После этого Лансемалион Бальмуар начал последние приготовления по отъезду в Эдем. Всё же на дворе уже две тысячи триста сорок пятый год по единому календарю, с момента начала конфликта с Делсирааном прошло тридцать лет, а с момента его убийства — восемь. За этот относительно немалый срок удалось разгрести все мелкие проблемы и расставить фигуры на свои позиции. Больше ждать смысла нет, да и обстоятельства не позволяют замедлять темп.

С поиском союзников особых проблем не случилось. Всё же ещё в самом начале новой жизни те же Дельдамионы предлагали свою помощь. Правда близнецам доверять не стоило, ведь в данной ситуации они уже сменили сторону, хоть и пытаются сохранять видимость нейтралитета. С другой стороны, Халсу’Алуби ещё не умер, вокруг себя он консолидировал всех самых отчаянных радикалов, в число которых входит не только Огненная Гвардия, готовая по одному приказу выполнить любую задачу. Почти весь Анхабари тоже косвенно или даже прямо в случае с Арнашей Атали, госпожой Ишар и семейством Хаффан поддерживают план Лансемалиона Бальмуара.

Конечно, это не из-за их дружбы, ведь если уж и говорить о личных отношениях, то кроме учёной наги, почти все влиятельные смертные земель песков и солнца являются в первую очередь давними друзьями Халсу’Алуби, а не Ланса. Кроме того, важно понимать, что весь конфликт не вертится вокруг Адриона и Граниира, развал их семьи тоже лишь следствие давно идущей войны, которая начала набирать обороты. Поэтому в поддержке Лансемалиона Бальмуара все видели свою личную выгоду и возможности поплясать на чужих костях. А если уж вокруг кого и вертится это противостояние, то по всей видимости между архиепископом и главой Гильдии, что уже почти всем очевидно, пусть вслух этого никто и не говорит.

Также из союзников опять стоит выделить Ландос, где косвенная поддержка герцога Ле Нобель фактически даёт в распоряжение целую армию из бывших солдат, которых на время сделали наёмниками для соблюдения закона и правил. Как и поставки вооружения вроде идут третьим лицам, но каким-то магическим образом попадают в руки Ланса. В общем, формально никакой прямой поддержки нет, а фактически гвардия рода Бальмуаров разрослась ещё в несколько раз, плюс отдельно нужно упомянуть мелких лариосов, у которых тоже по дюжине-другой воинов имеются, и чьи офицеры отчитываются перед Рудольфом.

Поэтому в Эдем второй наследник Зелгиоса Торвандори возвращается не с голой задницей, а с огромной экономической поддержкой, силовым ресурсом, влиянием и покровительством нескольких епископов, которые стали фактически хозяевами судьбы янтарноглазого мага, но тут ничего не поделаешь.

— И остался лишь последний штрих, — произнёс Ланс, находящийся во внутреннем дворце оккупированного эльфийского дворца, откуда до сих пор не вывезли тело Делсираана.

Аристократ наблюдал за сбором караванов на восточной части территории, с другой стороны, западной, вовсю тренировались гвардейцы, получившие в распоряжение множество новичков, которых требуется обучить в краткий срок особому слаживанию: оно несколько отличается от привычной армейской подготовке, но опять же учитываем тот факт, что большинство новичков являются солдатами с опытом, значит они вполне вменяемые и нужды в года обучения нет. А ещё удалось договориться с некоторыми кузнями в Гра’Мотар, так что нужно объездить новые боевые машины.

Фактически подготовка к поездке в Эдем сродни подготовке к полноценной войне. Ведь Ланс уже прямо видел: только он явится на порог, как сразу в горло вгрызутся местные лариосы, которые первым делом попробуют с наскока уничтожить глупого новичка, обрушив на него совместную мощь. Поэтому в первое время главной задачей будет — выжить. Но ничего и не с такими справлялись, кроме того, руки ничем не связаны, можно использовать почти любые методы: отчитываться приходиться только перед духовенством, что в принципе позволяет делать очень многое, что означает служение Ланса их планам, которые удачно пересеклись с собственной целью. Однако стоит вернуться к последнему штриху.

К рыжеволосой рабыне, которая наконец-то вернулась. До утверждения списка кандидатов лучших этиамариев всего Эдема осталось каких-то пять лет. И несмотря на серьёзную травму, аристократ не пускал всё на самотёк. Он следил за своей рабыней, от которой на самом деле теперь требовалось совсем немногое. Все прошлые планы оказались разрушены после событий на левиафане и фактически вся подготовка собственной рабыни для арен перечёркнута тем, что времени завершить начатое попросту уже нет.

— Долго тебя не было, — скупо произнёс стоящий боком к вернувшейся Аде Ланс, оглядывая всё ещё свою живую вещь с новой рукой и новым глазом.

— У меня послание для вас, — произнесла рабыня и протянула свиток. — От Арвина Риврана. Он хочет мира.

— Ожидаемо, — ответил Лансемалион Бальмуар и взял письмо, после чего не открывая передал своему гвардейцу: даже читать не стал, ведь всё уже предрешено, наверняка и сам эльф это понимает, однако существовал мизерный шанс, что вынуждало пойти на эту формальную попытку.

— Он действительно хочет мира, я…

— Знаю. И это не имеет значения. Что-то ещё?

На самом деле Ада действительно собиралась попытаться переубедить своего хозяина. Она даже подготовила целый сценарий, старательно продумала возможные варианты развития диалога, отрепетировала реплики. Проиграла в голове монолог по рассказу о Оке Смирения и о том, что смогла увидеть в тенях Кихариса вовремя диалога с Арвином. Ведь эльф действительно не хотел войны. Однако один момент не был учтён, Лансемалион Бальмуар не собирался кого-то слушать и уже всё решил.

Впрочем, оставалась ещё одна важная тема.

— Я хочу кое-что вам сказать…

— Говори. — Аристократ даже повернулся лицом к подошедшей Аде, хотя он и так знал, что та скажет: весь её путь был слишком предсказуем.

— Я больше не буду сражаться на аренах, — на одном дыхание выпалила ученица, но голос её звенел сталью: она тоже уже всё решила и кого-то слушать не собирается.

— Хорошо. Можешь выкупить себя прямо сейчас, я подпишу все бумаги, — не моргнув и глазом ответил Ланс, ведь события партии тертатона подходят к последнему гамбиту и выходом эндшпиль: каждый шаг известен заранее.

— Но… — Ада ожидаемо удивилась, наивно полагая что её будут уговаривать остаться.

— Что?

— Я не могу просто так уйти, — продолжила говорить девушка, ученица, каждая черта характера которой лежит перед её наставником будто на ладони, ведь именно он и формировал её личность: чувство долга не даёт ей просто так взять и выкупить свободу, также поступил бы и сам Ланс. — Вы меня спасли, дали мне огромных объём знаний и опыта.

— Я не считаю, что ты мне что-то должна.

— Понимаю, но важно то, что я считаю такой поступок правильным. Я хочу чем-то отплатить, чтобы не испытывать стыда перед самой собой.

Да, скитания по миру явно хорошо повлияли на Аду. В психическом плане она уже не молода, давно не молода, однако только во второй половине своего века ученица наконец-то сформировала свою личность и определилась с столпами, на которых будут зиждиться остальные поступки. Стержень, основа, те самые нелогичные принципы и идеалы — они приняли свои конечные очертания, а напоминают собой грани наставника, что довольно часто бывает.

— Хм… что же… ты действительно можешь мне помочь, став кандидатом в списки лучших этиамариев.

— Но я не хочу больше сражаться…

— И не нужно. Лишь соблюсти формальность. О тебе уже достаточно известно, дороги в нужные кабинеты я знаю. В принципе могу и кого угодно подписать, но лучше если это будет кто-то находящихся в моём владении достаточно долго и обладает соответствующим опытом.

— А потом? Там же испытания будут, бои и новые отборочные.

— До этого момента всё закончится, тебе нужно лишь попасть в список, затем уйдёшь. Я получу влияние и повышение репутации, что поможет мне в будущем, а также заставит многих местных лариосов взглянуть на меня иначе, — пояснил Ланс, продолжая смотреть на свою ученицу, не показывая никаких эмоций, даже не моргая. — Большего не надо, да и… на большее ты не способна. Всё же в списке будут настоящие монстры, как например известный Неохарим. Его мощь необъятна, а владеет он тайнами магии первых детей Творцов, что ставит его на совершенно иной уровень. Ему тысячи лет, он убивал богов. А тебе даже века нет со всеми вытекающими.