Обнаруживаю пять обсидиановых дисков, но упорно продолжаю шарить по разлетающейся в стороны пыли, надеясь на большее. Чувствую легкое разочарование. Эмер говорила про рекордные двенадцать штук. В какой твари, если не в подобной, они могут содержаться?

– Две серые слева, – предупреждает Ксандер.

Выпрямляюсь, поспешно распихивая улов по карманам и снимая с петли топорик. Понятия не имею, сколько прошло времени с тех пор, как мы покинули северную стену, но я еще не убила ни одной твари. Пора это исправить.

Лениво поднимаю веки и несколько мгновений невидящим взглядом смотрю в потолок, нисколько не изменившийся за последний час. Или сколько там прошло после возвращения с охоты?

Сил едва хватило на то, чтобы смыть с себя пот и прилипшие к коже невесомые останки в виде сероватой пыли, а также почистить экипировку. Поднявшись в свою комнату на слегка подрагивающих от усталости ногах и отмахнувшись от приглашения Эмер на ужин, я сразу же завалилась на матрас и с тех пор стараюсь не шевелиться.

Несмотря на усталость и боль в мышцах, сна нет. Непрерывно прокручиваю в мыслях прошедшую охоту, которая оказалась гораздо труднее и продуктивнее тех, что случались в моей многолетней практике. Только сегодня я в полной мере поняла, почему Бастион считается самым опасным местом на Континенте и насколько на самом деле тяжело выживать здесь, повторяя одни и те же манипуляции ради того, чтобы тебя не прикончили. Расслабишься хоть на день – ты труп.

Мы раздобыли около сотни дисков, что по моим меркам является невероятным результатом для одной охоты. И это еще без учета добычи остальных трех подгрупп из северной части Бастиона.

Уверена, предстоящий обмен будет более чем удачным. Вот только я этого не увижу. Мне предстоит найти благовидный предлог, чтобы не ходить в центр тюрьмы и улизнуть на встречу с Кейдом Органа. Не знаю, удастся ли мне с первого раза обнаружить нужную поляну. О том, чтобы спросить о ее точном местоположении у Эмер, не может быть и речи. Можно обратиться за помощью к Кейси. Вопрос в том, будет ли он помогать? Если Керриган не сильно изменился с нашей последней встречи, то не откажется. А если изменился? Пять лет немалый срок. К тому же, я не уверена, как он воспримет просьбу указать направление к восточной границе, ведь среди жителей разных стен Бастиона идет настоящая война, и у северян с восточниками особые счеты.

Кроме того, стоит еще что-то сделать с Ксандером. В том, что он не одобрит решение пообщаться с Кейдом, я ни капли не сомневаюсь. Стоит ли ставить его в известность? Не знаю. Но соваться к Органа, которому нужно неизвестно что, без подстраховки – полнейшая глупость.

Так я и лежу, гоняя одни и те же мысли по кругу.

Уверенный стук в дверь заставляет в очередной раз открыть глаза и ускоряет пульс. Принимаю сидячее положение, слегка поморщившись от тянущей боли во всем теле.

– Войди, – говорю громко, ожидая увидеть Ксандера.

Но вместо него в комнату заглядывает Эмер, отчего сердце разочарованно екает, заставляя меня на краткий миг нахмуриться.

– Не спишь? – спрашивает девушка, не дожидаясь ответа, заходит внутрь и прикрывает за собой дверь. – Как себя чувствуешь?

– Как дерьмо, – признаюсь честно и падаю обратно на матрас.

Эмер понимающе хмыкает и садится рядом.

– Отвыкла от такого темпа охоты?

На миг замираю, не зная, как реагировать на возобновление старой темы, но тем не менее спокойно встречаю ее заинтересованный взгляд.

– Я никогда не участвовала ни в чем подобном. Охота, на которую меня водил папа, – детский лепет по сравнению с тем, что было сегодня. Никогда в жизни не видела столько тварей, да еще и разных видов. Вблизи от моего родного города обитали только те, что похожи на псов. А это… – замолкаю, подбирая подходящее слово.

Но, похоже, Эмер это не требуется. Она понимающе кивает.

– Если ад существует, то это определенно он. – Она делает небольшую паузу и достает из кармана просторной толстовки две белые непрозрачные упаковки размером с ладонь. – В общем, я принесла тебе чистые бинты, а если почувствуешь озноб или, наоборот, жар, приходи, Зейд даст тебе нужные таблетки.

Она поднимается, и я заставляю себя вновь сесть. Забираю бинты и кладу их на матрас.

– Спасибо.

Эмер отмахивается.

– Отдыхай. Если передумаешь насчет ужина, приходи через час и Ксандера зови.

Она чуть заметно улыбается и уходит. Несколько минут сижу, уставившись на закрытую дверь, а затем решительно поднимаюсь. Нужно поговорить с Ксандером. Сколько можно тянуть?

Выхожу в коридор и вскоре уже стою перед дверью в его комнату. Коротко стучу и почти мгновенно получаю позволение войти.

В комнате царит полумрак, сквозь приоткрытое окно врывается ветер, несущий немного прохлады. Обнаженный по пояс Ксандер расположился как раз напротив. Замираю на пороге и наблюдаю за тем, как он завязывает шнурок на поясе спортивных штанов и следом натягивает футболку. Судя по все еще влажным волосам, Рид недавно вернулся из душа.

Понимаю, что в открытую и без стеснения пялюсь. Несколько раз моргаю, но взгляд не отвожу.

– Я не вовремя? – уточняю с сомнением.

Качнув головой, Ксандер жестом указывает на одно из кресел, а сам занимает противоположное.

– Голодна?

– Нет.

Еда – последнее, о чем я могу сейчас думать. Неотрывно смотрю на Рида, прокручивая в голове стремительную смену событий, сблизивших нас за считанные дни.

– Что хочешь обсудить в первую очередь? – спрашивает он без намека на улыбку.

В первую очередь.

Видимо, рассчитывать на то, что он забудет половину из случившегося, было опрометчиво.

– Эмер считает, что мы вместе, – выпаливаю я, решив для начала разобраться с неловкой темой и больше к этому не возвращаться.

Выражение лица Ксандера чуть смягчается, у меня возникает ощущение, что он сдерживает улыбку. Но вместо того, чтобы сказать что-то содержательное, он произносит многозначительное:

– И?

Сдерживаю вздох. Рид вообще не помогает.

– Для нее не существует понятия «просто секс».

– И когда вы успели сблизиться настолько, что ты выяснила эту любопытную деталь?

А мы сблизились? Вспоминаю то немногое время, что провела бок о бок с Эмер, и общение, которое сложилось между нами за эти дни. Похоже, что да, мы действительно сблизились.

– Мы неплохо пообщались, пока шли на восток.

Ксандер медленно кивает.

– Ладно. С тем, что думает Эмер, разобрались. Что насчет тебя?

На миг замираю и сдерживаю горький смешок. Хоть кого-то это интересует. Жаль, что в том вопросе, обсуждать который мне хочется меньше всего.

– Думаю, можно это использовать как предлог, чтобы проводить много времени вместе, – говорю заготовленную реплику. – Так мы беспрепятственно приступим к плану и впоследствии уберемся отсюда.

Некоторое время он рассматривает меня испытующим взглядом.

– Неплохая мысль, так и поступим. Но я не это имел в виду.

Ну еще бы. Хочет обсудить непосредственно секс? Пусть так. Но я не даю никаких гарантий, что услышанное будет ему по душе.

– Я понимаю, произошедшее для нас обоих было чем-то внезапным, – начинаю осторожно, помня, что лучше обойтись без благодарностей. – Несколько лет я считала тебя не меньше, чем предателем, а с тех пор, как ты открыл на меня охоту полгода назад, и вовсе врагом номер один. А тут это. За считанные дни произошло множество событий и случилось не меньше откровений, которые так или иначе сблизили нас. В конце концов мы заключили союз. Секс не входил в мои планы, да и в твои, думаю, тоже. Давай не будем придавать этому такое уж большое значение? Тем более все произошло хоть и спонтанно, но по обоюдному согласию.

Ксандер тяжело вздыхает и молча прожигает меня нечитаемым взглядом. Догадываюсь, что он много чего мог бы мне сказать, но почему-то сдерживается.

– Как скажешь, – в конце концов произносит он, и я с облегчением выдыхаю. Но успокоение выходит недолгим, потому как Ксандер сразу же переключается на не менее приятную тему.  – Если мы хотим, чтобы и дальше никто не знал о твоих слабостях, мне нужны подробности. Как часто ты принимаешь и всегда ли у тебя такая реакция?