный…

– А ты?

– И я сильный, – Стас ущипнул подружку, и та захихикала. Смех её вдруг резанул ухо ненатуральностью. – Сейчас поедем ко мне, я покажу, какой я си-и-ильный.

Данила мотнул головой.

Да что за ерунда такая…

– Что, не встаёт? Силушка богатырская…

Стасик, кажется, совсем перебрал.

– Переутомился, – Данила ладонями растёр сигаретку и отряхнул руки. – Ладно, поеду я…

Куда точно, он не решил, главное, чтобы подальше, потому что… потому что не хотелось ему оставаться здесь. И сила… накурено тут. Или внешние подавители включили, хотя по ощущениям не скажешь. А может энергоконфликт?

Нервное перенапряжение?

С чего бы, конечно, но… должно же быть объяснение. Данила снова потянулся к силе, пытаясь зацепить за хвост, чувствуя себя совершенно беспомощным, будто ему снова десять и он пыхтит от натуги, стараясь не опозориться перед отцом и понимая уже, что как раз и позорится.

– Куда?! – вот только у Стасика имелись другие планы. – Не, дружище, так не пойдёт. Гулять, так гулять. Правда, девочки?

Девочки хором захихикали.

Как игрушки заводные.

Чтоб…

Сила поддалась, с трудом, через силу. Поток её направился в пальцы… и кажется, Данила и вправду переутомился. Перебрал с упражнениями. Наставник ведь предупреждал, что перегореть куда проще, чем Даниле кажется. А потому с прокачкой надо бы аккуратней.

– Сейчас идём в клуб.

– Извини, но…

– Никаких извинений не приму, – воскликнул Стас и зачем-то ткнул под рёбра, а когда Данила открыл рот, чтобы возмутиться, в этот рот поспешно что-то засунули. И перекинув руку через шею, зажали да так, что не дёрнешься. Потная ладонь прижалась к губам, не позволяя выплюнуть. – Вот и всё… да не вырывайся ты…

Стас был больше.

Сильнее.

И дурнее.

А ведь отец предупреждал, что не стоит с ним связываться, что… Данила попытался вывернуться.

– Скушай конфетку и…

Язык обожгло кислотой, а потом он словно замёрз. И следом накрыло жаром, да таким, что прямо до самых костей ломануло.

– Погодь, сейчас проберет…

Голос донёсся откуда-то со стороны. В ушах шумело. В голове звенело. Данила тряхнул и едва удержался на ногах.

Надо…

Позвать.

Кого?

Выбираться. Сила, ещё недавно неощутимая, теперь ожила.

А Стас руку убрал, прихихикивая.

– Стас… что за… дрянь…

– Да так, кой-чего расслабиться, а то ты вечно с мордой мрачною. Правда, девчата? Повеселишься хоть раз по-человечески…

– Стас… уходи…

– Чего?

– Уводи. Всех… кажется…

Рубашка вспыхнула первой.

– Ой, – совсем другим трезвым голосом сказала блондинка. – Он горит.

– Данька…

– Контроль… – Данила стиснул зубы, пытаясь обуздать клокочущую внутри силу. Бездна на неё… чтоб вас всех… что за дрянь… – Теряю…

– Мамочки… волосы…

Кожа тоже загоралась. Язычки пламени расползались и гасли, чтобы снова вырваться.

– Данька… ты это… – Стас, кажется, протрезвел. – Девчонки, на выход!

– А он…

– Бегом! – Стас умел орать. И голос его пробился сквозь шум в ушах. На какой-то момент Даниле показалось даже, что он сумеет удержать волну. – Данька, дыши… давай, со мной…

– Уходи…

– Хрена. Извини… дурацкая шутка, – руки Стаса легли на плечи и завоняло паленым волосом. Это для Данилы огонь не страшен. – Давай, сливай потихоньку. Я щит поставил… и наружный, даже если долбанёт, то не страшно… далеко не пробьёт. Щиты у меня нормальные.

Сила притихла.

На долю мгновенья. А потом внутри, под сердцем, Данила ощутил боль. Резкую и нарастающую, такую, будто в самом сердце дырку высверлить пытаются. И боль эта оглушила, лишив остатков контроля. А сила, подстегнутая болью, хлынула…

Наружу.

Зашипел Стас, окутываясь облаком пара. И пламя облепило щиты, превратив приятеля в огненного человека. А потом огонь свернулся тугой спиралью, которая распрямилась, выбивая внешнюю оболочку.

Крепкий.

Хрена с два. Зато Данила, кажется, третий ранг взял…

С хрустом раскололся потолок. Взвыли сирены, зашипела система подавления, накрывая зал облаками удушливого дыма. И Данила, глотнув его, покачнулся.

Упал.

А потом подумал, что это же цветок! Роза. Аккурат, как та, которую он подарил Таракановой… только большая. Очень-очень большая.

Но красивая.

Подумал и захихикал…