В гостиницу Роберт не поехал – у отца в Москве была квартира. Правда, к квартире прилагалась последняя отцовская «любовь» – Анжела, но, может, это и к лучшему, не придется начинать поиски с посещения милиции – Анжела наверняка знает все подробности отцовского исчезновения.

Но дверь ему открыл незнакомый мужчина, поджарый и седовласый, благообразное лицо которого так и лучилось безграничной скорбью и сочувствием.

– Роберт? – Незнакомец полез обниматься, долго хлопал Роберта по спине и сопел ему в плечо. Потом отступил на шаг и, чуть склонив голову набок, оценивающе оглядел гостя с ног до головы. – Вылитый отец! Просто копия, только помоложе, конечно. Позволь представиться, Волгин Константин Эдуардович, старый добрый друг твоего отца. Он тебе про меня рассказывал?

Роберт неопределенно пожал плечами.

– Не стой на пороге, проходи, будь как дома. – Волгин помог Роберту снять плащ. – Кстати, ничего, что я так сразу на «ты»? Не знаю, как там у вас в Америке принято…

– Все нормально. Об отце есть что-то новое?

– Увы. – Волгин тяжко вздохнул. – Никаких зацепок. Зайди, поздоровайся с Анжелой.

Роберт вошел в указанную Волгиным дверь и оказался в спальне.

На постели с сигаретой в руке полулежала, опершись на подушки, холеная, обильная красотой женщина. Она оказалась несколько толще и несколько старше, чем Роберт себе ее представлял, но в целом вполне в отцовском вкусе – длинноногая жгучая брюнетка.

– Здравствуй, Бобби. Как долетел? – Анжела вымученно улыбнулась.

– Нормально. Только не надо называть меня Бобби.

– Не буду, Бобби. – Вдруг она порывисто вскочила и бросилась Роберту на грудь: – Чует мое сердце: осиротели мы!

Сигарета тлела прямо на покрывале.

Вошел Волгин и, оценив всю серьезность угрозы, аккуратно загасил окурок в пепельнице, и стряхнул с покрывала остатки пепла.

– Пойдем, сынок, на кухне поговорим. Тебе перекусить надо с дороги.

Анжела, внезапно потеряв к Роберту всякий интерес, плюхнулась обратно на кровать и закурила снова.

Волгин, видимо, прекрасно осведомленный о порядках в этом доме, извлек из холодильника бутылку «Посольской», ветчину, сыр и малосольные огурцы.

– Давай по старой русской традиции за знакомство и чтобы все хорошо закончилось.

Роберт выпил молча. Есть совсем не хотелось.

– Я хотел бы узнать подробности – как все было?

– О, брат, было все прямо как в детективе. – Волгин налил еще по одной. – Ехал наш Дмитрий Федорович в своей машине среди белого дня по самому центру Москвы в обществе своего шофера Марика и телохранителя Автандила. Куда ехал – до сих пор не известно, но ехал. Даже разговаривал по сотовому с Анжеликой. И вдруг где-то в районе трех вокзалов как будто заехал в самую настоящую пространственно-временную трещину, как у фантастов. Короче, бесследно исчез. Растворился вместе с машиной, шофером, телохранителем и сотовым телефоном. Вот, собственно, и все, больше о нем никому ничего не известно.

– А милиция? Может, они уже что-то нашли?

– Ничего они не нашли, – махнул рукой Волгин. – Я, между прочим, полковник этой самой милиции. Правда, я по другому ведомству, но руку держу на пульсе и на какие нужно рычаги время от времени нажимаю. Но ты же сам понимаешь, нет тела – нет дела, а тела нет, и дай Бог, чтобы не было.

– И что же делать?

– Я думаю, ждать. В инопланетян и всякие там пространственные дыры я, конечно, не верю, но время сейчас сам знаешь какое, в Москве какие-нибудь чечены запросто могут человека выкрасть. Американец, да еще предприниматель, могли решить, что за него большой выкуп возьмут. Две недели всего прошло, возможно, со дня на день пришлют нам кассетку с требованиями. Весь сценарий, понимаешь, как в дрянном боевичке: машину под прицел взяли со всех сторон, загнали в какой-нибудь трейлер, потом перекрасили, номера перебили и продали. А людей в Чечню переправили. И то, что вместе с шофером и телохранителем Дмитрий пропал, тоже в эту схему укладывается. Если родственники платить откажутся, им для начала голову шофера в посылке пришлют.

Роберт слушал молча. Он слышал, конечно, и про русскую мафию, и про чеченских террористов-работорговцев. Но не стали бы ведь отца похищать из-за десяти тысяч долларов, а, судя по тому, сколько он пересылал бабушке, заработал он пока очень немного.

– Анжела, несомненно, сильная женщина, – прервал Волгин размышления Роберта. – Она стойко выдержала этот удар, так что о ней ты не беспокойся. Я думаю, вы подружитесь. С отцом твоим у них все очень серьезно, не какая-нибудь там дешевая интрижка. А я по мере своих скромных возможностей помогу, если что. – Он придвинул свой стул поближе к Роберту и плеснул еще водки. – Давай за здоровье. И твое, и Дмитрия, дай Бог ему долгих лет. Ну, и тебе, конечно.

Но пить Роберт уже не мог. В глазах потемнело, голова раскалывалась. Несколько рюмок, и не на два пальца, как у них в Штатах принято, да без закуски, да еще после утомительного перелета сделали свое дело.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Волгин вывалил на стол содержимое аптечки и отыскал таблетку баеровского аспирина: – Вот выпей и иди приляг.

Убедившись, что Роберт уснул, он вернулся на кухню и с удовольствием выпил еще.