Юэн подался корпусом вперёд и почувствовал, как тёплые ладони прошлись

вдоль позвонков, очертили лопатки, потёрли основание шеи. Берн необычайно

сладко выдохнул, толкнувшись вверх тазом, и крепко стиснул пальцы на его

плечах. Он так точно скользнул внутри по простате, что Юэн протяжно заскулил, с силой прикусил собственные губы и едва не закончил.

Это было невыносимо, ещё когда Юэн был снизу. Пришлось выждать пару

секунд, прежде чем немного свыкнуться и унять дрожь, выпрямиться и начать

двигаться, опираясь на согнутые ноги. В таком положении он сам мог

контролировать амплитуду, скорость и интенсивность, и Бернард явно был не

против. Очень даже за. Он обнял Юэна за грудь, мягко зажал сосок между

пальцами и крепче прижал к себе, необузданно и одновременно нежно лаская

языком шею и плечи.

— Обожаю, когда ты сзади, — стиснув его руку у себя на грудине, томно

прохрипел Юэн, плавно двигаясь на бёдрах вверх-вниз и подобно змее извиваясь

всем телом.

Сквозь причмокивание поцелуев в ответ послышалось довольное мычание.

Левой рукой Берн коснулся его твёрдого пресса, опустился ниже, проходясь по

лобковым волосам, и стиснул член, прижав истекающий предсеменной

жидкостью кончик большим пальцем. Юэн простонал и опрокинул голову на

грудь, невольно напрягая ноги и сжимая ягодицы. Облизывая и прикусывая

собственные губы, он любовался, как Берни ласкающе сжимает ладонь и как при

этом напрягаются мышцы на его предплечье, как поблёскивает набухшая

головка, иногда мелькающая между пальцами.

Юэн провёл по предплечью Берни и опустил руку к промежности. Проходясь

подушечками пальцев, он мог наблюдать прикосновениями за тем, с какой

пикантной напористостью и аккуратной плавностью они с Берном сливаются

воедино. Хотя не меньшее удовольствие приносило просто каждое их движение, касание и звук переплетающихся вздохов и стонов.

Порой Берн будто бы двигался ему навстречу, толкаясь вверх бёдрами, и рука его

оглаживала Юэну грудь и живот, ладонь будто втирала пот обратно в кожу. А

когда Юэн наклонялся корпусом вперёд, немного прогибаясь в пояснице, Берн

поглаживал ему спину, хватался и сжимал плечи, касался губами основания шеи

и долго целовал позвонки между смыкающихся лопаток. Потом Юэн

возвращался обратно и наклонял голову в сторону, и Бернард вновь ласкал его, горячо и жадно проводил языком по линии челюсти, посасывая, мягко

прикусывал кожу. И рука его внизу не переставала двигаться, а палец, порой

смачиваемый слюной, так нежно скользил по краям головки, нащупывал уздечку

и влажно об неё тёрся, тёрся и тёрся…

Предчувствуя назревающий оргазм, Юэн откинулся Берни на грудь и накрыл

ладонью его руку на своём члене. Он напрягся и застонал во весь голос от волны

удовольствия, стрелой прошившей тело от макушки до ног. Возможно, он даже

выплюнул пару крепких словечек. Он не помнил и не отдавал себе отчёта. Всё

заволокло туманом, в котором он осознавал лишь Берна и себя — их двоих

вместе. И это было самым важным, а то, что их окружало и то, что происходило, перестало иметь смысл. Пусть и всего на непродолжительное время.

Бернард, считывший эмоции Юэна, тоже застонал — хрипло, низко, сбивчиво, эротично — и прикусил мочку его уха. Тяжело и влажно задышав, он впился

пальцами Юэну в грудь. Мышцы отозвались слабой тянущей болью, что Юэну

дико понравилось. Он крепче сомкнул ладонь внизу, и сквозь их переплетённые

и скользящие друг по другу пальцы начала просачиваться тёплая вязкая

жидкость.

Заканчивать почти одновременно было вдвойне приятней. В такие моменты Юэн

чувствовал, что уровень их с Берном моральной синхронизации превышает сто

процентов. И за этим ощущением неизменно шло желание повторить, но

следующий раз растянуть насколько это было возможно и вновь упасть в

совместный оргазм.

Берн потёрся кончиком носа о его шею, медленно поцеловал плечи. Он

расслабленно привалился к дивану, обвивая одной рукой Юэна за корпус и

подтягивая его к своей тяжело вздымающейся груди. Юэн поцеловал его в висок.

— Би, — заплетающимся языком проговорил он.

— М-м?

— В холодильнике ещё осталась клубника.

Бернард вздохнул. Коснулся горячими губами шеи Юэна и крепче обвил корпус

рукой.

— После такого я бы поел даже чего-нибудь поплотнее.

9. Строгий и заботливый (После «Соль и призраки»)

— Я не могу так долго не работать, — простонал Бернард, устремив взгляд в

потолок.

— Надо, — Юэн пригрозил ему вилкой. — Иначе твоя реабилитация затянется.

— Мне уже лучше. Я могу работать. Немного.

— Тебе уже лучше, как раз потому, что ты не работаешь.

— Я с ума сойду ничего не делать. Представь себя на моём месте.

Юэн застыл, медленно пережёвывая завтрак и зафиксировав взгляд на Бернарде.

— Представил. Ужасно, — цокнул он и расстроенно вздохнул. — Я бы остался с

тобой, но у нас в клубе сейчас подготовка к очередному грандиозному концерту, и все как с ума посходили, — в эмоциях произнёс Юэн, снова взмахнув вилкой.

— Ты и не должен оставаться, чтобы меня развлекать, — покачал головой

Бернард.

— Но я и сам хотел бы.

— Я рад и благодарен, но сейчас ты нужен в клубе.

Юэн вздохнул.

— Я нужен здесь, и я нужен там. Я нужен везде. Дайте мне сил, чтобы я успел

выполнить то, зачем я был рождён… — пропел он.

— Думаю, — между делом продолжил Бернард, — я могу потихоньку

заниматься работой. Врач советовал не перенапрягаться, но и не говорил, что

надо лечь и не двигаться на протяжении всего реабилитационного периода.

Юэн отправил в рот ещё один кусочек омлета и начал медленно его

пережёвывывать. Бернард откинулся на спинку стула и вскинул руки в

безоружном жесте.

— Сяду максимум на час. Больше не буду. Обещаю.

Прищур Юэна стал более подозрительным.

— Неужели ты мне не веришь? — спросил Бернард.

Юэн в задумчивости прикусил собственную губу.

— Ладно, — выдохнул он. — В любом случае я ведь не диктатор, запрещать не

могу. Просто волнуюсь, что от ноутбука у тебя будет перенапряжение.

— Я ценю твою заботу, Ю.

— Как только закружится голова или вообще испытаешь хотя бы лёгкий

дискомфорт…

— … так сразу закончу работать, — улыбнулся Бернард, — иначе ты потом

будешь ругаться.

— Ты меня боишься сильнее, чем своего плохого состояния, — наигранно

недовольно пробурчал Юэн, доедая завтрак. — Хорошо, Берни, — он поднялся

из-за стола с пустой тарелкой. — Мне надо ехать. Приеду поздно. Оставляю тебя

за главного. Будь послушным мальчиком, много отдыхай, мало работай.

— Аминь.

***

Бернард уселся за стол с огромной кружкой горячего чая, когда услышал, как

щёлкнул замок на входной двери. Послышались звуки борьбы с обувью и

мелодичное насвистывание. Юэн, как всегда жизнерадостный, появился на

кухне, однако сразу переменился в лице.

— Так, — строго сказал он и указал на ноутбук на столе. — Это что такое?

— Я немного работал, — сознался Бернард, чувствуя себя ребёнком, отчитывающимся перед суровым взрослым за проступок.

— «Немного» это сколько в твоей системе координат? — уперев ладони в

поверхность стола, спросил Юэн и грозно склонился к Бернарду. — В часах, в

минутах. Конкретнее.

Бернард замешкался.

— Почему мне кажется, что любой ответ будет неверным?

— Сколько. Ты. Сидел. За. Ноутбуком.

Юэн выглядел так строго, что для пущего эффекта ему не хватало ещё начать

рычать. Бернард понурил голову и виновато приподнял брови.

— Эм-м… час? Может, чуточку больше.

В глазах у Юэна сверкнула молния.

— Берн… — процедил он.