"А теперь, господа, ее здѣсь нѣтъ. Она больна, извольте видѣть, находясь въ своемъ собственномъ замкѣ въ Шотландіи, и прислала докторское свидѣтельство. Повѣренные истца небыли введены въ заблужденіе и не повѣрили этой болѣзни. Будь у нея настоящія женственныя чувства, она должна бы лежать при смерти. Но повѣренные отлично знали, при чемъ они, и отправили къ ней собственнаго доктора. Вы слышали его показаніе -- и эта удивительная дама теперь не находится передъ нами. Повторяю, ей слѣдовало бы сидѣть на скамьѣ обвиненныхъ, не смотря на ея титулъ, не смотря на замокъ, богатство, красоту и знатную родню. По-истинѣ преудивительная дама эта вдова; ее общественное мнѣніе признаетъ виновною въ этой страшной массѣ лжи и продѣлокъ. За ея отсутствіемъ, и послѣ того, что она сама сдѣлала, въ состояніи ли вы будете обвинять кого-либо въ покражѣ или въ присвоеніи этихъ брилліантовъ?"

 Сила убѣжденія, поза и негодующій голосъ адвоката говорили больше словъ, но присяжные тѣмъ не менѣе нашли виновными Бенджамина и Смайлера, которыхъ судья приговорилъ къ каторжной работѣ на пятнадцать лѣтъ.

 Тѣмъ кончилась исторія о Юстэсовскихъ брилліантахъ, насколько о нихъ когда-либо было извѣстно въ Англіи. Кэмпердауну не удалась и попытка скупить ихъ за сумму нѣсколько ниже ихъ настоящей цѣны. Онъ даже пришелъ въ смущеніе, когда увидалъ, до какой цифры достигли его затраты для возвращенія этого имущества его кліентовъ. Разсуждая впослѣдствіи съ Довомъ, онъ оправдывался тѣмъ, что не могъ, когда такая негодница на глазахъ у него нахально крадетъ, не попытаться помѣшать этому.

 -- Я зналъ, что она такое, съ самаго начала, какъ сэр-Флоріанъ вступилъ въ этотъ несчастный бракъ, заключилъ стряпчій.-- Онъ ввелъ въ семейство гарпію и я былъ вынужденъ объявить ей войну.

 Довъ, повидимому, находилъ, что окончательная утрата брилліантовъ понастоящему была желательна въ видахъ общественной пользы.

 -- Я жалѣю, что вопросъ о правѣ владѣнія не былъ обсуждаемъ и рѣшенъ, говорилъ онъ: -- въ немъ оказывалось пункта два интересныхъ. Напримѣръ, никто изъ насъ не знаетъ, что человѣкъ можетъ и чего не можетъ отдать однимъ сказаннымъ словомъ.

 -- Никогда подобнаго слова говорено не было! съ гнѣвомъ вскричалъ Кэмпердаунъ.

 -- Представили бы свидѣтельства, какія нашлись, въ подтвержденіе того, что оно сказано было. Но самое существованіе имущества, которымъ такъ можно располагать, или нельзя такъ располагать, уже есть зло. Цѣлыхъ полгода мы возились насчетъ кучи камней, менѣе полезныхъ даже плитъ на улицѣ, и вотъ они исчезаютъ безслѣдно, не оставивъ намъ никакого вознагражденія за наши труды.

 Кэмпердаунъ, признаться, не совсѣмъ понялъ своего пріятеля. Труды Дова будутъ вознаграждены обычною платою -- хотя Кэмпердаунъ и зналъ очень хорошо, что не было человѣка равнодушнѣе къ этому вопросу, чѣмъ Довъ.

 И полиція очень сокрушалась. Конечно, она избавила общество отъ двухъ мошенниковъ, по всему вѣроятію, навсегда, и отъ себя отклонила укоръ, что такое крупное воровство осталось неоткрытымъ, но досадно было, что драгоцѣнное имущество пропало безвозвратно и пришлось выпустить изъ рукъ Билли Кана. Быть можетъ, сокрушеніе отчасти услаждалось въ душѣ великаго Бэджера плѣнительностью и красотою Пэшенсъ Крабстикъ, на которой онъ женился согласно данному слову. Это событіе -- въ то время -- также дошло до свѣдѣнія ученаго защитника Бэнджамина и это орудіе въ его рукахъ также способствовало къ интересу судебнаго слѣдствія. Когда Гэджера допросили по этому поводу, онъ не думалъ отпираться и выразилъ сильное убѣжденіе, что мисъ Крабстикъ поддалась искушенію вслѣдствіе коварныхъ козней жида, но что она безъ сомнѣнія будетъ честною и превосходною женою. Станемъ надѣяться, что онъ не обманулся въ своемъ ожиданіи.

 Разсчитывали на удовольствіе изъ другихъ еще источниковъ, однако обманулись въ разсчетѣ. Мистрисъ Карбункль и лордъ Джорджъ были вызваны въ судъ; но и тотъ и другая выѣхали изъ города прежде чѣмъ до нихъ дошелъ вызовъ. По городу пронесся слухъ, что мистрисъ Карбункль отправилась съ племянницею къ своему мужу въ Нью-Йоркъ. Какъ бы то ни было, но она скрылась изъ Лондона, оставивъ во себѣ такую кучу долговъ, что только можно бы подивиться, какъ великодушны и щедры иногда бываютъ богатые лондонскіе торговцы съ своими потребителями. Были неоплаченные счеты модныхъ магазиновъ за три года и содержатели извощичьихъ дворовъ дѣлали ей кредитъ по нѣскольку лѣтъ, хотя едвали видѣли когда-нибудь отъ нея деньги. Только по одному счету она расплатилась честно. Трактирщикъ въ Олбемарльской улицѣ получилъ сполна, что ему слѣдовало, и всѣ подарки были уложены и увезены. Гдѣ находился лордъ Джорджъ слѣдующіе за тѣмъ полгода никто не зналъ, но онъ явился въ Мельтонѣ въ ноябрѣ. Насколько мнѣ извѣстно, никто не отваживался сдѣлать ему вопросъ насчетъ Юстэсовскихъ бриллліантовъ.

 О Лиззи и ея судьбѣ надо будетъ сказать кое-что еще въ послѣднихъ главахъ этого романа. Она была нашею героинею и нельзя намъ оставить ее прежде чѣмъ мы выведемъ изъ настоящаго ея тягостнаго положенія; но мы упомянемъ здѣсь, что, несмотря на всѣ угрозы не только Кэмпердауна и аторнеевъ, но и самого судьи, она не подверглась никакому наказанію за отказъ явиться въ судъ, да и попытки никакой не сдѣлали наказать ее. Дѣло кончилось и всѣ были рады избавиться отъ дальнѣйшихъ хлопотъ. Поговаривали сперва, будто затѣвается дѣло съ цѣлью доказать, что она совсѣмъ больна не была, и лишить шотландскаго доктора его званія и всѣхъ преимуществъ съ нимъ сопряженныхъ -- но ничего не было исполнено и Лиззи торжествовала.

Глава LXXIX.

ОПЯТЬ ВЪ ПОРТРЭ.

 Въ самый день суда Эмиліусъ ѣхалъ изъ Лондона въ Кильмарнокъ. Это было въ понедѣльникъ; слѣдовательно, онъ имѣлъ предъ собою цѣлую недѣлю до того времени, когда его присутствіе потребуется въ церкви. Онъ внимательно слѣдилъ за дѣломъ Бенджамина и Смайлера, и зналъ заранѣе съ величайшей точностью, какіе свидѣтели явятся и какіе нѣтъ при великомъ событіи въ старомъ зданіи суда. Когда до него дошла первая, вѣсть о болѣзни лэди Юстэсъ, онъ написалъ ей самое дружески-пастырское письмо, въ которомъ сильно убѣждалъ позаботиться прежде всего о своемъ здоровьѣ, и увѣрялъ, что. по его мнѣнію и по взгляду всѣхъ его друзей, она вполнѣ была права въ томъ, что не ѣхала въ Лондонъ. Отвѣтила она ему очень короткимъ, но очень любезнымъ письмомъ, въ которомъ благодарила за участіе и заявляла, что при ея состояніи здоровья ей и думать нельзя выѣхать изъ Портрэ. "Не полагаю, чтобъ кто-нибудь зналъ, какъ я больна; нужды нѣтъ. Когда меня не станетъ, то увидятъ, что сдѣлали." Эмиліусъ рѣшился ѣхать въ Шотландію. Пожалуй, лэди Юстэсъ и не такъ больна, какъ воображаетъ; но можетъ быть, что слѣдствіе и жестокія вещи, сказанныя про нее, при одиночествѣ и чувствѣ, что она нуждается въ покровителѣ, теперь смягчатъ ея сердце. Пусть она знаетъ по-крайней-мѣрѣ, что одинъ ея нѣжный другъ не бросилъ ее изъ-за всего дурного, что про нее говорилось.

 Онъ отправился въ Кильмарнокъ въ тѣхъ видахъ, что лучше не являться прямо, по постепенно подготовить Лиззи къ своему посѣщенію. Еслибъ при неожиданномъ появленіи въ замокъ ему отказали, трудно бы найти предлогъ, чтобъ повторить посѣщеніе или заставить принять себя насильно. Изъ Кильмарнока онъ написалъ лэди Юстэсъ, что дѣло, относящееся къ его священнослуженію въ предстоящую осень, привело его въ прекрасное ея сосѣдство и онъ не можетъ уѣхать, не засвидѣтельствовавъ ей лично своего почтенія. Онъ будетъ у нея во вторникъ въ полдень, если она позволитъ. Онъ надѣялся, что состояніе ея здоровья не помѣшаетъ ей принять его, и напоминалъ, что духовное лицо часто бываетъ не менѣе желаннымъ гостемъ у изголовья больного, какъ докторъ или сидѣлка. Онъ не давалъ ей своего адреса, чтобъ она не имѣла средства отвѣчать ему. Въ назначенный часъ онъ былъ у двери замка.