Кесслер и Аллана молча рассматривали станцию, которая располагалась вблизи второй планеты туманности, в одной из точек Лагранжа, на удалении примерно ста двадцати тысячи километров от поверхности. Сканирование планет показало, что ни одна из них не обладает пригодной для дыхания атмосферой: ближайшая к циркониевой звезде планета представляла из себя суровый скалистый мир, размерами напоминающий спутник Юпитера Ганимед, окутанный разреженной фтор-этановой атмосферой и находящийся в спин-орбитальном резонансе со звездой, равном 1:1, из-за чего на одной половине планеты температура почти никогда не опускалась ниже +145 градусов по стандарту, на другой же царил хороший такой морозец – до минус 200 градусов по стандартной шкале Цельсия; вторая планета, вблизи которой и располагалась, собственно, древняя военная база сторонников Божественных Братьев, была сходна по своим параметрам с Новой Дакарой, хотя дышать на её поверхности можно было только в ЗСК, так как атмосфера её состояла из азота, аргона, хлора и углекислого газа, а давление у поверхности в шесть раз превышало стандартное (несмотря на это, планета имела довольно богатые флору и фауну, обмен веществ которых был основан на хлоре); третья планета циркониевой звезды была ничем не примечательной «скалой» с атмосферой из угарного газа и аммиака, а четвёртая являла собой типичный замёрзший мир с покрытой метановыми льдами поверхностью и слабой метан-водородной атмосферой. Никаких искусственных образований на поверхности планет не было выявлено, вопреки ожиданиям. Похоже, что виндиканская станция была единственным искусственным объектом на пару десятков светолет вокруг.

– Это и есть тот самый Октар? – в проекционном окне мультихроматрона возникло лицо Хермани.

– Судя по всему, да, – отозвался Дитрих, быстро просматривая поступающую со сканеров информацию.

– Забавная фиговина! – высказал свою точку зрения эридуанец. – И для чего же им было нужно строить такую махину так далеко от своих миров? Неужто ради одной звёздной карты?

– Если я что-нибудь понимаю в военной космоинженерии Братства, – подала голос Аллана, – то это сооружение очень похоже на боевую космическую станцию виндикани класса «серфетан». Однако смысл её здесь строить? Я что-то не припоминаю из истории, чтобы боевые действия гражданской войны виндикани проходили так далеко от их планет. Тут явно что-то должно быть… какой-то подвох…

– Узнаем, когда высадимся на Октар, – процедил Кесслер, с которого по непонятной причине словно языком слизнули хорошее настроение. – Халид – ты готов?

Хермани пробурчал что-то неразборчивое и исчез из створа мультихроматрона, но индикатор на панели коммуникатора по-прежнему горел зелёным, подтверждая, что гиперканал активен.

Ничто не показывало наличия каких-либо скрытых оборонительных систем, однако Кесслер не привык доверять первоначальным ощущениям. По собственному опыту дакарец прекрасно знал, что даже космическая пустота способна в любой момент взорваться потоками смертоносного излучения и шквалом сметающих всё со своего пути реактивных снарядов. Поэтому, приближаясь к древней станции виндикани, «Охотник» был полностью закапсулирован коконом силового поля, а его орудия хищно смотрели в черноту космической ночи, готовые при малейшем подозрительном движении обрушить в пространство мегаватты энергии.

Станция была полностью индифферентна к обоим приближающимся к ней инопланетным звездолётам. Не возникало из ниоткуда призрачное сияние мультиэнергетического силового экрана, не прочерчивали космос лазерные лучи и высокоскоростные снаряды не стремились вспороть обшивки кораблей на манер консервных ножей, чтобы впустить внутрь убийственный вакуум. И не выскакивали, как чёртики из табакерки, истребители, жаждущие разнести непрошеных визитёров на молекулы. Октар просто спокойно висел в точке либрации, ничем не проявляя склонности к неожиданному пробуждению.

– Мне всё равно не нравится всё это, – процедил сквозь зубы Кесслер, держа руки на джойстике управления кораблём. – Обычно вся эта картина имеет обыкновение взрываться шквалом лазерного огня в самый неподходящий момент.

– Но здесь ведь нет никаких кораблей в радиусе, по меньшей мере, светового года! – отозвалась Аллана.

– И что? Если кто-то спрятался под экраном невидимости, я его при всём желании не смогу обнаружить, пока он не снимет маскировку.

– Ты полагаешь…

– Аллана – если здесь замешаны маркабиане, то ожидать следует чего угодно. Поэтому мы должны быть готовы если не первыми нанести удар, то хотя бы достойно на него ответить… Халид?

– Да? – тут же отозвался эридуанец.

– Ничего?

– Полный ноль. Да и не думаю, чтобы станция была активна спустя…

– Я не про станцию! – поморщился дакарец.

– А-а, ты про возможную засаду… Ну, так ведь детекторы ничего не фиксируют, так что…

Неожиданно Хермани замолк и исчез из поля зрения передающей видеокамеры.

– Халид? – тут же насторожился Кесслер.

– Что-то есть на эргометре, – напряженно произнёс Хермани, всё ещё оставаясь вне поля зрения камеры. – Очень слабый отклик, но он есть.

– Откуда он исходит? Со станции?

– Хе, вот это самое интересное! – усмехнулся Хермани. – Источник сигнала – на твоём корабле, Кесслер!

– На моём…

Дитрих оборвал сам себя и повернул голову в сторону леронийки.

– Где сейчас находится Медальон Колтара? – задал он вопрос.

– Он в сумке, а сумка в… – Аллана соображала быстро. – Ты полагаешь, что он активизировался?

– Тащи его сюда! – распорядился наёмник.

Девушка опрометью бросилась к выходу из отсека управления, двери за её спиной сошлись, закрывая рубку. Дитрих задумчиво провёл рукой по подбородку и взглянул в обзорный блистер кабины «Охотника». Станция по-прежнему оставалась полностью индифферентной к происходящему вокруг неё, но дакарец почему-то так не считал. Вполне возможно, что активация Медальона пробудила некие механизмы, о которых пока ни он, ни Хермани не имели ни малейшего представления.

Вернулась Аллана, волоча за собой сумку с Медальоном. Она осторожно поставила её около пульта и так же осторожно вынула оттуда артефакт, вернее – футляр, в котором он был заключён.

– Так-так! – задумчиво произнёс Кесслер, глядя на демонстрирующий очередное световое шоу Медальон Колтара.

На сей раз древний артефакт виндикани просто-напросто прогонял по всей своей поверхности концентрические окружности и световые волны, явно имеющие определённую размерность, но сейчас это было не главное. Главное заключалось в том, чтобы установить, что именно пытается сделать артефакт.

– Кесслер? – донеслось до дакарца со стороны коммуникатора.

– Да, Халид?

– По-моему, снаружи что-то происходит, – неуверенно произнёс Хермани.

Кесслер перевёл взгляд от Медальона на обзорный иллюминатор и многозначительно хмыкнул. Переглянулся с Алланой.

– Вот, значит, как! – протянула леронийка. – Прошло столько лет, а станция по-прежнему функционирует!

– Артефакт запустил процедуру аварийного запуска систем Октара, – резюмировал наёмник. – Что ж – раз нас приглашают, было бы глупо отказываться от приглашения.

– Кесслер – а ты уверен, что там не могут быть сюрпризы вроде введённых в спящий режим тайгалианских боевых роботов на той орбитальной станции, что мы с тобой нашли возле пятой планеты Гаммы Сфинкса? – донёсся до дакарца голос Хермани.

– Сканирование всё равно ничего не показывает, кроме пробудившихся от спячки бортовых систем станции и реактивированного термоядерного реактора. Так что пока мы не высадимся на станции – мы нихера не узнаем, Халид. Поэтому давай оба заткнёмся и будем дело делать, а не трепаться бестолково.

– Ты здесь босс, – услышал Дитрих ответ Хермани.

Пятисоттонник и штурмовик медленно сближались с Октаром, полностью закутанные в «саваны» силовых полей, с активированными в автоматическом режиме орудиями и ракетными установками. Все, кто находились в кабинах, напряжённо всматривались в растущее изображение станции, пытаясь, каждый по-своему, представить, что может их ожидать на борту.