испытывал Юэн.
Юэн громко заскулил, не прерывая поцелуй и распаляясь ещё сильнее. От
осознания, что он сейчас представляет собой сгусток удовольствия, Бернард сам
был близок к оргазму. Если не к физическому, то к моральному точно. Он до
какой-то странно приятной болезненности интуитивно упирался Юэну в бедро и
лишь краем сознания понял, что был даже ещё в штанах.
«Люблю тебя. Всего».
Бернард не знал, сказал ли это вслух или оставил в своих мыслях. Юэн вновь
громко и протяжно застонал прямо в губы. Звук его голоса ласкал слух, и
Бернард хотел запомнить каждую секунду, каждое прикосновение. Он приник к
его шее, ловя языком вибрацию.
— Ю…
Юэн был не в состоянии ответить. Он всё ещё плавно и двигал тазом и рукой, но
уже значительно медленнее, пока совсем не остановился и обессиленно не
откинул голову на мягкий подлокотник дивана. Бернард, сам тяжело дыша, уткнулся носом ему во влажную то ли поцелуев, то ли от пота, то ли от того и
другого, шею.
Чистой рукой Юэн коснулся своей груди и устало усмехнулся.
— Чёрт, как-то неаккуратно вышло.
Бернард опустил взгляд и, не долго думая, слизнул с его груди несколько
жемчужных капель. Он поднял голову.
— И какой я на вкус? — лукаво приподняв одну бровь, спросил Юэн.
— Всегда восхитительный.
Бернард приблизил своё лицо. Юэн расслабленно коснулся его подбородка и
поцеловал.
2. Десерт 🪼 (в промежутке с 25 по 26 главу «Непроявленных плёнок») Предупреждение: код красный! текст содержит откровенное описание
орального секса. Если для вас такое неприемлемо — лучше пропустите эту
зарисовку.
Вообще подобную сцену в сильно сокращённом (и менее подробном) виде
изначально предполагалось ввести в основной сюжет где-нибудь на промежутке
от конца 25 «Плёнки» и по 28 «Плёнку» включительно. Потому что Юэн
неоднократно тонко намекал Берну на это, а в 30 «Плёнке» в эпизоде, где они
сидят в клубе, он шутливо и витиевато упоминает, что «пробовал что-то на
вкус». Было ещё кое-что по мелочи, типа момента в больнице из 35 «Плёнки», где Юэн на нервах бормочет что-то про «чего только на него и в него не
попадало от Берни». В моём понимании подобная близость произошла у них до
Дня рождения Юэна. Я так и не нашла, куда подобную сцену можно было бы
притянуть в основном сюжете да и подумала, что это будет чересчур сильно
перетягивать внимание на себя и вообще покажется лишним. Поэтому, раз она
всё равно была написана и появился сборник, я доредачила её и публикую здесь.
***
— Может, выберешь что-нибудь другое? — Берн с сомнением смотрел на
дисплей телефона.
— Ты мне проспорил, так что делаешь то, что хочу я.
— Я просто никогда… не готовил мясо по такому рецепту. Может получиться
что-то совсем несъедобное.
Юэн был непреклонен и для пущего эффекта хотел бы возвышаться над Берном
грозной скалой, надменно скрестив руки на груди, однако, даже приподнимаясь
на мысках, он становился лишь самую малость его выше, поэтому мог просто
стоять, победоносно вскинув подбородок.
— Тогда ты будешь наказан. Я привяжу тебя к стулу, закажу две огромные пиццы
и съем их в одиночку прямо перед тобой.
— Ты жестокий человек. Просто варвар.
— Научись принимать поражения, — с театральным высокомерием произнёс
Юэн. — Поблажек не будет. Компромиссов тоже.
Он уже даже забыл, по какому поводу они с Бернардом поспорили. Наверное, очередная ерунда, вроде, кто быстрее застегнёт в машине ремень безопасности, или у кого дольше получится жонглировать тремя апельсинами, однако Юэн
спор выиграл, а проигравший должен был приготовить ужин по желанию
победителя. Юэн захотел запечённое в духовке мясо в медовом маринаде, Бернард ворчал и пытался противиться, однако достал все необходимые
продукты и принялся за готовку. Чтобы он не скучал, Юэн составил ему
компанию. Травил сомнительные анекдоты и рассказывал придуманные на ходу
байки, иногда помогал советами и замечаниями, так как превосходно знал этот
рецепт. Дома мать готовила мясо подобным образом на крупные праздники. У
него самого тоже неплохо получалось, осталось научить этому рецепту Бернарда.
Пусть у них будет ещё какое-нибудь фирменное блюдо для уютных вечеров, помимо самопальной пиццы, сделанной из всего, что осталось в холодильнике.
С видом сурового надзирателя он не отступал от Бернарда ни на шаг, пока тот
готовил маринад и мясо. Юэн следил за каждым его движением, но очень скоро
ему надоело ничего не делать, и он закинул подготовленные для салата овощи в
раковину. Включил кран и чуть подвернул рукава кофты, обнажив краешек
шрама на предплечье. С приподнятым настроением принялся насвистывать
мелодию, когда Берн обнял его со спины, уложив подбородок на плечо. Повеяло
ярким запахом травяного чая и… мёда.
— Ты же сказал, что целиком и полностью готовлю я, — сказал Бернард
бархатно, щекоча дыханием шею.
— Так уж и быть, решил тебе помочь. Не благодари.
Мягкие ладони скользнули Юэну по предплечьям и накрыли его руки под струёй
воды. Берн вплотную прижался к нему грудью и чуть подтолкнул бёдрами к
столешнице.
— Проверяешь, насколько тщательно я мою овощи? — хрипловатым шёпотом
спросил Юэн.
— Вроде того, — на ухо усмехнулся Берн.
— Кажется, мы давно не проявляли фотографии вместе…
Под красным светом в проявочной всё выглядело бы, конечно, куда пикантнее, однако так, на кухне, тоже было неплохо. Поговаривают же, что совместная
готовка сближает? Совместное мытьё овощей наверняка тоже.
Бернард делал всё, чтобы внимательность Юэна рассеивалась: плотно
прижимался к его ягодицам, целовал мочку уха, проводил губами по шее. Они
оба вполне намеренно увлеклись, переплетая пальцы, поглаживая руки друг
другу и под шум воды натирая овощи, которые едва ли уже не блестели. Иногда
Берн невесомо касался краешка шрама мокрым большим пальцем, отчего у
Юэна пробегались приятные мурашки вдоль позвонков, а ноги становились
ватными. Он не мог (да и не хотел) менять свою реакцию на прикосновения к
этой части, просто наслаждался каждый раз разгорающимися эмоциями.
— Не думал, что мытьё овощей может быть таким… эротичным, — отметил
Юэн, когда Бернард, скользнув по его костяшкам, несильно сжал в кольцо
пальцев запястья и погладил немного выпирающие косточки.
— Я тоже, — жарко шепнул он и уткнулся носом Юэну в волосы за ухом.
Невольно стискивая ладонью огурец, который уже в сотый раз успел вымыться, Юэн прикрыл веки, ловя глубокое дыхание Берни сквозь шум льющейся воды.
Незаметно для себя он сам как-то плотнее начал притираться к Берну ягодицами, чувствуя, что тому тоже очень нравится подобная подготовка овощей к салату…
— Ладно, мы немного увлеклись, — сказал вдруг Берн и отстранился. Юэн
открыл глаза, пытаясь вернуть зрению фокус. — А то от овощей ничего не
останется.
За нарезку салата Бернард взялся сам, и Юэн вновь просто стоял рядом и
наблюдал за выверенными и завораживающими движениями его рук: как его
пальцы обхватывают крепкую рукоять ножа, как напрягаются предплечья…
Потом Берн самостоятельно готовил гарнир и заваривал свежий чай. С
сервировкой стола Юэн ему помог, попутно болтая без умолку, потому что иначе
было бы совсем скучно. Ну и потому что его что-то распирало потрещать. В
который раз. Бернард, впрочем, не жаловался.
Через пару часов они, оба значительно проголодавшиеся, наконец-то включили
духовку разогреваться.
— Мне всегда казалось специфичным такое сочетание, — сказал Бернард, укладывая пропитавшееся медовым маринадом мясо в стеклянный противень. —
