В этих строчках любимого поэта Зинаиды Серебряковой отражены два важнейших для нее как для художника принципа — спокойное отстраненное отношение к оценке обывателей и критиков ее творчества, порой не понимавших цельность ее произведений, ее ориентированность на классические образцы и ратовавших за пресловутые течения модернизма, и беспристрастный анализ собственного творчества.

Серебрякова была в значительной степени самобытным живописцем, создавшим на своих полотнах особенный гармоничный мир. Она умела по-настоящему радоваться жизни, несмотря на личные трагедии и грозные события XX века, через которые ей пришлось пройти. Секрет этой жизненной и творческой стойкости, по всей видимости, в генетической памяти, обусловленной преемственностью художественных поколений. В произведениях Зинаиды Серебряковой соединились принципы европейского классического искусства, русского классицизма Золотого века и богатого на новые стилистические направления Серебряного века начала XX столетия.

Золотой век русской культуры для предков художницы был особым временем — именно тогда было положено начало знаменитой ныне династии Лансере — Бенуа — Серебряковых, которая к настоящему времени является одной из наиболее продолжительных (восемь поколений) и обширных (более 50 художников и архитекторов) в мировой истории искусства. Большой интерес представляют родственные связи семей, образующих эту династию, — итальянской семьи Кавос и французских семей Бенуа и Лансере, которые в конце XVIII — начале XIX века оказались в России.

Глядя на классические произведения Зинаиды Серебряковой — Жатва, Беление холста, портреты крестьян, — сложно поверить, что у их автора не было русской крови. Зинаида Серебрякова по происхождению была на четверть француженкой, на четверть — итальянкой (по матери); также у нее были немецкие и польские корни. Происхождение художницы повлияло на ее мировоззрение, сформировавшееся в духе католической традиции.

Предки художницы по прямой мужской линии происходят из Франции. Ее прадед Поль Лансере, офицер армии Наполеона, участвовал в Русской кампании 1812 года, получил ранение в одном из сражений и находился в русском плену до 1814 года. Побывав во Франции сразу после освобождения и получив необходимые документы с подписью Людовика XVIII, он вернулся в Россию, где женился на баронессе Ольге Карловне фон Таубе (1796–1876) из остзейских немцев.

Один из их сыновей, Людвиг (в русской традиции Александр, 1815–1869), в 1834 году окончил Институт корпуса инженеров путей сообщения в чине поручика и впоследствии много работал по устройству судоходства по реке Цне в Тамбовской губернии. В июне 1843 года он был назначен полицмейстером судоходства по реке Цне, а уже в декабре утвержден в чине майора и назначен в Саратов в новый VII округ путей сообщения начальником II Отделения. В Саратове у Николая Ивановича Бера он познакомился с Элеонорой Антоновной Яхимовской (1824–1856), на которой вскоре женился. У молодой четы родилось четверо детей: сын Евгений и три дочери — Элеонора (в замужестве Брюн-де-Сент-Ипполит), Мария (вышла замуж за ротмистра Николая Николаевича Бера) и Зинаида (вышла замуж за Анатолия Александровича Серебрякова; их сын Борис стал мужем Зинаиды Серебряковой). Все дети имели способности к рисованию, но первый, кто посвятил свою жизнь творчеству, был именно Евгений (1848–1886), ставший впоследствии прославленным скульптором.

Трагедией для семьи стала смерть в 1856 году 32-летней Элеоноры Антоновны. Необъяснимо, но в семьях Кавос, Бенуа, Лансере, Серебряковых такие трагедии повторялись, ранняя смерть унесла нескольких человек: в 1835 году от чахотки умерла молодая жена архитектора Альберта Кавоса; в 1886 году в 37 лет умер Евгений Александрович Лансере; в 1919 году — в том же возрасте муж Зинаиды Борис Серебряков.

Тогда, в 1856 году, воспитанием детей Александра Лансере занялся брат матери, бездетный барон Вильгельм Фридрихович Варнези. Именно он привил будущему скульптору Евгению Лансере любовь к лошадям. В 1869 году Евгений окончил юридический факультет Петербургского университета, но, почувствовав призвание к скульптуре, всецело отдал себя малой пластике. За свой недолгий творческий путь (от первой восковой Тройки 1860 г. до Святослава на пути в Царьград 1886 г.) мастер создал более 150 скульптур главным образом с изображением лошадей, всадников и сцен из жизни разных народностей, в том числе увиденных во время поездок на Кавказ, в Малороссию, Уфимскую и Оренбургскую губернии, Крым и Алжир. Его работы реалистичны и этнографически достоверны, а созданные им образы удивительно одухотворены. Эти черты его таланта, как и живейший интерес к новым местам, унаследуют его дети — сын Евгений и младшая дочь Зинаида, не получившая, как и отец, систематического художественного образования.

Евгений Александрович побывал в Париже дважды — в 1867 и 1876 годах. Его скульптуры экспонировались и восхищали публику не только на петербургских и московских выставках, например на Всероссийской художественно-промышленной в 1882 году, но и за рубежом — на международных выставках в Лондоне (1872) и Филадельфии (1876), на всемирных в Вене (1873), Париже (1878) и Антверпене (1885).

В 1874 году Евгений Александрович женился на молодой художнице Екатерине Николаевне Бенуа (1850–1933), с которой познакомился в Академии художеств в Петербурге, куда она ходила на занятия к адъюнкт-профессору Павлу Петровичу Чистякову. Так соединились две известные французские семьи — Лансере и Бенуа.

Согласно исследованиям историографа Федора Францевича Бенуа, история семьи Бенуа прослеживается с середины XVII века от виноградаря Франсуа Бенуа и его сына Дени, живших в центральной части Франции, близ города Сезанн. Сама фамилия, по воспоминаниям Александра Бенуа, происходит от имени Святого Бенедикта.

В XVIII веке известны два учителя церковно-приходской школы, живших в Сент-Уан-сюр-Морен в 60 км к востоку от Парижа, — Никола Дени Бенуа (1702–1748) и его сын, тоже Никола (1729–1813). Сыновья Никола, Анн Франсуа и Луи Жюль Сезар Огюст Бенуа, по воспоминаниям Александра Бенуа, «покинули родину молодыми во время революционного террора и положили начало своего благосостояния вне пределов Франции. Двое переселились в Англию, один добрался даже до Индии»^[1].

Анн Франсуа (1761–1835) и Луи Жюль (1770–1822) в 1770–1780-е годы учились на кондитера в замке Бросс герцога де Монморанси и после Великой французской революции, с 1791 года, переехали вместе с ним в Брюссель, а затем в Льеж и Маастрихт. В 1793–1794 годах через Пруссию они попали в Санкт-Петербург, где работали поварами в аристократических семьях. Старший из братьев, Анн Франсуа, в конце 1790-х годов через Англию вернулся в Париж. Его сын Анн Луи Никола (1793–1860) и внук Артур (умер в 1907 г.) были архитекторами.

Младший брат Луи Жюль Сезар Огюст Бенуа приехал в 1794 году в Санкт-Петербург и в начале XIX века стал придворным метрдотелем при вдовствующей императрице Марии Федоровне. У Луи Жюля и его жены, дочери медника из Ганновера, Анны Катарины Христины Конкордии Гропп (1777–1852) было 18 детей, из которых семь умерли в младенчестве. Большинство сыновей выбрали военную службу и работу на железных дорогах, среди внуков Луи Жюля и Анны Катарины были также архитекторы и художники. Но первым выдающимся творцом среди русских Бенуа стал Николай Леонтьевич Бенуа (1813–1898) — 13-й ребенок в семье, проживший долгую и плодотворную жизнь архитектора. По протекции Марии Федоровны, помогавшей овдовевшей Анне Катарине Гропп, Николай в 1827 году был принят на архитектурное отделение в Академию художеств. Этот год можно считать условной датой основания художественной династии. Сохранившиеся ученические рисунки и проекты Николая Бенуа 1830-х годов и особенно работы, созданные в 1840–1846 годах во время пенсионерства в Италии, Германии, Франции, Англии и Бельгии, говорят о его большом даровании.