Монохром. Сборник зарисовок и расширенных сцен.

1. Созерцатель 🪼 (в промежутке с 24 по 28 главу «Непроявленных

плёнок)

2. Десерт 🪼 (в промежутке с 25 по 26 главу «Непроявленных плёнок»)

3. Полностью 🪼 (расширенная сцена из 27 главы «Непроявленных

плёнок»)

4. Максимально доверительный 🪼 (примерно 28 глава «Непроявленных

плёнок»)

5. С днём рождения, Ю 🪼 (из 29 главы «Непроявленных плёнок»)

6. Монохром 🪼 (полная версия)

7. К 14 февраля (часть 1)

8. К 14 февраля 🪼 (часть 2)

9. Строгий и заботливый (После «Соль и призраки»)

10. Массаж 🪼 (в любой момент после 28 главы «Непроявленных

плёнок»)

11. Гончарный круг. Часть 1 🪼 (в любой момент после 28 главы

«Непроявленных плёнок»)

12. Гончарный круг. Часть 2 🪼 (в любой момент после 28 главы

«Непроявленных плёнок»)

13. Рождественская зарисовка (После «Соль и призраки»)

14. Трудоголик 🪼 (в любой момент после 28 главы «Непроявленных

плёнок»)

15. Круассаны 🪼 (в любой момент после 28 главы «Непроявленных

плёнок»)

16. Перед свадьбой 🪼 (расширенная сцена из главы 15 «Соль и

призраки»)

1. Созерцатель 🪼 (в промежутке с 24 по 28 главу «Непроявленных плёнок) Я ориентировочно связываю сцену с временным отрезком с 24 по 28 главу

«Непроявленных плёнок», то есть с момента, когда герои стали близки в

физическом плане, и до обострения психологической травмы Юэна, однако

можно воспринимать зарисовку просто, не связывая её с каким-то конкретным

временным отрезком в основной истории. В любом случае, одно из условий —

крепкая моральная связь между героями и их открытость друг другу в

физическом плане.

***

Юэн вернулся с работы позднее обычного. Долго жаловался на усталость после

тяжёлого трудового дня и при этом непрерывно болтал, оживлённо размахивая

руками. А после душа, который, по логике, должен был его расслабить и

склонить ко сну, он ещё и играть на гитаре уселся. Ненадолго правда. Потом они

с Бернардом устроились на диване в гостиной, и Юэн, активно жестикулируя, что-то рассказывал, как обычно перескакивая с темы на тему. И неважно, что на

часах уже была половина второго ночи.

— Поражаюсь, откуда в тебе столько энергии? — спросил Бернард.

Он лежал на боку, подперев голову рукой и охотно слушал непрерывную

болтовню. Юэн, пристроившийся на краю дивана, улыбнулся и пошевелил

стопами в чёрных носках с рисунком креветок.

— Не знаю, — усмехнувшись, сказал он и, приподняв руку, посмотрел на неё. —

Порой меня просто распирает вдохновение. До дрожи в пальцах. Хочется

безудержно играть на гитаре. В такие моменты рождаются классные песни.

Люблю это чувство. Словесный марафон идёт в довесок.

Бернард взял его за руку, большим пальцем круговым движением погладил

ладонь и мягко надавил в самый центр, прошёлся по бугоркам и очертил линии.

— Знаешь, когда ты играешь на гитаре, — произнёс он, — у меня иногда

возникают некоторые ассоциации.

— Какие?

Бернард прислонил его ладонь тыльной стороной к своим губам.

— Неприличные, — прошептал он, посмотрел в глаза цвета хмурого неба и

коснулся кончиком языка «музыкальных» пальцев.

— А подробнее можно? — с бархатной хрипотцой спросил Юэн. Выразительная

линия его губ вытянулась в улыбку.

— Подробнее об ассоциациях или…

— Интереснее узнать о том, из-за чего они появляются.

— Ну-у, например, — тихо сказал Бернард и, немного опустив узкий рукав

толстовки Юэна, обхватил его за запястье. — Когда ты берёшься за гриф, — он

снова посмотрел ему в глаза.

— Ага…

— И твои пальцы двигаются так легко и изящно. Это завораживает.

Бернард провёл кончиками пальцев под основанием его ладони, по

полупрозрачной коже, через которую просвечивались вены и проступали струны

тонких сухожилий. Действительно в чём-то похоже на гитарный гриф.

— А ещё, когда ты делаешь вот так, — сказал Бернард и большим пальцем

погладил Юэну ребро запястья.

— Я давно заметил, что ты обращаешь внимание на детали, — с лёгким

ехидством прошептал Юэн. — Не знал, что на такие.

— Я и сам это не сразу осознал.

— И о чём ты только думаешь, когда смотришь, как я играю на гитаре? — с

наигранным осуждением поинтересовался Юэн.

— О тебе. Очевидно.

Юэн приоткрыл рот. Между губ показался кончик языка, явно призывая

испробовать на вкус. Бернард приложил его ладонь к своей груди, так, чтобы

пальцами Юэн касался ключицы через тонкую ткань футболки, и, склонившись, поцеловал его, приминая губами горячий и плавно двигающийся язык. Раздался

томный стон, жаркий выдох и громкий вдох. Зашуршал плед.

Юэн зацепился за ворот его футболки, потянул вверх и в сторону, и Бернард

сразу понял намёк. Пришлось ненадолго отлипнуть от поцелуя, чтобы одним

движением стянуть с себя футболку и помочь Юэну избавиться от толстовки и

тонкого лонгслива. Упираясь предплечьем в подлокотник, Бернард навис сверху, и они вновь приникли друг к другу, распаляясь с каждым движением и

прикосновением. Контакт кожи с кожей добавлял значительную порцию эмоций, и поцелуи становились ещё сочнее и откровеннее.

Сминая плед, Юэн плавно двигался, то подаваясь навстречу, немного выгибая

поясницу и проводя ногой по его голени, то отдаляясь и притягивая Бернарда к

себе, на себя. Домашние спортивные штаны едва ли не сами медленно сползали

с него. Бернард коснулся его пресса, подушечками пальцев обводя

напрягающиеся мышцы, и опустил руку ещё ниже.

Довольно прорычав в губы, Юэн подался тазом вперёд, когда Бернард погладил

его между ног. Мягко сжал ладонь и ответил низким стоном, чувствуя горячую и

твёрдую плоть через ткань штанов. Бернард и сам был в не менее возбуждённом

состоянии и как-то совершенно бессознательно притирался к почти

оголившемуся бедру, но сейчас голову сильно кружило желание всячески ласкать

Юэна, гладить его, целовать, касаться обнажённой кожи и других

чувствительных точек, услаждать свой слух его необычайно сексуальным

голосом. Юэн в такие моменты словно бы превращался в гитарную струну, издающую мелодичные звуки при любом прикосновении.

Бернард опустился с поцелуями к шее, обвёл языком кадык, задержался там, где

вибрацией рождается голос, потом прильнул губами к соскам. Юэн сбивчиво

постанывал, зарываясь «музыкальными» пальцами Бернарду в волосы.

Поглаживал и очерчивал лопатки. Основанием ладони тёрся о плечи. Ловя его

прикосновения и смакуя их, Бернард, прерывисто дыша, перебирался от одного

соска к другому, широко проводил языком, оставляя влажный след, мягко

приминал губами, втягивал, дразнил самым кончиком, попутно поглаживая

Юэну бедро и стягивая с него штаны вместе с нижним бельём. А тот только был

рад избавиться от лишней одежды побыстрее, поэтому двигал тазом и ногами

интенсивнее прежнего. В итоге штаны в скором времени оказались где-то у

колен, а потом и вовсе на полу. Как и носки с рисунком креветок.

Юэн сбивчиво выдохнул и повёл плечами, когда Бернард провёл рукой по его

члену снизу вверх и заботливо сомкнул пальцы. Горячая плоть так приятно грела

ладонь и отдавалась пульсацией, что Бернард промычал с придыханием и

прикусил губу от накатившего удовольствия.

— А, чёрт… — разнеслось довольное шипение над ухом.

Бернард впился поцелуем Юэну в губы. Тот заскулил громче прежнего, ласкаясь

истосковавшимся языком. Бернард уже успел выучить, как Юэну нравится, когда

он трогает его внизу. Сначала неспешно, потом чуть быстрее и резко медленно, но недолго, после снова быстрее. Больше однако он просто полагался на