Она посмотрела на меня.

— Потом.

Я подошёл к столу, за которым сидела очень толстая Суори, пересчитывая серебряные и складывая их в сундучок.

— Вы оплатить заказ, почтенный?

— Да. — я поглубже натянул капюшон.

— Будьте добры монеты.

— Вот.

Достаю камень, слегка светящийся в полумраке.

Слышу, как вздохнули за спиной кузней и его жена. Казначей расширила глаза, её ноздри алчно затрепетали.

— Боюсь у нас нет таких денег, чтобы отдать сдачу… — она не сводила взгляд с камня.

— Во сколько вы оцените его? — спрашиваю с подвохом. — Учтите, я знаю точную цену.

— Сто пятьдесят золотых, не меньше. — она облизывает пересохшие губы.

Сканирую эмоции.

— Не-е-е-ет, так не пойдёт. Чувствую, вы преуменьшаете.

Суори будто одолевает ломка, она как наркоман, едва не мычит.

— Двести золотом, банк не даст больше, если только чародеи, но вы же не зря пришли. — она раскусила мою нужду и решила заработать на сделке.

Я бы не против. Искать мага для продажи дело не быстрое, почему бы не сдать всё здесь и сейчас.

Проверяю эмоции, сейчас она почти не лжёт.

— Идёт. У вас нет сдачи, но я предлагаю вот что… — улыбаюсь под капюшоном. — Я выкуплю у вас всех мастеров, что есть, а затем на остальное и всех рабов, которых выберу. Идёт?

— Да…

Она трясёт головой.

— Дирк! — громкий голос заставляет меня моргнуть. — Закрывай аукцион!

Кто-то вне шатра.

— Да…

Топот ног.

— Пройдёмте, я покажу товар. — льстиво улыбается казначей, хоть это ей и не идёт. — Сферу можете оставить тут.

— Сначала рабы, потом деньги. — убираю камень, замечая разочарованный взгляд.

— Помните, мы договорились. — говорит она.

— Конечно.

— Вам понравится, я познакомился почти со всеми, — произнёс Шиим, перед тем как войти в ангар.

— Сколько он провёл среди рабов? — спрашиваю стоящую рядом Зару.

— Полгода, — она оглядывается, будто ищет тех, кто сейчас снова поместит её мужа в загон. Зара не до конца верит, что всё закончилось. Чтобы зализать такие раны, нужно время. — Я приходила к этому забору.

Она махнула рукой, указывая на загон.

Миа и Рея машинально посмотрели в ту сторону. Лица у обеих Суори и так были серыми, а от рассказа женщины им стало только хуже. Сёстры молча сопровождали меня, куда бы я ни пошёл.

— Раз в несколько дней рабов выгоняют сюда на торги, мы могли видеться с Шиимом, пока не приходила его очередь.

— Почему его так долго не выкупали?

— Он старался не выделяться, был тише воды, ниже травы… — Зара горько усмехнулась. — Пока кто-то из подстилок надзирателей не рассказал, что он почётный ремесленник.

Жена кузнеца замолчала, я не стал ворошить дела минувших дней. Очевидно, что сейчас Зара истощена как ментально, так и физически.

Полгода — длинный срок. Он ещё длиннее, когда ты ждёшь своего мужа, работаешь на износ и копишь необходимую для выкупа сумму.

Весь вид Зары говорил о том, что держалась она на одной силе воли, в то время как внешне чахла. Впалые щёки, платье в заплатках, стоптанная обувь. Подошва сапог не пришита, а подвязана тканью, которая в свою очередь выкрашена в охристый цвет. Но под подолом до самой земли этого и не заметить.

Руки в мозолях, кожа неестественно бледная, несмотря на разгорающееся пожаром лето.

К своему счастью, я встретил ту редкую пару, которая придерживалась традиционных понятий об отношениях. Сказать, что Шиим здесь всего лишь игрушка, нельзя. Он любит Зару, судя по эмоциям, не меньше, чем она его.

Я переключился на выходящих — из ангара потянулись ряды рабов: десять, пятнадцать… Двадцать.

Позади всех медленно шёл Шиим, подставив своё плечо едва волочащему ноги парнишке лет двадцати пяти.

Все узники встали напротив и выстроились в ряд.

Будто бы из-под земли появилась Суори-казначея, отлучавшаяся по своим делам. Видимо, готовила сумку для денег, не иначе, если судить по её довольному виду.

Толстушка что-то мурлыкала себе под нос, хотя в её исполнении это было больше похоже на рычание.

Шиим едва заметно сменил траекторию, хотел было подойти к нам, но передумал, увидев местную надзирательницу. Он притулился в конец строя, а повисший на его плече парень, похоже, потерял сознание.

Я изогнул левую бровь, едва заметно. Шиим в ответ кивнул.

Значит, это — все, кто представляет хоть какой-то интерес в качестве ремесленника.

— Сколько возьмёте за этих доходяг? — спрашиваю казначею.

— Доходяг? — она всплескивает короткими ручками, настолько правдоподобно притворяясь разгневанной, что если бы я не чувствовал эмоции, то, наверняка, поверил бы. — Лучший товар во всём Лейне! А этот здоровяк и вовсе кузнец, каких мало…

Она указала пальцем на Шиима, который от этого жеста слегка сжался. Суори хотела добавить что-то ещё, перед тем как выставить стоимость, но её взгляд наткнулся на сопровождающую покупателя стражницу.

Казначея досадливо поджала губы.

— Пятьдесят золотом, не меньше.

Я понял, что если меня и хотят нагреть, то ненамного.

В строю пронеслись шепотки. Эмоциональный фон рабов взорвался недоверием: все понимали, что сумма завышена, а ещё гадали, что за разумный их выкупает.

— Согласен.

Лицо Суори слегка разгладилось, когда она поняла, что я не стану больше торговаться. Пусть слегка подзаработает, лишние монеты увеличат мой кредит доверия.

А это выгодно — торговаться в присутствии стражницы.

— Итого, вам надо купить рабов, на… Сто пятьдесят золотом, — казначея ухмыльнулась двумя рядами зубов с промежутками шириной чуть ли не в дюйм. — Будем смотреть ещё?

— Сколько вы можете мне отдать сдачей?

— Пятьдесят… — не задумываясь, ответила Суори.

— Мало, заберу сотню, куплю рабов ещё на пятьдесят и… Обещаю зайти ещё раз — новая сделка так же, без торга.

У Суори загорелись глаза, когда она услышала мои условия, но в ней разыгралась и жадность. Я видел, как внутри казначеи борются благоразумие и жажда наживы.

Здравый смысл победил, она согласно кивнула.

— Жду свою сдачу, — я положил кристалл ей в ладонь. — Мы уходим сейчас.

— Хорошо.

Казначея покидает нас, и Шиим сразу же спешит в мою сторону.

— Вам надо спасти этого парня, срочно! — прошептал он едва слышно.

— Почему?

— О нём никто не знает, но это тот, кто придумал прозрачное стекло, — заговорчески оглядываясь, произнёс кузнец. — Год назад его начали производить. Дочь советника, как всем сказали, была автором идеи. Но я много времени провёл здесь и всё узнал, стекло придумал именно этот малый…

— Интересно.

Действительно, если всё именно так, парнишку нельзя потерять. Но лечить его у всех на виду — не самая хорошая идея.

— Рея, если я захочу остаться ещё на одну ночь, куда поместить всех этих разумных?

Стражница, молчаливой статуей стоящая позади меня, задумалась.

— Можно просто оставить их тут…

Рабы нахмурились. Перспектива провести здесь ночь никому не понравилась.

— Нет, нужен другой вариант.

— Тогда можно оставить их за городом с изгоями, — пожала плечами Рея.

— Подойдёт. Если вы дадите несколько монет, я смогу купить еды… — неуверенно попросил Шиим.

— Да, конечно, — я посмотрел на бессознательного парнишку. Он совсем плох. — Сейчас я выкуплю ещё рабов на пятьдесят золотых, мне нужно, чтобы ты проконтролировал покупку. Ты понял меня?

Шиим расплылся в улыбке.

— Да.

Ну и славно, надеюсь, кузнец будет хорошим фильтром. Мне в поселении не нужны насильники, убийцы и воры.

Казначея приносит сдачу, которую забирает Миа.

Рея берёт молодого изобретателя в охапку и кладёт себе на плечо, будто куль с картошкой.

— Надеюсь, мне не придётся возвращаться, — говорю невзначай, будто и не казначее. — Мия, останешься с Зарой.