Только бы Ксюша к тому времени не переболела Орловым. Это бы точно разрушило все мои планы. Не только на их скорейшее примирение, но и на возможность застать когда-нибудь лучшего друга счастливым. Раз и навсегда. С Ксюшей у него есть на то все шансы. Точнее были шансы…

— Как там Таня, кстати? — Череп протянул мне пачку чипсов.

Я уставился на него. Лицо Черепа было веселым, но глаза неспокойными. Он был обеспокоен, хоть и хорошо скрывал это. Я не знал, что с этим делать.

— Хорошо, — сухо ответил я и не соврал. После того, что мне рассказал Глеб, я не сомневался, что так оно и будет. Теперь с Таней всё будет хорошо. — Но я не буду говорить с тобой о ней. Или о наших отношениях, если уж на то пошло.

— Почему это? — друг выглядел наполовину удивленным, наполовину обиженным.

Я бросил на него насмешливый взгляд.

— Череп, ты практически знаешь всё, что тебе можно знать. И в последний раз повторяю — я не буду рассказывать тебе, о чем мы с ее братом говорили в библиотеке. Это останется между нами.

— Тогда скажи — когда ты отрастишь яйца и наконец вернешь ее?

— Пошел ты! — импульсивно выплюнул я и тихо пробормотал: — Это не так-то просто.

В глазах Черепа вспыхнул дразнящий огонек, когда он добавил:

— Ты бы поторопился. А то вдруг тебя кто-нибудь обойдет в гонке за ее сердце.

— Ты же, надеюсь, не влюблен в нее? — едва не прорычал я от нахлынувших эмоций.

Череп разразился смехом с моей ревностной вспышки. Даже Рябинина это позабавило, хоть он и не оторвался от игры.

— Если бы был влюблен, у тебя не было бы ни одного шанса стать ее парнем, — самоуверенно заключил Череп. — Вспомни, к кому она шла, когда ты доводил ее до слез. Я бы мог этим воспользоваться. А еще…

— Что еще?! — рявкнул я, хотя с меня было достаточно и уже сказанных им слов, чтобы мысленно вообразить кровавый мордобой.

— Она ведь однажды уже бросила тебя, не так ли? — весело заметил человек, который почему-то считался моим другом. — Это может повториться еще раз и тогда я…

— Заткнись, придурок, — я швырнул в него пачку чипсов, вместо того чтобы наброситься на его наглую тушу. — Я начинаю жалеть о том, что решил потусоваться с вами в канун Нового года. Компания родителей и то поприятнее была бы…

Череп рассмеялся и взглянул на меня со странным оскалом.

— Я бы на твоем месте был бы повежливее с друзьями. Или ты хочешь, чтобы одно видео с твоим участием разлетелось по всему универу, а?

— Какое еще видео? — нахмурился я.

— Тебе звонят, Дань, — прервал нас Влад, кивнув подбородком в сторону журнального столика.

Бросив на Черепа, с трудом сдерживающего смех, подозрительный взгляд, я наклонился за телефоном.

И стоило мне увидеть контакт звонившего, как я вмиг посерьезнел.

Это была Ксюша.

Глава 40. Конец разлуки

*Таня в возрасте четырех лет*

— А дети? Что будет с ними?

Таня и ее девятилетний брат Глеб играли на татами, когда услышали, как их родственники, проходя мимо сетчатой двери, говорили о них. Таня посмотрела на Глеба, застывшего на месте и буравящего взглядом дверь.

— Без сомнения, Глеб унаследует нашу империю, — отозвался пожилой мужской голос. — Компания будет его по праву.

— Разумеется, он же первый и единственный внук, — насмешливо произнес голос, похожий на голос одной из их тетушек. — У него нет соперников.

Должно быть, они не заметили детей, находящихся в комнате, если так свободно разговаривали на эту тему.

Таня начала было открывать рот, чтобы поприветствовать их, но Глеб поднес палец к губам, призывая ее к молчанию. Она тут же подчинилась и широко улыбнулась ему, решив, что это была игра. Ее брат любил играть с ней в разные игры.

— Тогда мы должны его баловать, — присоединился другой голос. — Хвалить его и давать всё, что он только пожелает. Тогда в будущем контролировать его будет также легко, как и его отца.

— А что насчет его сестры?

— Она такая же никчемная и бесполезная, как и ее мать, — с насмешкой сказала тетя. — Но нет сомнений, что она будет похожа на Аллу, когда подрастет. И прежде чем девчонка, по ее примеру, решит сбежать из дома, мы выдадим ее замуж за того, кто больше заплатит. Чтобы она хоть как-то послужила нам.

Пальцы Тани крепко сжали ладонь брата. Даже если она ничего не понимала, в силу юного возраста, она всё равно уловила ненависть в тоне тети, которая ее и напугала. Глеб посмотрел на нее сверху-вниз и ей стало еще страшнее. Впервые она видела его злым… нет, разъяренным.

Голоса продолжали звучать в коридоре, не обращая внимания на детей. Таня не знала, что делать, это больше не было похоже на игру. А когда в ее глазах застыли слезы и Глеб увидел их, то его лицо смягчилось, он сжал ее руку.

— Все будет хорошо, Таня, — шепотом сказал он сестренке нежным голосом. — Я буду рядом.

Таня улыбнулась и вытерла слезы.

Она верила ему.

Она верила, что он действительно сделает так, чтобы у нее всё было хорошо. Глеб был ее старшим братом, ее защитой и поддержкой. Не было ничего, чего бы он не смог сделать для нее. И она знала, что он любил ее больше всего на свете.

Таня могла вынести всё что угодно, потому что знала, что была не одна.

Она не собиралась бояться, пока у нее будет ее любимый братишка.

*****

POV Таня

Кто-то тряс меня, заставляя проснуться.

Я неуклюже оттолкнула эти руки, желая еще поспать. Было 31-декабря и я была чертовски измотана вчерашним днем. Мы с Глебом провели весь день вместе. Он так и не отпустил меня в Японию, а сам улетел туда, но вернулся, как и обещал.

Весь день с самого утра и до поздней ночи мы узнавали друг друга, без умолку болтая, как любимые брат с сестрой. Мы очень плодотворно провели этот день и планировали продолжить в том же духе сегодня, но уже под вкус шампанского и новогоднего стола, а уже завтра расстаться, потому что Глебу нужно было возвращаться в Японию.

И снова меня начали настойчиво трясти.

— Уходи, — пробормотала я куда-то в подушку.

— Пожалуйста, Татьяна Андреевна. Проснитесь, прошу вас.

Я застонала и усилием воли приоткрыла один глаз. В комнате было темно, шторы не пропускали лучей солнца, которое, как я догадывалась, уже наверняка взошло. Диана всё еще трясла меня и я знала, что никогда не смогу снова заснуть, пока не решу проблему, из-за которой меня так отчаянно будили.

— Я встаю, встаю, — пробурчала я, зевая.

— Они дерутся внизу, — раздался встревоженный голос служанки.

Я села, протирая заспанные глаза.

— Кто?

— Ваш брат и ваш молодой человек.

Я тут же проснулась, будто и вовсе не спала.

— Что ты только что сказала?! — в ужасе спросила я.

Я не услышала ее ответа из-за грохота, донесшегося снизу.

На секунду я замерла.

Затем я сбросила с себя одеяло и босиком, прямо в ночной сорочке, выбежала из спальни, миновала лестницу и оказалась в холле. Кирилл стоял перед закрытыми дверьми гостиной вместе с Харитоном, они оба настороженно смотрели друг на друга.

Услышав мой приход, они синхронно повернулись и уже в следующее мгновение Харитон заслонил меня от взгляда Романова.

— Татьяна Андреевна, ваш наряд не подходит для приема гостей, — сказал он мне, смотря прямо в глаза и ни сантиметром ниже.

— А я и не собираюсь никого принимать, — огрызнулась я и посмотрела на двери гостиной. — Они внутри?

В ответ на мой вопрос раздался грохот и я попыталась обойти управляющего домом, но не тут то было. Он положил руки мне на плечи, удерживая на месте, а затем со всей неловкостью убрал их.

— Им не подобает видеть вас в таком виде, Татьяна Андреевна. Пожалуйста, вернитесь в свою спальню.

О чем он говорил?

Какие к черту приличия в такой момент?!

Я снова предприняла попытку пройти мимо него, но он вновь не позволил. Окинув меня красноречивым взглядом, он покачал головой. В отчаянии оглядываясь по сторонам, я обратилась к другу, перекрикивая шум.