— Наконец-то ты очнулась, Старшая.

Все ее тело ныло. Боль была первым, что почувствовала Азраил по пробуждении.

Крылья не двигались. Огромных усилий стоило даже... Стоп. Если подумать, до сих пор она даже не знала, что такое «усилие».

Как вообще нужно двигать телом? Разве оно не само перемещается в пространстве?

Неужели земное притяжение всегда было таким сильным и так стесняло движения?

Приподняв тяжелую, словно булыжник, голову, Азраил увидела склонившиеся над нею силуэты.

На нее сверху вниз смотрели Джибрил и двое иманити — Сора и Сиро. Последние в таблице рангов Высших, слабые, как мухи, существа...

— Ты совсем совесть потеряла — играть на легком уровне сложности и ныть, что игра — отстой, после первого же поражения, — с издевкой сказало одно из них, а второе согласно хихикнуло. Азраил не понимала, что они говорят. — Начинай все сначала на сложном. И если потом опять скажешь, что это отстойная игра...

— Мы с тобой... снова... сыграем...

Азраил, наконец, поняла, что Слово, которое использовали против нее, сделало ее слабой, точно иманити.

Ей ничего не оставалось, кроме как поникнуть и горько усмехнуться. Больше никакого полета. Никакой магии. Она даже не сможет увидеть магических духов. Теперь она была беспомощна перед расстоянием и силой тяготения — понятиями, о которых она никогда прежде даже не задумывалась.

Она повернулась на бок и попыталась поднять руку в небо.

Как высоко... Небо было необъятным и бездонным.

Сила, приковывающая ее к земле, отделяла ее от этого неба непреодолимой преградой. Сейчас Азраил было трудно даже представить, что она еще недавно летала по этому небу. Даже если бы она и смогла взлететь сейчас, то не стала: слишком страшно ей было.

А двое иманити, таких же, как теперь и она, с улыбками парили в воздухе и играли...

— Вкус земли... тоже... неплох...

— Пока не упадешь — по-настоящему в небо не захочешь.

Они говорили так, словно упасть с такой высоты — сущие пустяки.

— Понимаешь, когда падаешь — нужно подниматься. Всегда есть следующий раз.

Сора улыбнулся и протянул ей руку, словно говоря: «Мы всегда так и делали».

И Азраил в самом деле наконец все поняла. И улыбнулась.

Долго. Как же долго она соображала. Совсем неудивительно, что ее все называли дурой...

Азраил взяла протянутую ей руку.

— Ты просто слишком закоснела, Старшая, — с ноткой осуждения, но в то же время мягко упрекнула ее Джибрил, когда Азраил поднялась на ноги.

Джибрил, последний подарок Артоша, несовершенная Модель, особенная Модель, Финальная Модель. Она олицетворяла собой несовершенство. Или, другими словами, — стремление к совершенству. Именно в силу своего несовершенства она всегда стремилась к непознанному, была устремлена в будущее, надеялась...

Теперь Азраил поняла даже, зачем ее сестра стремилась уничтожить врагов в одиночку.

— Это ты слишком взбалмошняя, Джибуля...

Когда-то Джибрил разрушила город эльфов и забрала из него книги, хоть ей никто этого и не приказывал. Она отправлялась на одиночные вылеты, несмотря на все предупреждения о том, что одной ей это не под силу. Ушла из Совета и покинула родину, а когда вернулась — привела с собой новых «хозяев»...

Она оказалась несовершенна — и именно поэтому стала сильнее всех.

— Теперь понятно, почему нят смысла просто читать книги...

Оказывается, знание — это не просто запоминание и накопление информации. Информация становится знанием, когда ты проверяешь ее на собственном опыте. Когда чувствуешь ее всем телом. Вот оно, неведомое, что было недоступно для понимания Азраил и Артошу. Именно оно превращает невозможное в возможное.

«Сильным» — тем, кто никогда не ошибается и не проигрывает — тяжело это понять. И все же...

— Ведь сам факт нашего поражения уже говорит о том, что мы нясовершенны... А я так боялась...

Джибрил единственная начала понимать, что к чему, еще до того, как крылатые потерпели поражение.

Но ведь в момент своего проигрыша все крылатые и Авант Хейм тоже познали суть несовершенства, хоть, увы, ничего с этим не сделали. Долгое время крылатые во главе с Азраил равнодушно собирали знания, и одна только Джибрил наслаждалась утолением своей любознательности, а также создавала новое и пыталась передать это другим. Будучи и так непревзойденной в силе, она стремилась к недостижимому и воспитала в себе восхищение непознанным. Это могло означать только одно...

— Ня-ха-ха-ха... Как же легко. Стоит только понять — и все оказывается так просто! — Азраил закрыла лицо ладонями. Тут оставалось только смеяться.

— Что, поняла, наконец?

— Да, поняла. Что ничего понямать и не нужно было.

Разве не забавно? Ответ, который они искали эти шесть тысяч лет, гласил: «Никакого Ответа нет».

— Непознанное никогда не становится познанным. Потому что познанное всегда может снова стать непознанным. Это бесконечный процесс. Вчерашнее знание не обязательно остается знанием сегодня.

Впервые потерпев поражение, Азраил испугалась непознанного, потому что никогда не сталкивалась с ним ранее. Но чем старательнее ты стараешься понять его, тем больше оно от тебя отдаляется.

— Поэтому нужно не запоминать, а учиться. Получать удовольствие от риска, приспосабливаться к переменам.

К Совершенству можно только пытаться приблизиться. Шаг за шагом...

— Вот поэтому мы и проиграли Великую войну. Старшая Азраил, когда я проиграла хозяину, склонилась перед ним и решила служить ему, я выполнила последнюю волю Артоша, — сказала Джибрил, не открывая глаз.

— Артош... — повторила Азраил. — Нядеюсь, теперь я тоже выполнила его волю.

Теперь ей больше не нужно было лгать. Азраил утерла выступившие на глазах слезы и взглянула в небо. Она даже не знала, что умеет плакать. Пожалуй, эти слезы были подходящей данью верности.

— Хммм... Не очень понял, что случилось, но судя по вашим лицам, все обошлось, — пытливо заглянув Азраил в глаза, подвел итог Сора.

— Можно задать вам четыре вопроса, иманити? Точнее... Сора и Сиро, — поправила сама себя Азраил.

Ответа не существовало. Она вернулась в исходную точку. И поэтому ей нужно было узнать кое-что.

— Зачем вы живете? — спросила она.

— Потому что есть Сиро.

— Потому что... есть... брат.

— Что вы будете делать, если один из вас умрет?

— Ничего. Мы умрем вместе.

— Тот же... ответ...

— Ради чего вы появились на свет?

— Без понятия.

— Не... знаю.

— Нет у нас времени, если честно, о таком думать. Не так уж долго живем, в отличие от некоторых.

— Дел... полно.

На все вопросы они отвечали не задумываясь, Сора — с улыбкой, Сиро — серьезно.

Это был не Ответ Азраил, но ей захотелось узнать чужие, с которыми она могла бы свериться.

Она задала последний вопрос:

— Смогу ли я когда-нибудь стать Джибулей?..

— Это вряд ли. Ты можешь стать только самой собой, — без колебаний ответил Сора.

Вполне резонный ответ. И он был заранее известен Азраил, но она все равно немного сникла.

— Но разве это плохо? — беззаботно добавил Сора. — Ты и сама по себе очень даже ничего. Сейчас ты мне вполне симпатична, — сказал он с теплой улыбкой.

— Ня-ха-ха-ха!.. Выходит, ответ, на поиски которого я потратила тысячи лет, — это «начинай все снячала»... Нелегко жить вечно.

«Думай сама». Вот каким был Ответ Соры и Сиро. Ищи сама — и найдешь свой собственный Ответ, как нашла его Джибрил.

И бесконечно уставшей Азраил оказалось достаточно одного только знания, что найти его возможно.

— Хозяин, — послышался виноватый голос Джибрил. — Прошу прощения за то, что поставила на кон свою жизнь без спроса, во всем полагаясь на вас...

— Ах да, насчет этого, Джибрил... — Сора неловко почесал в затылке. — На самом деле у нее нет права приказать всем крылатым покончить с собой.