— Мы все когда-нибудь умрём, Виктор. Даже те, кто живёт обычной человеческой жизнью, теряют близ
— Ты будешь жить, — твёрдо сказала Мирабель, сжимая его руку. — Потому что в этом твоё предназначение. Потому что мир нуждается в тебе. И потому что я буду жить в твоей памяти, в наших детях и внуках, в деле, которому мы посвятили свою жизнь.
Виктор кивнул, не в силах говорить из-за комка в горле. Он знал, что она права, и это знание было одновременно утешением и бременем.
Полвека спустя
Мирабель умерла следующей весной — тихо, во сне, не испытывая боли. Виктор сидел рядом с ней всю ночь, держа её руку, чувствуя, как уходит жизнь из её тела, и каждый удар её сердца отдавался в его душе эхом вечности.
Похороны были простыми и красивыми, как и вся её жизнь. Пришли дети и внуки, друзья и ученики — все те, чьи жизни она затронула своей мудростью и добротой. Виктор держался стойко, произнёс трогательную речь и принял соболезнования с достоинством. Но когда все разошлись, и он остался один у свежей могилы, его горе нашло выход.
Он рыдал, как не рыдал никогда в своей долгой жизни — даже в те далёкие дни, когда только обнаружил своё бессмертие и осознал, что обречён наблюдать смерть всех, кого любит. Тогда его горе было абстрактным, теоретическим. Теперь оно было реальным, конкретным, пронзительным в своей непосредственности.
Когда слёзы иссякли, он ещё долго сидел у могилы, наблюдая, как солнце клонится к закату, окрашивая небо и море в огненные цвета. В этот момент он почувствовал странное спокойствие — не отсутствие боли, но принятие её как части своего существования, своего пути.
— Я буду жить, любовь моя, — прошептал он, касаясь прохладного камня надгробия. — Как ты и хотела. Ради тебя, ради наших детей, ради равновесия. И когда-нибудь, когда моя миссия будет завершена, я надеюсь найти тебя по ту сторону всех миров.
Прошло пять лет после смерти Мирабель. Виктор продолжал жить на вилле ди Сальваторе, поддерживая её традиции как центра знаний о равновесии между мирами. Он не замкнулся в своём горе, как можно было бы ожидать, а напротив, с новой энергией посвятил себя миссии, которую разделял с Мирабель и её отцом.
Однажды осенним вечером, когда он работал в библиотеке, сортируя недавно приобретённые манускрипты, прибыл неожиданный посетитель.
Служанка Мария, единственная, кроме Виктора, постоянная жительница виллы, объявила о приходе странного гостя.
— Синьор, — сказала она, с некоторым беспокойством, — там человек, который хочет видеть вас. Он не назвал имени, только сказал, что пришёл издалека и что дело касается равновесия.
Виктор мгновенно насторожился. «Равновесие» было кодовым словом, известным только посвящённым.
— Пригласи его в малую гостиную, Мария. Я сейчас подойду.
Когда он вошёл в гостиную, то увидел высокого, худощавого мужчину средних лет с длинными серебристыми волосами, собранными в хвост. Незнакомец стоял у окна, глядя на море, и обернулся, услышав шаги Виктора.
— Доброго вечера, хранитель, — произнёс гость на языке, который Виктор не слышал уже несколько столетий — древнем диалекте, на котором когда-то говорили жрецы культа Равновесия.
— Кто ты? — спросил Виктор на том же языке, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
— Меня зовут Александр, — ответил незнакомец. — Я последний хранитель третьей линии.
Виктор замер. Третья линия хранителей — самая таинственная и могущественная ветвь ордена — считалась полностью уничтоженной во время великой чистки, организованной Хозяином Даров ещё до рождения Виктора.
— Это невозможно, — прошептал он. — Третья линия погибла более трёх тысяч лет назад.
— Не вся, — покачал головой Александр. — Семеро выжили и ушли за Грань, где время течёт иначе. Там они основали новую линию, которая существует вне обычного мира, вне его законов и ограничений. Я — последний из их потомков.
— И зачем ты здесь? — спросил Виктор, всё ещё не полностью веря этой невероятной истории.
— Потому что равновесие снова под угрозой, — просто ответил Александр. — Хозяин Даров не был уничтожен полностью, как многие верили. Его сущность была лишь раздроблена и рассеяна по разным планам существования. Теперь, спустя века, эти фрагменты начали притягиваться друг к другу, стремясь воссоединиться. Если это произойдёт, новое воплощение Хозяина будет даже сильнее предыдущего.
Виктор слушал с нарастающим ужасом. Он сражался с Хозяином Даров в прошлом и знал, насколько разрушительной была его сила даже тогда.
— Как предотвратить это? — спросил он, уже зная, что ответ не обрадует его.
— Необходимо собрать все семь Ключей Равновесия, — сказал Александр. — С их помощью можно создать новую Печать, которая навсегда запечатает фрагменты сущности Хозяина Даров в отдельных карманах реальности, где они никогда не смогут воссоединиться.
— Ключи Равновесия… — повторил Виктор задумчиво. — Я слышал о них в легендах, но считал их метафорой, а не реальными артефактами.
— Они вполне реальны, — заверил его Александр. — И один из них, Ключ Памяти, находится здесь, на Сардинии, спрятанный в древнем нураге, построенном первыми хранителями.
— Почему ты пришёл ко мне? — спросил Виктор. — Почему хранители третьей линии не займутся этим сами?
Александр посмотрел на него с печальной улыбкой.
— Потому что мы не можем долго находиться в этом мире. Законы реальности, в которой мы существуем, слишком отличаются от ваших. Чем дольше я остаюсь здесь, тем сильнее деформируется ткань бытия вокруг меня. Я могу только указать путь, но пройти его должны вы — хранители этого мира.
Виктор глубоко вздохнул, осознавая, что его относительно спокойная жизнь подошла к концу. Новая миссия, новые опасности, новые испытания… Но разве не этого хотела бы Мирабель? Разве не для этого он был создан?
— Хорошо, — сказал он твёрдо. — Я найду Ключ Памяти. Но один человек, даже бессмертный, не сможет отыскать все семь Ключей и создать новую Печать. Мне нужна помощь.
— Вот поэтому я и пришёл именно сейчас, — улыбнулся Александр. — Твои дети и внуки выросли в традициях хранителей. Твой сын Микаэль установил контакты с суфийскими мистиками, которые хранят Ключ Сердца. Твоя дочь Елена воспитала новое поколение одарённых, среди которых есть те, кто может помочь в поисках. А твой внук Данияр, сын Елены, унаследовал не только твои знания, но и частицу твоего бессмертия — сейчас ему восемнадцать, и он уже проявляет признаки замедленного старения.
— Дани? — удивился Виктор. — Я не замечал в нём ничего необычного…
— Потому что процесс только начался, — объяснил Александр. — Но он станет твоим самым важным союзником в предстоящей битве. Ваша кровная связь и общая судьба делают вас естественными проводниками силы Ключей.
