— Благо… сошли с ума не все. У меня имелись союзники.

Дамескус, глава родовой стражи, командир храбрых гвардейцев. Он шёл с Зелгиосом бок о бок чуть ли не с начала всего пути. Кажется ему ещё больнее было видеть, как эта потаскуха вертит его… пусть и не по крови, но всё же братом, даже более родным чем недоразумение в лице Теобальда. Долго они думали, долго обсуждали варианты, пытались найти какое-то иное решение, раз за разом терпели крах… но когда дело дошло до рождения бастарда, имя которому решили дать Лунар… тогда же стало понятно, что опухоль уже слишком сильно разрослась, а лекарства не дают желаемого эффекта. Либо её вырезают здесь и сейчас, либо род Торвандори будет развален изнутри через считанные десятилетия, после чего на костях спляшут конкуренты, которые случайно нашли рабыню один в один похожую на мою мать как внешне, так ещё и по характеру. Которые затем совершенно случайно оказались в сердце мира, совершенно случайно попались на глаза отца и совершенно случайно не стали заламывать безумных цен, после чего всё совершенно случайно начало идти по одному месту.

— Даже в одиночку эта тварь доставляла огромное количество проблем, подминая под себя слишком многое. Мне даже приходилось учитывать её мнение и добиваться её согласия. Если бы у неё ещё появился и сын, равный нам по статусу… она бы и его наставила против нас, расшатывая положение дел ещё сильнее и ослабляя род. Она бы вырастила бомбу, в этом сомнения нет. Враг сумел вживить в нас паразита, а мы оказались не такими уж и сильными. И что я должен был делать Ада? Ждать? Просто наблюдать и молиться Этию, чтобы всё хорошо закончилось? Уповать на случайность череды странных событий, пока тучи сгущаются всё сильнее, предвещая момент, когда уже нельзя будет ничего изменить? Не обращать внимание на тайные покупки ядов для неизвестных целей? Чтобы тогда поцелуй Харии оказался в моём бокале?

— А те конкуренты? Они ещё живы?

— Нет, уже нет. Обломались при попытке меня уничтожить семьдесят лет назад.

— А…

— Есть ли у меня какие-то доказательства того, что тварь являлась паразитом? Нет, живыми я их взять не смог. А тех подчинённых, которых я пытал до смерти в казематах… они говорили очень многое, в том числе и то, что я хотел услышать. Однако чего-то конкретного я не узнал.

— А если вы ошиблись и…

— Если я ошибся, то Этий мне судья. Я был там, жил в этой семье, всё видел своими глазами и уж точно не ущемился из-за мачехи, иначе убил бы её ещё в первые года. И если вдруг сам Творец снизойдёт с небес, даровав возможность вернуться в тот роковой день… я всё повторю.

— Тяжко вам… такое совершить и даже не быть уверенным в правильности сделанного.

— Тяжко? — на мгновение Адрион замер, удивлённый услышанным, но через считанную секунду он снова вернул самообладание. — Меня жалеть не нужно. Лучше внимательно слушай и большей думай. Меня Граниир слушать вероятно даже не станет, но может быть ты сможешь попытаться до него достучаться. Хотя… в это я не верю. Даже не надеюсь. Поздно уже что-то менять, у нас эндшпиль и скорее всего… он умрёт. И ничего с этим я не сделаю. Если только глава Гильдии закончит обряд… тогда он достигнет истины, после чего… возможно его наконец-то услышат и это встряхнёт доску, всё перепутав, после чего удастся найти новые пути в кромешном хаосе… а возможно и нет. Как думаешь, а что думает мой брат по поводу произошедшего? Считает меня демоном?

— Нет, он скорее… скорее будет вас очень долго пытать, пока вы не признаете неправоту, после чего…

— Ничего после не будет. Ведь я тоже довольно принципиальный и пыток не боюсь, так что умру куда раньше в этом сценарии. Хотя не вижу ситуации, при которых брат сможет взять меня в плен. Скорее уж глава Гильдии помрёт, чем меня возьмут живым.

Багровая луна взошла над Эдемом, подобно кровавому оку наблюдая за разрастающейся бойней в сердце мира. Удивительная аномалия, причиной которому стали ритуалы сотней чернокнижников изменивших Ахикрис в столь грандиозном масштабе. Лучшие некроманты сходились в своих поединках, соревнуясь в количестве воскрешённого мяса, что будет после брошено под залпы новых прототипов.

Со стороны Бальмуара в противоестественных ритуалах преуспела как раз госпожа Киране, действия которой стали причиной хаоса в тенях Кихариса на стороне вражеских некромантов. Саботаж врага и сокрушительный успех собственных обрядов. Она оказалась куда более надёжным союзником, чем предполагалось изначально. И судя по тому, что её отец остался в Орта Миос, именно Киране в скором времени возглавит род, если конечно преуспеет в своей авантюре. А если не преуспеет… значит Нар’Авиды останутся на своих старых землях, где будут утопать в горечи поражения.

Но вернёмся к аристократу. Янтарноглазый маг смог скрытно добраться до музея, чтобы лично забрать содержимое второго хранилища. На самом деле скрытно передвигаться не так уж и сложно, а в прошлый раз Бальмуар намеренно пошёл на конфронтацию, чтобы убить лесного эльфа и знатно потрепать противника контратакой. Но в любом случае время уже подошло к концу.

— Здравствуй, Хранитель, как поживаешь? — устало спросил Ланс, присаживаясь за столик, на котором уже накрыта скатерть и расставлены две чашки с чаем.

— Потихоньку, помаленьку… а у тебя как?

— Да… как обычно.

— Слышал, Халсу’Алуби лично явился в сердце мира. Значит всё уже заканчивается?

— Верно, всё заканчивается. Последние этапы уже завершаются, через часы начнётся самая масштабная мясорубка за последние… даже не знаю сколько тысяч лет.

— И что же ждёт Эдем?

— Эдем? В мировом масштабе — ничего, а так, конечно, умрут многие, что обернётся либо уже обернулось трагедиями для отдельных личностей, — совсем уж разбито себя чувствовал аристократ, откинувшийся на стуле и потирая своё безэмоциональное лицо. — Всё будет хорошо, миру ничего не угрожает. Он стабилен и находится в полной безопасности, даже в большей чем ты можешь себе представить.

— Звучит как… какая-та мантра, которую повторяю служители Этия.

— Да, так есть, но это правда.

— Поделишься знаниями?

— Хотел бы, действительно хотел бы. Тем более ты этого заслуживаешь, но… эта не та информация, которой стоит делиться. Она ничего не даст, только заберёт и ещё станет причиной смерти. Но всё действительно будет хорошо, переживать не о чем.

— Только глава Гильдии так не думает.

— Ну-у-у… у него есть ещё время угомониться. Где-то… часов семь-восемь, плюс-минус два часа.

— Он этого точно не сделает, — грустно улыбнулся Хранитель, взглядом указывая на вскрытое первое хранилище.

— Да, не сделает, — согласился аристократ и поднялся с места, так и не притронувшись к чаю. — Даже Орлойда в плен взял. С тем артефактом из первого хранилища… он хочет сделать невозможное.

— Но у него ничего не получится.

— Конечно. Архиепископ куда опытнее, он всё просчитал до мелочей. Неудивительно, что Эдем до сих пор существует в неизменном виде. Ах, да… чуть не забыл, — Ланс слегка двинул рукой и через секунду в ладони появилась рукоятка, а затем и весь футляр под скрипку, который через секунду был поставлен на столик. — Вот, подарок.

А затем янтарноглазый маг отправился прямо ко второму хранилищу, с которого уже сняты печати. Мощнейший артефакт, возможно не такой ценный как содержимое первого хранилища, но всё ещё крайне редкий, а в умелых руках… потенциал изобретения можно оценить как безграничный. Однако в то же время заполучить его мечтали далеко не все, ведь творение это крайне узкоспециализированное, что сокращает количество умелых рук… до двух. Нет, остальные тоже могут многое сделать с такой игрушкой, но многое не означает нечто великое, что войдёт в историю.

— Помочь? — сзади подошёл голем, смотря из-за плеча на, казалось бы, обычный стул внутри хранилища с отсевающим освещением: но постепенно подмечались всё новые детали.

На таком стуле в принципе можно людей пытать: он будто бы для этого и создан. Ну или не только пытать. Вон ремни, кандалы, конструкция прочная, чтобы плотно фиксировать сидящего на нём бедолагу. Можно подвести электричество и всё, только сиди и записывай все крики пленника, который довольно быстро выложит все свои мысли. Там уже отделяешь отчаянный бред от рациональных зёрен и фиксируешь успех. Можно в какой-нибудь бордель отдать для любителей острых ощущений. Ну или в дом душевнобольных, чтобы буйных удерживать от попыток навредить себе или окружающим. В общем, жутковатый стул, хотя от обычного отличается фактически только наличием ремней.