Глава LXXX.

ЧТО ГОВОРИЛОСЬ ОБО ВСЕМЪ ЭТОМЪ ВЪ МАЧИНГѢ.

 Праздники Троицына и Духова дня приходились очень поздно въ этотъ годъ, только въ началѣ іюня, и отдыхъ по поводу этихъ праздниковъ продленъ былъ до девятаго числа. Наканунѣ 8-го Лиззи и Эмиліусъ сочетались бракомъ, и въ тотъ же день у лэди Гленкоры Пализеръ собралось многочисленное общество въ Мачингскомъ Пріоратѣ. Что герцогъ Омніумъ былъ тутъ, лишнее и упоминать. Лэди Гленкора рѣдко разставалась на долго съ дядею мужа и вообще всегда находилась поблизости отъ него, исполняя свою обязанность относительно главы мужнина рода самымъ примѣрнымъ образомъ. Злые языки говорили, что она зорко наблюдаетъ за нимъ, но про знатныхъ особъ всегда злословятъ люди мелкіе. Одно была достовѣрно, что она окружала удобствами и пріятностью преклонные годы знатнаго вельможи. Мадамъ Максъ Геслеръ также была въ Мачингѣ, а ея общество всегда доставляло удовольствіе старому герцогу. И Пализеръ былъ тутъ для отдыха, въ которомъ онъ очень нуждался; но подъ словомъ "отдыхъ" слѣдовало подразумевать, что проработавъ весь день, онъ имѣлъ время пообѣдать и послѣ обѣда только написать нѣсколько писемъ предъ тѣмъ, какъ лечь, вмѣсто засѣданія въ парламентѣ до двухъ, трехъ часовъ ночи. Но онъ все еще былъ весь поглощенъ квинтами и полудесятыми. И теперь это важная мѣра обсуждалась въ комитетѣ. Сто-второй пунктъ прошелъ только съ девятью отдѣленіями голосовъ противъ него сколько-нибудь значительными. Семь изъ самыхъ существенныхъ пунктовъ, правда, били отложены и важный спорный пунктъ относительно двухъ лишнихъ фартинговъ еще былъ впереди. Тѣмъ не менѣе онъ не терялъ сладостной надежды представить свой биль цѣликомъ въ палату пэровъ до конца іюля. Какія тамъ могли быть сдѣланы измѣненія, онъ до-сихъ-поръ не хотѣлъ даже принимать въ соображеніе.

 -- Если пэры станутъ противиться всей націи въ вопросѣ чисто комерческомъ, отвѣтственность за все зло, которое произойдетъ, пусть падаетъ на нихъ.

 Это онъ говорилъ какъ членъ нижней палаты. Чрезъ годъ или самое большое, два -- а всего вѣроятнѣе чрезъ немного мѣсяцевъ -- онъ сдѣлается пэромъ и тогда взглянетъ на вопросъ съ иной совсѣмъ точки зрѣнія. Однако онъ усердно работалъ надъ своею великою мѣрою и усердіе его по-крайней-мѣрѣ заслуживало быть вознаграждено успѣхомъ. И теперь съ нимъ была цѣлая толпа секретарей, главныхъ клэрковъ и счетоводовъ, которыхъ лэди Гленкора плѣняла любезностью въ глаза и осмѣивала за спиной. И мистеръ Бонтинъ былъ тутъ съ своей женой, заявлявшій торжественно всѣмъ пріятелямъ, что Англія купитъ славу десятичной монетной системы его кровью и надъ его могилой. И Барингтонъ Ирль былъ тутъ, но смотрѣлъ на все менѣе мрачно; и лордъ Чильтернъ съ женой, у которой иногда спрашивалъ, не можетъ ли она объяснить ему цѣнность квинты; и много еще другихъ лицъ, которыхъ нѣтъ надобности называть. Лорда Фона тутъ не оказывалось. Лордъ Фонъ, котораго здоровье пострадало отъ усиленныхъ занятій въ министерствѣ остиндскихъ дѣлъ, отправился въ свое помѣстье въ Типперари.

 -- Она сегодня выходитъ замужъ, герцогъ, въ Шотландіи, сказала лэди Гленкора почти на-ухо старику, такъ какъ онъ былъ немного глухъ.

 Они сидѣли въ маленькой комнатѣ, гдѣ герцогъ обыкновенно проводилъ утро. Кромѣ мадамъ Максъ Гёслеръ никто при этомъ не присутствовалъ.

 -- Выходитъ замужъ завтра -- и въ Шотландіи? Ахъ, Боже мой! кто бишь онъ такой?

 Герцогу не разъ былъ сообщено, къ какому сословію принадлежалъ Эмиліусъ.

 -- Онъ духовнаго званія, герцогъ. Мадамъ Максъ, вы ѣздили его слушать и можете намъ сказать, что онъ такое.

 -- Разумѣется; онъ пасторъ англиканской церкви, отвѣтила мадамъ Гёслеръ.

 -- Пасторъ англиканской церкви -- ахъ, Боже мой! и она выходитъ за него въ Шотландіи! Это тѣмъ страннѣе. Я удивляюсь, что можетъ побудить пастора жениться на ней?

 -- Деньги, герцогъ, сказала Гленкора очень громко.

 -- Да, деньги. Такъ у него деньги есть, вотъ оно что!

 -- Ни одного пенни, герцогъ, но она богата.

 -- Да, вѣдь я забылъ. Ее щедро надѣлилъ мужъ, не такъ-ли? И она вышла за пастора, у котораго ничего за душой нѣтъ. Ахъ, Боже мой! кажется, вы говорили, что она очень хороша?

 -- Прелестна.

 -- Постойте -- вѣдь вы къ ней ѣздили, если не ошибаюсь.

 -- Ѣздила два раза -- и меня чуть не выбранили за это. Плантадженетъ мнѣ сказалъ, что если я непремѣнно хочу видѣть всякую гадость, такъ лучше отправиться къ мадамъ Тюссо. Не правда ли, мадамъ Максъ?

 Мадамъ Максъ улыбнулась и кивнула утвердительно головой.

 -- А на что похожъ пасторъ? освѣдомился герцогъ.

 -- Теперь вы должны продолжать разговоръ, обратилась лэди Гленкора къ мадамъ Максъ, понизивъ голосъ.-- Я прельстилась невѣстой, а вы женихомъ. Мадамъ Максъ разскажетъ вамъ про него, герцогъ, прибавила она, возвысивъ голосъ.-- Она знаетъ его очень коротко.

 -- Вы знаете его коротко, мадамъ Максъ? Ахъ, Боже мой!

 -- Я совсѣмъ его не знаю, герцогъ, но разъ ѣздила слушать его проповѣдь. Онъ изъ числа тѣхъ людей, которые выѣзжаютъ на подборѣ словъ и много умѣютъ извлечь изъ батистоваго платка.

 -- Онъ хорошаго рода? освѣдомился герцогъ.

 -- Настолько же, насколько вы архіепископъ, вмѣшалась лэди Гленкора.

 Это показалось герцогу чрезвычайно забавно.

 -- Хи, хи, хи! Я не вижу, почему бы мнѣ не быть архіепископомъ. Еслибъ я не былъ герцогъ, мнѣ это нравилось бы. Оба архіепископа сидятъ наравнѣ со мною. Никогда я не понималъ почему, но тѣмъ не менѣе это такъ. И это неизмѣнно, когда разъ установлено. Въ наше время это просто нелѣпо, особенно послѣ того, какъ имъ такъ страшно обрѣзали крылья. Прежде они были владѣтельными принцами, кажется, и большую имѣли власть. Теперь же это нелѣпость и они сами должны это чувствовать. Я часто думалъ объ этомъ, Гленкора.

 -- А я думаю о бѣдной женѣ архіепископа, у которой совсѣмъ нѣтъ никакого титула.

 -- Мнѣ такъ странно кажется, чтобъ у высокаго сановника церкви была жена, замѣтила мадамъ Максъ, которая нѣсколько лѣтъ провела въ католической странѣ.

 -- И человѣкъ этотъ пошлый и продувной интригантъ? спросилъ герцогъ.

 -- Жидъ изъ Богеміи, герцогъ -- шарлатанъ, пріѣхавшій сюда искать счастья. Мы слышали, что у него есть жена въ Прагѣ и вѣроятно двѣ-три еще въ другихъ мѣстахъ. Но онъ прибралъ къ рукамъ бѣдную Лиззи Юстэсъ и ея деньги, а кто его знаетъ, говоритъ, что онъ не таковскій, чтобъ не удержать того, что разъ захватилъ.

 -- Ахъ, Боже мой!

 -- Барингтонъ говоритъ, что лучшая спекуляція, какую онъ совѣтовалъ бы какому-нибудь младшему сыну, это отправиться въ Прагу отыскать первую его жену и привезть оттуда свидѣтельство о бракѣ. Бѣдная молодая женщина навѣрно осталась бы признательна герою, который избавилъ бы ее отъ несчастья.

 -- Ахъ, Боже мой! повторилъ герцогъ.-- А брилліанты такъ и не нашлись? Право это жаль, потому что я коротко зналъ отца покойнаго мужа. Мы одно время часто были вмѣстѣ. У него прекрасное было помѣстье и мы вели тамъ -- по я не могу вамъ сказать, какую жизнь мы тамъ вели. Хи, хи, хи!

 -- Лучше не говорите, герцогъ, замѣтила мадамъ Максъ.

 Дѣла нашей героини опять были предметомъ сужденій въ этотъ день въ другой части дома. Находились въ биліардной и Бонтинъ возставалъ противъ безсилія закона, который осудилъ двухъ виновныхъ, а между тѣмъ они все-таки ухитрились скрыть юстэсовскіе брилліанты и концы схоронить.

 -- Крайне неудовлетворительный результатъ, говорилъ онъ.-- Всегда такъ бываетъ, что ловятъ мелкую рыбу, а крупная увиливаетъ.

 -- Кого же вы еще хотите словить? спросила лэди Гленкора.

 -- Лэди Юстэсъ и лорда Джорджа де-Брюсъ Карутерса, какъ онъ себя называетъ.

 -- Я вполнѣ согласенъ съ вами, мистеръ Бонтинъ, что очень назидательно было бы отправить брата маркиза въ Ботанибей, или куда ихъ тамъ посылаютъ теперь, и не мало также принесло бы пользы запереть вдову баронета въ исправительный домъ, но видите ли, когда они невинны, развѣ не грѣхъ было бы наказывать ихъ ради одного примѣра?