— Когда меня отпустят отсюда? — тут же потребовала она, когда он поднялся с её постели и направился на выход. — Я хотела бы, чтобы меня развязали…

Но Александр лишь отрицательно покачал головой.

— Сожалею, но по требованию начальника нашей медицинской службы вы останетесь пока в таком положении.

— Но…

— Валери, это для вашего же блага, — пояснил Зарин. — К сожалению, здесь я бессилен. А пока отдыхайте.

С этими словами он вышел из её палаты и закрыл за собой дверь. Монтойя ожидал его там.

— Что скажете?

— Ей пришлось нелегко.

— Пожалуй, я бы назвал это преуменьшением, — невесело улыбнулся врач. — Внутреннее кровотечение, сильные ушибы внутренних органов и пару сломанных рёбер. Плюс сильная черепно-мозговая травма. Нам пришлось спиливать шлем её скафандра. Тот оказался слишком повреждён от удара. До сих пор не представляю, как это её не убило. Не думаю, что всё это можно поставить в одну строчку с определением «нелегко». Но, в целом, да. Сейчас она в порядке. По крайней мере физически. Думаю, что потребуется ещё несколько дней на восстановление, но самый опасный момент уже позади. На самом деле её тяжёлое состояние связано скорее с тем, что она очень долго находилась в таком положении. Окажи ей помощь раньше и большей части проблем удалось бы избежать.

— Вопрос только в том, всё ли в порядке у неё с головой, — вздохнул Александр и оглянулся на закрытую палату. — Её подчинённый покончил с собой у неё на глазах. Ну, или так она сказала.

— Думаете, что она лжёт? — сразу же нахмурился Монтойя.

— Думаю, что я понятия не имею, как всё было на самом деле, — признался Александр. — Порой, в подобные моменты, люди действительно могут пойти на такой отчаянный шаг. Лишь бы избежать медленной смерти.

— Медленной, да, — согласился врач. — Но не мучительной. Капитан, при тех объёмах помещения и уровне потребления кислорода они бы со временем просто отключились бы. То есть, вы не подумайте, будто я что-то такое имею в виду. Это ужасная смерть… любая смерть ужасна. Но с медицинской точки зрения она далеко не так страшна. В конце концов они бы просто потеряли сознание и…

Он замолчал и пожал плечами.

— Может быть этот парень просто хотел, чтобы всё закончилось именно так, как того хотел он, — предположил Зарин. — Лучше сделать всё сразу, чем просто ждать смерти от удушья?

— Кто знает, — с неохотой согласился Монтойя.

— Ну, искренне надеюсь, что лично мы этого не узнаем.

— Тут, капитан, я с вами полностью согласен.

— Исаак, вы же не планируете выпускать её отсюда? Ведь так?

— Нет. По меньше мере ещё некоторое время.

— Отлично, — Алекснадр ткнул в сторону палаты. — Путь находится под постоянным наблюдением. И не снимайте с неё ограничители.

Услышав его, врач забеспокоился.

— Считаете, что она может быть опасна?

— Не знаю, — в голосе Александра отчётливо послышалось сомнение. — Но я не хотел бы проверять. Если честно, то я порядком уже устал от всего того потока неожиданного дерьма, которое свалилось нам на головы в последние время.

— Хорошо, капитан. Сделаем.

На том они и порешили.

Казалось бы, нет никакой причины не выпускать Гаррет из медблока, но что-то в ней не нравилось Александру. На первый взгляд вся эта история выглядела вполне логичной и достоверной, но… он почти что нутром чувствовал, что что-то здесь было не так. Это чувство нельзя было описать словами. Скорее предчувствие на грани интуиции.

Возможно, он бы обдумал этот момент лучше, но вызов с мостика отвлёк его.

— Где они? — сразу же спросил он, едва только вошёл на мостик дредноута.

— Две отметки в пяти и пяти с половиной световых минутах от нас, — сразу же доложил Павел. — Ребята Ван Дайма засекли слабое излучение от их двигателей.

— Значит корветы, да?

— Если судить по сигнатуре двигателей, то это они. Система определила их, как «Миротворцы».

— А мы знаем, что здесь как раз таки должны находиться двенадцать этих малышей, — закончил за него Александр, садясь в кресло и положив шлем на подлокотник кресла. — Так, ладно. Раз они смогли подобраться так близко, то нас заметили уже точно. Вопрос в том, заметили ли они птичек Арни и на чьей они стороне.

— «Гадюк», скорее всего, они не видят, — с уверенностью заявил Павел. — Мы сами фиксируем их с большим трудом, да и то только потому, что знаем где именно искать. Меня больше беспокоит то, где именно находятся их крейсера.

Александр кивнул.

— Хороший вопрос…

Впрочем, Александра сейчас это не особо беспокоило. Четыре лёгких крейсера, даже при поддержке дюжины явно устаревших «Миротворцев» мало что могли противопоставить «Ганнибалу». Не та весовая категория.

Нет, конечно же общая ситуация была несколько сложнее.

Пусть «Ганнибал» и его систершипы и являлись самыми быстрыми дредноутами во флоте Федерации и, возможно, во всём мире, он всё равно не мог прыгнуть выше своей головы. Со снятыми ограничителями с инерционных компенсаторов они могли сравняться в показателях ускорения с самыми быстроходными линейными крейсерами. Это факт. Но, в тот же самый момент этот показатель являлся для них пределом. И, даже так не следовало слишком уж уповать на эту характеристику.

Со снятыми ограничителями компенсаторов инерции долго не полетаешь. Многие считали, что максимальная скорость кораблей ограничивали именно двигатели. На самом же деле эта мысль была столь же далеко от истины, как и Солнце от Старой Земли. Являясь продолжением развития технологий искусственной гравитации, инерционный компенсатор гасил негативное воздействие перегрузок на экипаж внутри поля своего действия. Именно он позволял развивать огромные, едва ли не на грани безумия показатели ускорения для космических кораблей и защищал экипаж от неминуемой участи превратиться в мясной фарш, тонким слоем размазанный по переборкам.

И, чем большую массу имел корабль, тем сложнее и дороже были компенсаторы для него.

Гражданские пассажирские и грузовые суда редко когда ходили выше шестидесяти — девяносто g. Нет, конечно же существовали исключения. Как, например, широко известная «Королевская» линейка сверхскоростных пассажирских верденских лайнеров Картеля Терехова. Или, как другой вариант, быстроходные дорогие яхты. Но, в обоих указанных случаях стоимость одного только компенсатора для подобных кораблей гражданского назначения обошлась бы в огромные суммы. Баловство, на взгляд Александра.

Отсюда произрастала главная опасность. Сложно придумать что-то более опасное и смертельное, нежели выход из строя инерционного компенсатора. Да, конечно же существовали системы автоматической остановки двигателя, но надеялись на них мало. Даже они не действовали мгновенно. Всего лишь доли секунды будет достаточно для того, чтобы ускорение в три с половиной сотни g в один миг размазало экипаж по переборкам.

И чем дольше вся система работала на полную, тем ближе была возможность отказа по тем или иным причинам. И этого боялись. Боялись несмотря на все заверения конструкторов и инженеров. Боялись несмотря на то, что такие случаи были столь редки, что даже единичное проишествие довольно громко могло освещаться в новостях.

Только вот в таких выпусках обычно умалчивают о том, сколько кораблей пропали без вести, превратившись в летящие по инерции металлические гробы для своего мёртвого экипажа.

Так что, в теории, «Ганнибал» стал этаким зеркальным отражением концепции линейных крейсеров, только внутри класса дредноутов. Он был достаточно быстр для того, чтобы наносить стремительные удары и, в случае необходимости, сбежать от любого противника. И, в то же самое время, его вооружение позволяло справиться с любым одноклассником один на один. О кораблях рангом ниже даже и говорить смысла не было.

Единственный минус — снижение общей защищённости. Пришлось снижать массу ради скорости и, чтобы выиграть пространство для новых системы вооружения, пусковых и боезапаса к ним. Тем не менее инженеры попытались компенсировать это новыми материалами брони и более мощными проекторами защитных экранов…