беднягу. Несколько пуговиц на его рубашке так и остались незастёгнутыми.

— Эти брюки вот-вот лопнут у меня на заднице, — предупредил Юэн, ощутив, как сильно натянулась ткань.

— Тогда снимай их, — просто сказал Бернард, похлопав его по бёдрам.

Юэн коротко вздёрнул брови.

— Я ведь могу запросто выполнить твою просьбу.

— Выполняй, — улыбнулся Берн. — А то вдруг и правда брюки порвутся?

Юэн задумчиво склонил голову набок. Он всё ещё нависал над Берном, уперев

ладони в кровать.

— Мы же собираемся на свадьбу.

— Ничего, если опоздаем немного, — невозмутимо сообщил Бернард, и руки его

потянулись к пуговицам, которые так старательно Юэн застёгивал меньше

минуты назад.

— Не очень хорошо опаздывать на собственную свадьбу.

— Так мы опоздаем вместе. И вообще, что это ты вдруг стал таким правильным?

Юэн покачал головой.

— Просто пытаюсь воззвать к твоей совести, которой, кажется, совсем не

осталось. Это отпуск на тебя так влияет?

Бернард медленно расстегнул одну пуговицу на его рубашке. Потом ещё одну. И

ещё. Юэн перехватил его за запястье, но Бернард, подавшись вверх, ловко

повалил его спиной на кровать. Оттянув край рубашки в сторону, он приник к

оголившийся грудине губами.

Юэн вскинул подбородок, выгибая шею и прикрывая веки от приятных

ощущений скользящего по коже тёплого и влажного языка и жарких поцелуев.

— Я думал… брачная ночь у нас будет… после после… церемонии венчания, —

пробормотал он, перемежая слова вздохами и тихими стонами. Бернард

медленно провёл языком по его соску и мягко примял его губами. — Но мне всё

нравится, не подумай. Бёрнс будто с цепи сорвался — это всегда классно.

Бернард приподнялся и провёл подушечками пальцев по его груди и ключице.

Прижался крепкими бёдрами к бёдрам так плотно, что у Юэна перехватило

дыхание, и опалил взглядом, в котором мерцали огоньки страсти.

— Просто какое-то дикое желание тебя…

Юэн прислонил ладонь к его губам и, цокнув, с притворным осуждением

покачал головой.

— Какие грубые слова ты собираешься сказать. Разве такой хороший мальчик

может позволить себе так выражаться? — Юэн убрал руку от его лица и

расплылся в довольной улыбке. — Продолжай.

— Тебе нравится, когда с тобой разговаривают грубо? — приподняв бровь, спросил Берн.

— У тех, кто разговаривает со мной грубо, обычно есть ровно три секунды на

извинения или попытку убежать, чтобы не получить в зубы.

— Мои три секунды вроде уже прошли, — произнёс Берн и задумчиво

пошевелил челюстью. — Но зубы ещё на месте. Странно.

— Ты не входишь в категорию людей, которым я бы хотел выбить зубы или

раскроить череп.

— Э-э, спасибо?

— Если ты не заметил, то я с самого начала знакомства многое тебе прощаю.

Необычайно мягок к тебе, сам удивлён.

— Э-э, большое спасибо?

— Возвращаясь к тому, что ты недавно хотел сказать…

Бернард ухмыльнулся, вопросительно и лукаво приподняв брови.

— Ты в одежде это делать собираешься? — спросил Юэн, потянувшись к

пуговицам на его рубашке.

— Что «это»? Не знаю, что ты там надумал, но я хотел сказать расцеловать.

Дикое желание тебя расцеловать.

— Ла-адно, — протянул Юэн с ухмылкой. — Я вовсе и не против.

— Знаю.

— Но если мы будем целоваться на кровати в одежде, то придётся заново

отпаривать брюки и рубашки.

— Что предлагаешь? — низко прошептал Бернард, делая вид, будто не он пару

минут назад пытался раздеть Юэна.

Скользнув кончиком языка по своим губам, Юэн приподнялся и завалил Берна

спиной на кровать, вновь оказываясь над ним. Склонившись к его лицу, он

потёрся носом о подбородок, жарко выдохнул и прикусил ткань рубашки ниже

воротника.

— Ты… только что расстегнул пуговицу языком? — удивился Бернард.

— Ага, — усмехнулся Юэн. — Но если быть дотошным, то не только языком, а

ещё губами и зубами.

— Ты, однако, полон талантов, — улыбнулся Бернард и, положив руки Юэну на

ноги, мечтательно на него посмотрел. — Тебе так идёт классический стиль.

Потрясающе выглядишь.

— Та-ак, — протянул Юэн. — У Берни началась стадия комплиментов. Хочешь, чтобы я засмущался?

— Ты уже немного покраснел, — с улыбкой и важным видом заявил Бернард.

— Я покраснел? — рассмеялся Юэн. — Ты так соскучился по проявочной, что

тебе сейчас всё в красном свете мерещится.

Бернард тоже рассмеялся, оценив шутку. Юэн опустился ему на бёдра, чувствуя

как ткань брюк натянулась на ягодицах.

— Тебе тоже идёт классический стиль, — сказал он, затем помотал головой. —

Нет, не так. На самом деле в светлой рубашке с расстёгнутой верхней пуговицей, с этой своей лёгкой холодностью на лице и чуть загоревшей кожей ты выглядишь

не просто хорошо, а до головокружения сексуально.

— Правда?

Юэн закивал.

— Загадочная магия классического стиля одежды.

— Похоже на обмен комплиментами.

Бернард потянулся к прикроватной тумбочке, взял свои очки и надел их.

Опираясь на одну руку, он приподнялся и немного взъерошил другой рукой

волосы.

— А так? — спросил он бархатисто.

Прислонив руку тыльной стороной ладони к губам, Юэн деловито прокашлялся.

— Хо-хо-хо, — на выдохе произнёс он.

Чуть растрёпанные волосы, очки и расстёгнутая рубашка придавали Берни ещё

более горячий вид. Черты лица его обострялись, даже цвет глаз становился будто

бы глубже. Юэн громко выдохнул и хлопнул себя по бёдрам.

— Так, знаешь что? — громко заявил он. — Нам нужно срочно выходить. Иначе

мы никуда не попадём.

Бернард улыбнулся, обнажив краешки зубов.

— Если бы мероприятие не было таким важным, я бы безусловно соблазнился.

Опустив руки Бернарду на плечи, Юэн прижал его к кровати и склонился близко

к лицу.

— А вот после, — зашептал он с хрипотцой, — можно делать что угодно, —

Берн выдохнул и потянулся к его губам, но Юэн лишь дразняще клацнул зубами.

— Хоть просто смотреть сериалы до утра и объедаться чипсами.

Он слез с кровати и, помотав головой, смачно хлопнул себя по щекам.

— Вот это сила воли, конечно!

— Ю.

— Да? — обернулся Юэн.

Поднявшись с кровати, Берни протянул ему галстук-бабочку.

— Не забудь.

— Да, точно.

Юэн потянулся и Бернард взял его за руку.

— Попытка соблазнить меня номер два? — усмехнулся Юэн.

— Нет, — улыбнулся Бернард и прижался губами к его лбу.

— Жаль. Во второй раз я бы точно сломался…

— То, что происходит для меня ценно и важно, — заговорил Бернард, принявшись застёгивать пуговицы на его рубашке. — Просто… не знаю, что со

мной. Эмоции переполняют.

Юэн проследил за движениями его пальцев. Затем поднял взгляд и крепко обнял

Берни. Сквозь тонкую ткань чувствуя грудью его сердцебиение, Юэн в полной

мере осознал, что такое счастье.

— Для меня это тоже ценно и важно, малыш Берн.

Они разомкнули объятия только для того, чтобы соприкоснуться лбами. У Юэна

гулко билось сердце. Берн дышал тяжело и медленно, а потом начал покрывать

лицо Юэна поцелуями. Сначала короткими и неторопливыми, но с каждой

секундой набирающими интенсивность и страсть.

— Берн, — прикрыв веки, пробормотал Юэн, чувствуя, как у него голова

кружится от этих ласк, против которых он был бессилен устоять. — Мы правда

рискуем пропустить собственную свадьбу.

— Не пропустим, — сказал Бернард и, сев на край кровати, потянул Юэна к себе

на колени. Он снова коснулся пуговиц на его рубашке.

— Тебе нравится застёгивать и расстёгивать рубашку? Или ты просто

тренируешь мелкую моторику пальцев? — со смешком спросил Юэн.

— Разминаю пальцы для чего-то более интересного, — бархатно произнёс