— Да мне, собственно, нет разницы, кто с кем, где и как, — пожала плечами оперативник Патруля. — Это личное дело каждого. Но как женщина, я не одобряю это занятие… противно, знаете ли…

— Большинству действительно противно раздвигать ноги перед всякими типами с деньгами, но есть ведь, как я уже говорил, разные ситуации. Взять, к примеру, одну девчонку с улицы Цветочной — мы как-то выезжали туда по вызову, её клиент избил за то, что в жопу не захотела ему давать. — При этих словах детектива Соколова поморщилась, будто проглотила целый лимон, но ничего не сказала. — Того мудака мы, ясное дело, арестовали и запихнули за причинение телесных повреждений в криогенную тюрьму на дюнном поле Эвра, девица прошла курс терапии. Её история проста, как монета в один шиллинг. Родилась на Тефии, в Ливингстоне, училась в местном институте, мамаша развелась с отцом и привела в дом спустя какое-то время какого-то урода, который стал к девчонке приставать. Однажды он её едва не изнасиловал, но ей удалось двинуть ему по его тупой черепушке какой-то кухонной утварью, после чего она быстро собрала вещи и улетела на Титан с ближайшим рейсовым сплинтером. Череп тому мазафаке она не проломила, но в больницу он явно загремел. И поделом.

— Мразь! — произнесла, словно выплюнула, марсианка.

— Это точно! — ощерился Фрост. — Девчонка прилетела, значит, на Титан, и решила продолжить учёбу уже здесь, в Гюйгенсе. Образование-то у нас бесплатное, но ведь за жильё надо же платить, да и жрать чего-то надо, а это тоже стоит денег. А устроиться на работу без диплома сложновато, знаете ли. И не все хотят мыть посуду в каком-нибудь общепитовском заведении или драить сортиры в офисном центре. Вот она и подалась в труженицы горизонтального, так сказать, плана. Особых навыков ведь здесь не нужно, а лицом и фигурой она вполне вышла, так что… Хватало и на оплату аренды квартиры — правда, она там жила, а клиентов принимала в салоне на Цветочной, и на еду, и на шмотки там всякие разные, и себя развлечь — ходила на хоккей, на автодром, в кино. Медицина у нас хорошая, быстро её на ноги поставила…

— И вы с ней спали, — снова усмехнулась Соколова.

— Было дело, — нисколько не смутившись, ответил Фрост, делая очередной поворот и выворачивая на неширокий бульвар, по обе стороны которого располагались невзрачные однотипные трёхэтажные домишки, выкрашенные в разные цвета и построенные из панелей из прессованной полибетонной крошки. — А что такого? Девчонка очень хорошенькая, тем более, я, в некотором роде, её обидчика наказал, вот она и решила таким образом меня отблагодарить, и заметьте, бесплатно, а я, знаете ли, живой человек и… впрочем, мы уже приехали. Пора навестить Иверсена. Ос?

— Я готов, — на лице Селенского возникла ядовитая усмешка.

Дункан, кивнув напарнику, ловко припарковал «лэндрейдер» между здоровенным минивэном ганимедского производства и видавшим виды седаном местной марки, выключил двигатель и внимательно огляделся.

— Так, похоже, Иверсен на месте, — произнёс титанец, указывая Соколовой на стоящий на противоположной стороне улицы угловатый внедорожник «ланкастер». — Это его аппарат вон там стоит. А вот его дом, — Фрост ткнул указательным пальцем левой руки в светло-коричневый трёхэтажный дом, напротив которого и припарковался полицейский джип. — Второй этаж, квартира четырнадцать, это во втором подъезде. Насколько я знаю этого пендехо, он сейчас либо спит, либо рубится в какую-нибудь стрелялку наподобие «Галактического спецназа», либо прыгает на какой-нибудь талитане. Впрочем, мы вскорости узнаем, чем на самом деле занимается этот сучонок. Идёмте.

Взяв с приборной панели свою шляпу, Фрост с невозмутимым видом нахлобучил её на голову, проверил, на месте ли его ЭМ-жетон офицера полиции, и с решительным видом двинулся к входной двери подъезда дома, в котором проживал Айзек Иверсен.

Вне всякого сомнения, дом, в котором проживал уроженец Каллисто Айзек Иверсен, известный местным полицейским в качестве вентканальной крысы, на Земле считался бы домом для представителей работающего среднего класса. Серо-зелёный трёхэтажный дом, с аккуратными застеклёнными псевдостеклом лоджиями, с миниатюрными газончиками перед подъездами — если это здесь называли трущобами, Соколова не отказалась бы от проживания в таких вот «трущобах». Интересно, подумала марсианка, что сказал бы Фрост, увидев настоящие трущобы земных мегаполисов?

Титанца, судя по всему, подобные мысли не одолевали. Сказал — трущобы, значит — трущобы. И неважно, что по земным меркам весь этот район выглядит респектабельно. Те, в кого здесь не стреляли из стаббера, могут думать что угодно. Дункан же, равно как и его напарник, хорошо знали, на что можно напороться в Гиркании. Оба с настороженным видом вошли в подъезд и, прикрывая друг друга, начали подниматься по неширокой лестнице, впрочем, её ширины вполне хватало для того, чтобы спокойно тащить по ней бытовой рефрижератор. Холодильник, то бишь, как говорили в старину.

Поднявшись на второй этаж, Фрост быстро огляделся по сторонам, хотя на небольшой лестничной площадке этажа не было на что, собственно, смотреть. Пол, выложенный плиткой из прессованной полибетонной крошки, стены, окрашенные в спокойный умиротворяющий жёлто-зелёный цвет, встроенные в потолок светопанели — вот и всё. И двери трёх квартир.

Дверь с номером «14» сразу же привлекла внимание полицейских. Фрост, вынув из скрытой под пиджаком кобуры бластер, внимательно осмотрел её, поводил носом из стороны в сторону, будто принюхиваясь, провёл ладонью над гладкой полированной дюрапластовой поверхностью, потом сделал некий знак своему напарнику, суть которого Соколова не поняла. Селенский же, сразу поняв, чего от него требует старший детектив, вынул своё оружие и занял позицию прямо напротив двери, припав на левое колено и направив ствол «восемьсот восьмого» на вход в квартиру Иверсена.

Честно говоря, Инара ожидала, что Фрост просто-напросто возьмёт да и высадит дверь, ведущую в квартиру подозреваемого — или кем там его считали детективы, ударом ноги или просто протаранив её всем своим телом. А надо заметить, что Фрост отнюдь не был хлюпиком. При росте в сто восемьдесят семь сантиметров титанец обладал ещё и довольно внушительной мускулатурой. Не обладатель титула «Мистер Вселенная» известный земной бодибилдер с Тринидада Эрик Невилл, конечно, но вполне даже впечатляет, как отметила про себя марсианка. Поэтому, когда старший детектив просто подошёл к дверному косяку, держа наготове оружие, и легонько коснулся большим пальцем левой руки кнопки дверного звонка, Соколова даже слегка удивилась. Впрочем, внешне это никак не отразилось на её лице.

По ту сторону двери из лёгкого, но довольно прочного дюрапласта, раздалась мелодичная трель дверного звонка. Фрост, продержав палец на кнопке ещё секунд пять, прекратил звонить в дверь квартиры Иверсена и выжидающе уставился на неё.

Некоторое время ничего не происходило, но затем по ту сторону двери раздались неторопливые шаги. Щёлкнул дверной замок, дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в неё можно было просунуть ствол бластера. Что, надо заметить, незамедлительно и проделал Дункан, буквально втолкнув дуло своего оружия в нос хозяина квартиры.

— Твою мать через тын и дерьмовое корыто! — раздалось из-за чуть приоткрытой двери. — Это что ещё за локо ку-ваха⁈ Вы совсем с ума съехали, что ли⁈

— Пасть закрой, укулека! — прорычал Фрост. — Полиция Гюйгенса! Открывай, нахрен, дверь!

— Полиция? — Иверсен издал какой-то странный хрюкающий звук.

— Полиция, полиция! — усмехнулся Дункан. — Шевелись, падла, чего застыл на месте⁈ Не видишь, к тебе стражи порядка пожаловали!

— Ты всегда был порядочной сукой, Фрост! — с обидой в голосе пробормотал Иверсен, отпирая дверь в свои апартаменты, одновременно с этим опасливо отодвигаясь в сторону. Прохиндей хорошо знал характер старшего детектива и понимал, что за подобные слова Фрост запросто может заехать ему в челюсть. А каков удар у старшего детектива полиции Гюйгенса, Иверсен знал не понаслышке.