Орлову я сказал лишь половину правды, но, тем не менее, это была правда. Мы были всего лишь детьми. И я был ребенком, у которого было всего два выбора, и я выбрал тот, с которым мог жить, хотя всегда сожалел о том, что отпустил свою Принцессу.

Я не знал, как сказать ей об этом, не знал, как заставить ее поговорить со мной, но я собирался это сделать. Я был настроен решительно.

Но говорить об этом Черепу я не собирался, вместо этого я просто сказал:

— Мне было скучно.

— Скучно? — изумленно переспросил друг.

— Да.

— И ты подумал, что твоя скука исчезнет, если ты посетишь эту вечеринку? — спросил он с сарказмом. — И ты еще меня тупым считаешь?

— Моя скука исчезает при ведя тебя. Не каждый день можно увидеть обезьяну в костюме, — усмехнулся я в ответ и быстро добавил: — Эй, даже не думай ударить меня. Твоя бабушка тебя убьет за это.

Череп опустил сжатый кулак.

— Я просто хотел похлопать тебя по плечу, — вымолвил он сквозь сжатые зубы.

— Ага, конечно, — закатил я глаза.

— Я видел самурайский меч на входе в дом. Если не прекратишь быть придурком, я сделаю тебе харакири.

— Ты хоть знаешь, что значит — харакири, умник?

— Порезать тебя на мелкие кусочки и скормить рыбам? — размышлял вслух Череп. — У них большой аквариум, куда, думаю, ты запросто поместишься.

Я глубоко вздохнул и принялся за объяснения:

— Во-первых, японский меч называется катаной, а, во-вторых, Кирилл, харакири — это ритуальное самоубийство методом вспарывания живота.

— Да? Погоди, как ты меня назвал?! — возмутился Череп и агрессивно указал на меня. — Не называй меня по имени.

— Твои бабушка и дедушка сдерут с меня живьем кожу, если услышат, что я называю тебя Черепом, — язвительно ответил я.

— Говори тише, на нас смотрят.

И так оно и было.

С того момента, как мы с Черепом вошли в зал, мы привлекали к себе любопытные взгляды.

Но в основном все смотрели на меня.

Как и заметил Череп, прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз был на подобных мероприятиях и выходил в свет. Мое появление вызвало некий переполох, заставив всех поворачиваться в мою сторону.

Вопросы горели в их глазах и вертелись на их языках.

Вопросы о том, почему единственный наследник семьи Громовых исчез из их поля зрения и превратился в совсем другого человека.

Вопросы о том, чем я сейчас занимался, и о репутации, которая была у всех на слуху.

Череп наклонился ко мне и судорожно пробормотал.

— Мне кажется, или они все смотрят на меня? Не люблю такое внимание. Вот если бы это были симпатичные девчонки…

Смеясь, я несильно оттолкнул его от себя.

— Они смотрят на меня, а не на тебя. И будь здесь девчонки, они бы также смотрели на меня.

Череп в ответ бросил на меня полный отвращения взгляд.

— Влад тоже должен быть здесь, — сказал я, игнорируя обращенные на меня взгляды и возвращая свое внимание к толпе. — Смотри. Док здесь со своей семьей.

Череп посмотрел на семью, о которой я говорил. Отчим Рябинина был увлечен разговором с какими-то людьми, а рядом с ним стояла мать Влада. Старшая дочь его отчима стояла в нескольких метрах от них, болтая с группой девочек приблизительно ее возраста.

— Ты же знаешь, Влад никогда не приходит на подобные мероприятия, — ответил Череп. — Он считает всё это ненужным и глупым. Он называет такие вечеринки сборищем богатых и бесполезных.

— Я согласен с ним.

— Мы все с ним согласны, — заметил Череп. — Черт возьми, бабушка знает, что я не люблю ходить на эти бесполезные вечеринки, потому что они пиз… — быстро оглянувшись через плечо и удостоверившись в том, что его никто не успел услышать, он быстро изменил слово. — невозможно скучные. Но она ворчит и ворчит, говоря, что это мой долг, как их единственного внука.

— Тебе здесь скучно, не так ли? — спросил я, забавляясь со своего друга.

— Очень.

— Тогда мне не показалось, что ты хочешь как можно скорее исчезнуть вместе с той брюнеткой, на которую явно положил глаз.

Глаза Черепа метнулись ко мне и его ухмылка подтвердила мою догадку.

— Зная тебя, ты наверняка меня опере…

На этом фраза оборвалась, потому что Череп уставился в сторону входа в зал. Я быстро обернулся, чтобы посмотреть на то, что привлекло внимание друга, заставив его буквально обомлеть. В проеме застыла красивая девушка в черном платье с глубоким декольте, оглядывающая толпу холодными серыми глазами.

— Это…? — мои брови сошлись на переносице.

— Антонова, — закончил за меня Череп.

Его слова прозвучали так мрачно, что мне пришлось взглянуть на него. Может, это мне всего лишь показалось, но я увидел, как глаза Черепа потемнели. А когда их взгляды встретились, на лице Черепа появилась похотливая ухмылка.

— Похоже, принцесса здесь, — прокомментировал Череп.

Я фыркнул громче необходимого, услышав это прозвище у не той девушки.

— Она не принцесса.

— Кто? Настя? Конечно, она не принцесса. Она… ведьма, — поправил он.

— Тогда о ком ты говорил? — я приподнял бровь.

Череп кивком указал мне за спину и я, не долго думая, обернулся.

Внезапно мне стало трудно дышать. В груди защемило, а сердце забилось в бешеном ритме.

Потому что всего в нескольких метрах от Антоновой стояла Таня в серебристом платье.

От ее вида у меня буквально перехватило дыхание, и, как бы я ни старался, не мог отвести от нее взгляд.

Она была великолепной. Она была такой красивой, такой изысканной…

И такой чертовски обнаженной.

Череп тоже, кажется, затаил дыхание.

— Я знал, что она красивая, но сегодня она прямо горячая штучка.

— Она всегда так одевалась? — спросил я сдавленным голосом.

— Нет, обычно она наряжалась куда скромнее, хотя и выглядела всё равно привлекательно. Сегодня она превзошла саму себя. Ты, кстати, знал, что здесь все за глаза называют ееледяной принцессой?

Я уже собирался снять пиджак, чтобы прикрыть ее оголенное тело, когда вопрос Черепа привлек мое внимание.

— Почему? — спросил я.

— На таких вот вечерах она никогда не отходит от своего отца или брата, а если отходит, то общается только с высокопоставленными снобами, обсуждая дела и только дела.

Это меня не удивило. Да, именно такой я ее и представлял.

К ней подошла рыжеволосая девушка в бледно-зеленом платье. Это была ее лучшая подруга. Ульяна, если я правильно помнил.

— Даже ее лучшая подруга не смогла заставить ее стать более общительной, — с ухмылкой заметил Череп.

— Откуда ты все это знаешь? — не смог я удержаться от изумления.

— Последняя девушка, с которой я… ну… знакомился, не переставала болтать об этом. Мне пришлось быстро перейти к более глубокому знакомству, чтобы заставить ее замолчать, — отозвался он с ухмылкой.

Меня это нисколько не позабавило. В моей голове прочно поселилась Таня и ее серебристое платья, обтягивающее соблазнительные изгибы ее тела. Нужно было срочно что-то сделать, чтобы подавить бессмысленное желание схватить ее и утащить в ночь.

Твою же мать…

О чем, блять, думал ее отец, позволяя ей носить такие откровенные платья?

И я бы соврал, если бы сказал, что это платье мне не понравилось.

POV Таня

Громов наблюдал за мной.

Я знала это, потому что чувствовала, как его взгляд прожигал мне спину.

Я знала это, потому что всякий раз, когда смотрела в его сторону, его глаза были устремлены на меня, а выражение лица было напряженным, почти задумчивым.

Одетый в костюм цвета ночи, с руками, засунутыми в карманы, он стоял в одиночестве у колонны и являл собой образ отстраненного принца, красивого, загадочного и надменного.

Успокойся, Таня, и уйми свое глупое сердце.

Потому что Громов не был принцем и никогда им не будет.

Принцы спасают своих принцесс, а не предают их.

— Он здесь, Таня, — без всякой необходимости прошептала Ульяна. — Данил Громов здесь, и, боже мой, он великолепен!