— Я с тобой, — отозвалась я, начав подниматься.

Соколова быстро покачала головой и уверенно отрезала:

— Не надо. Я скоро вернусь.

Я уставилась на нее, пытаясь понять, все ли с ней будет хорошо, если я отпущу ее одну. И решив, что да, кивнула и невозмутимо пробормотала:

— Ладно.

И как только Ксюша скрылась из виду, я сорвалась с места и побежала со всех ног, но не за подругой, а на парковку. Данил пересекал ее, целенаправленно направляясь к своей машине, когда я окликнула его:

— Данил!

Он оглянулся через плечо и, увидев меня, покачал головой, повернулся и поднял руку.

— Стой. Стой там.

Мое сердце перестало биться еще до того, как я успела остановиться. Ужас сковал меня и я обхватила себя руками, внезапно почувствовав холод.

Неужели он… Он всё же отказался от меня, узнав мои потаенные секреты?

Прислонив кулак ко лбу и зажмурив глаза, Данил вздохнул и вымученно пробормотал:

— Прости… За то, как я с тобой разговаривал и что наговорил. Ты же знаешь, я говорю всякую хрень, когда злюсь. Просто вся эта ситуация с Ксюшей и Орловым, то, как он поступил с ней, — выводит меня из себя.

Так и было. Я видела это по его лицу.

— Данил… — я попыталась сделать шаг вперед, но он снова поднял руку.

— Принцесс, пожалуйста, не надо. Я пытаюсь сдержать обещание, данное твоему брату.

Облегчение захлестнуло меня и губы тронула легкая улыбка.

— Но…

— И когда всё закончится, — он посмотрел на меня. — Когда этот испытательный срок закончится, можешь не сомневаться, я буду стоять на пороге твоего дома, умоляя тебя принять меня обратно.

Я ошарашена моргнула.

— Умолять? С чего бы тебе умолять…?

— Я стану лучшей версией себя, — снова перебил он меня и я подавила раздражение. — Я стану лучшим сыном, лучшим студентом, лучшим парнем, чтобы быть достойным тебя. Ты этого заслуживаешь. И мы больше не будем прятаться, я больше никогда не поставлю тебя на второе место и больше никогда не заставлю тебя плакать.

Он начал вышагивать по парковке, а я наблюдала за ним, стараясь не улыбаться.

Данил был так увлечен своим признанием, что не заметил, как его друзья, Кирилл и Влад, спрятавшись за машиной друга, снимали его на видео.

“Шантаж,” — одними губами пробормотал мне Романов.

Я почти проиграла битву с улыбкой, но тут Данил перестал вышагивать и повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— И Глеб может пойти в долгое, мать его, пешее! Потому что я не собираюсь ждать до конца курса года, чтобы…умолять тебя принять меня обратно в свою жизнь.

— Почему ты говоришь, что будешь умолять меня принять тебя обратно? — наконец-то я смогла спросить, не перебив его.

Но я не была уверена, что он услышал меня. Его внимание привлек приглушенный смех, доносившийся из-за машины, и он обернулся, пытаясь понять, кот издал этот звук.

Не найдя ни Кирилла, ни Влада, которые благополучно разбежались по кустам, Данил снова повернулся ко мне.

— Потому что очень сильно виноват перед тобой, — ответил он на вопрос, который всё же расслышал. — Так что просто дождись, ладно?

Кажется, я смутила его, широко улыбнувшись.

— Хорошо.

Он хмуро посмотрел на меня, как будто с подозрением отнесся к тому, что я так легко согласилась.

— Я знаю, что не заслуживаю тебя, но, пожалуйста, подожди меня, — продолжил Данил, всё еще недоверчиво глядя на меня.

— Я подожду, — пообещала я.

Он еще немного посмотрел на меня, пытаясь понять, лгала я или нет.

— Ладно, — наконец пробормотал он. — Мне надо идти. А ты возвращайся в универ и больше не выбегай на улице раздетой.

Я, поджав губы, кивнула и помахала ему, что привело его в еще большее замешательство. Казалось, он не узнавал меня. Я действительно вела себя иначе.

Покачав головой, то ли мне, то ли самому себе, он подошел к своей машине и забрался на водительское сидение. Оглянувшись один раз, чтобы убедиться, что я всё еще не ушла, он завел машину и уехал.

Проезжая мимо, он указал на универ, как бы подгоняя меня к уходу. На улице и правда был не май месяц, чтобы задерживаться на улице без верхней одежды. Он явно не хотел, чтобы я заболела, но я была не в силах уйти, провожая его взглядом.

Я отпустила его, зная, что он скоро вернется ко мне.

Я отпустила его, зная, что он не собирался расставаться со мной.

Я отпустила его, зная, что, несмотря на все ужасные откровения, он не собирался менять своего мнения обо мне, о нас…

Отныне мояжизньбудетпрекрасной.

А моебудущее-счастливым.

Потому что у меня будет мой Данил…

POV Даня

— Ты теперь до конца жизни не будешь разговаривать с Орловым?

Я не ответил Черепу, пытаясь уклониться от зомбаков, одновременно стреляя в них.

Мы с Рябининым были в его доме и играли в видеоигры. Орлова с нами не было, впрочем, как и в последние несколько дней. Но сегодня у него на то была веская причина — он вместе с отцом был на кладбище, навещал могилу матери, так как сегодня была годовщина ее смерти.

Я всё еще злился на Орлова за его низкий по отношению к Ксюше поступок, но не мог не проверять своего лучшего друга. Тем более зная, как он и сам страдал из-за разрыва со своей девушкой.

К счастью, отец Леши был достаточно любезен, чтобы отвечать на мои сообщения докладывать о состоянии своего сына.

К сожалению, мне приходилось ежедневно слышать его нотации о важности прощения и дружбе.

Не говоря уже о нотациях, которые я получал от него и Овчинникова из-за нашего крайнего акта самосуда и избиения одного урода. У меня до сих пор звенело в ушах от нравоучений Сергея Владимировича и затрещины Леонида Арсентьевича. Как будто это я был организатором всего дерьма, а не их драгоценный Леша.

Но в этот раз я ничего не имел против страданий лучшего друга. Он их заслужил. Единственное, что мне не нравилось во всей этой истории, так это страдания ни в чем неповинной Ксюши.

Я почувствовал прикосновение к своему плечу. Рябинин слегка наклонился вперед, поставив локти на спинку моего кресла.

— Череп задал тебе вопрос, — сказал он, когда я обернулась на него. — И ты, кстати, сдох.

— Чего? — я перевел взгляд обратно к телеку, находя подтверждение его слов. — Блять, Влад…

— Моя очередь, — нетерпеливо заявил он. — Поднимай свой зад.

Я со вздохом отдал ему контроллер.

— Ты простил Влада, — заметил Череп, когда я присоединился к нему на диване. — Почему ты не можешь простить Леху?

— Рябинин — малыш. И мы для него плохой пример для подражания, — пробормотал я, вызывая возмущенный взгляд Рябинина.

Череп поджал губы и с силой похлопал меня по плечу.

— Ты должен простить его. Сделай ему такой подарок на Новый год.

— Я уже сделал ему подарок, — оскалился я. — Дал ему время подумать о своем косяке и исправить его. Считай, это отсрочка. Лучший из подарков, что я мог ему дать.

— Бля, Дань… — протянул Череп, откидывая голову на спинку дивана.

— Что?! — огрызнулся я. — Тебе Орлова жалко? А Ксюшу тебе не жалко? Ты ее видел вообще?! Да на ней лица не было с того самого дня, как Орлов затеял этот гребаный спектакль! Ее тебе не жалко?!

— Жалко, конечно, — тихо пробормотал Череп, виновато опуская глаза.

— И поэтому я даю Лехе последнюю неделю. Если он по прошествии этой отсрочки ничего не сделает — я начну вправлять его мозги на место.

— Его отец убьет тебя, если ты Леху хоть пальцем тронешь.

— Не убьет, потому что не захочет лишать своего сына круглосуточной бесплатной няньки.

Череп хмыкнул, верно подметив, что мои слова были абсолютной правдой. Так или иначе, я собирался заставить своего лучшего друга изменить решение по доброй воле. Или насильно притащить его за шкирку к Ксюше, если он не захочет решать вопрос по-хорошему. Этих двоих пернатых нужно было свести обратно, для их же общего блага…

И этим нужно было заняться как можно скорее, но точно не сегодня. Сегодня был Новый год, день рождения Орлова, а еще годовщина смерти его матери. Так что я решил, что лучше всего будет повременить с этим делом и надрать задницу Орлову чуть позже. В более благоприятный для этого день.