— Согласитесь, стало куда лучше, — уронил дед. — Сейчас у вас стало слишком тихо, слишком благостно и совершенно…

— Совершенно не по-вашему, — закончил за него Джаред и вздохнул, представив, что будет с тем миром, в который он сам вложил часть собственной души и собственные две тысячи лет. — Лорканн, а есть иной вариант?

— Я же говорил, — обернувшись к деду, сказал Лорканн. — Он не согласится. Его жизнь всегда значила для него меньше, чем покой Светлых земель.

— Однако теперь он женат. Надо было попробовать, — ответил дед. — Значит, поединок.

— Поединок? Но с кем, раз вы на меня более напасть не можете? — ошеломленно спросил советник.

— Есть один… тоже наследник, — тяжело и словно смущенно выговорил дед, а Лорканн хихикнул:

— Ой уж эти благи-и-ие! Даже дети по любви у вас таятся по кустам, как…

— Хватит! — ледяным голосом выговорил дед. — Скоро увидимся. Ждите нас через пару часов.

Вновь сверкнула молния, уши заложило от звукового удара — и дед пропал.

Собака взвизгнула, женщина провела ладонью по плечу Джареда:

— А может, надо было согласиться?..

Советник, не терпевший чужих прикосновений, не отдернулся, слишком занятый анализом слов деда. Наследник? Кто это может быть? У кого мог быть ребенок в Верхнем мире? Мидир и Этайн? Так про Ниса все известно. Дей и Гвенн? Точно нет. Его отец? Сомнительно. Мэллин? Вот это вполне возможно. Мэллин из мира искрящихся звезд вполне мог полюбить кого-то и откровенно намекал на некую Лиру. Значит, Мэллин из его мира вполне мог влюбиться до такой степени, чтобы признаться в чувствах собственной избраннице и, значит, обзавестись потомством. Правда, полукровки, такие, как он, живут долго для смертных — лет триста-пятьсот, а Мэллин уже одну или две тысячи лет не появлялся. Так с кем ему придется сражаться? Какое оружие выбрать? Что будет работать за него, а что — против?

Джаред пришел в себя от противного скрипа. Неблагой подтянул к себе длинную скамейку, доселе искустно спрятанную за диваном, и тяжело опустился на нее.

— Простите, хозяюшка, тяжко выносить заносчивую спесь благих. Особенно этих, древних. Да и Джареда простите, — и поправил горчичный воротник с черной вышивкой из стилизованных грифонов, испачканный в черно-красном.

Не надо было быть магом для того, чтобы понять — не так давно Лорканн дрался, дрался мало не насмерть, тяжело, и еле успел вернуть телесную целостность. Советник прикусил губу до крови и прищурился сильнее, с ужасом рассматривая бесконечные магические скрепы на худом, жилистом теле неблагого — торопливые следы многочисленных восстановлений, частично недолеченные и держащиеся только на заклинаниях.

— Как вы можете так безответственно относиться к собственному здоровью?! — поддав льда в голос, выговорил советник. — Вы толком не долечили ни одну свою рану! Вы, у кого так много обязанностей! Вы хоть понимаете, как ваша смерть огорчит тех, кто вам дорог? Как много вы не успеете сделать из того, что никто, кроме вас, не сделает? Как будут рады ваши враги, в конце-то концов?!

Высокий раздражающий звук заставил Джаред усомниться в собственном слухе.

— Эй, мальчишка, прибереги эти психологические изыски для собственных подданных. Я старый черный грифон, а его ничего не возьмет. К тому же нам сейчас надо думать о твоем здоровье. И не вздумай обижаться! Дедуля твой, чтоб его фоморы драли, держал в рукаве крупную фигуру, и вытащил в самый неподходящий момент. Поднимись.

Джаред встал, покрутился на месте, сделав несколько выпадов. Тело вновь слушалось как прежде, что говорило о том, что кто-то, без его ведома и каким-то хитрым способом влил в него вытянутые дедом силы.

— Я благодарю вас, Лорканн.

— Догадливый, мальчишка. Мелочи, — мотнул тот головой. Что посоветуете? — спросил неблагой у женщины с собакой, сидящих на диване. — Не поможет ли ему истовое желание выиграть?

— Это будет нечестно, — погладила женщина мохнатую морду собаки, которая завернулась узлом вокруг хозяйки и положила голову ей на колени. — А Джаред предельно честен. В нем все еще сидит тот одиннадцатилетний мальчик, который верит, что правильные решения возможны. И поэтому они возможны в вашем мире, пусть далеко не всегда и не для всех. Джаред — как мерило для взрослых, многие этого боятся и жаждут уничтожить… Менять характеры он не может, увы, как и играть в поддавки.

— Но я часто работаю… — советник замялся, — показывая лишь часть информации.

— В тебе абсолютно нет подлости, на это можно тоже сделать ставку. Ты был слабее Фордгалла, менее натренирован, но ты его победил — потому что был прав и ощущал себя правым.

— То есть — вера? — спросил Джаред.

— Вера, — кивнула женщина. — Делай что должен…

— … и будь что будет, — закончил Лорканн и рассмеялся. — Ничего не бойся. Старый бог с тобой.

— Лорканн, а вы не поделитесь информацией, — осенило Джареда, — о том, как вы здесь оказались.

Советника метало по множеству миров, а Лорканн оказался в нужном месте и в нужное время! И защитил, без сомнения очень вовремя защитил Джареда. Это было странно, и Джаред решил спросить напролом. С Лорканном не действовали ни поддавки, ни давление, ни даже воззвания к совести и чести. Не чтобы эти понятия у неблагого отсутствовали, но формировал их старый грифон непосредственно сам, непосредственно для себя и никому не давал вмешиваться в свои собственные, личные критерии, выверенные множеством пройденных дорог и прожитых лет. Пожалуй, это усложняло общение, но заставляло еще больше уважать Лорканна.

— Наконец-то понял, и даже вопросы правильные задавать начал! — помолчав, предсказуемо захихикал неблагой. — Нет, не про здоровье вопросы! Конечно, выволочка от благого белого волчонка — это нечто новенькое, можно сказать, освежающее… Почему бы? Странное ощущение, меня даже родители не особо воспитывали, и у Кара-Крута вышло! А тут прямо аж подтянуться захотелось и поежиться, словно ледяной водой обдали.

— Все потому, что стихия Джареда — вода. А уж почему — холодная вода? — пожала плечами женщина. Пес сунулся к ее лицу, лизнул щеку большим розовым языком, потом глянул на гостей, вздернул брыли, но рычать не стал и вновь расположился на хозяйкиных ногах. — Будто кусочки голубого льда набросали в холод северного неба…

Джаред поежился. Женщина, глядя ему в глаза, произнесла это мягко, с легким напевом — именно так говорила Грания. Слышать подобную фразу от чужой женщины было странно и не очень приятно.

— Так, значит, я правильно понял, вас каким-то образом затянуло следом, и вы прошли за мной через все миры? — спросил Джаред Лорканна, переводя разговор в другое, нужное советнику и куда более спокойное русло.

— А он соображает, — обратился Лорканн почему-то к женщине, закинул одну длинную ногу за другую и покачал ей.

— Сам догадывается, где лежит ответ, но идет от противного, — согласилась женщина, покачивая в руке розово-перламутровую раковину, взятую с низкого столика, в унисон с неблагим. Поправила кофту того же насыщенно-горчичного цвета и — Джаред еле сдержался от удивления — вытащила из-под ворота серебряную подвеску, голову скалившегося волка, вписанную в контур полной луны. В общем, женщина одновременно соединяла в себе три народа мира под холмами.

— Иногда это срабатывает, иногда — нет, — резюмировала женщина. — Это оттого, что Джаред прокручивает все варианты, или?..

— Или от неуверенности, — обидно точно закончил неблагой.

— Которая компенсируется излишней суровостью.

Где тут чужие, а где свои, разобрать становилось все труднее. Лорканн и женщина тоже каким-то неведомым образом беседовали на равных. Джаред, все еще стоящий перед ними, решил молча подождать ответа.

— Неблагие земли обширны, — поморщившись, покосился на Джареда Лорканн. — Недалеко отсюда обитает страж границ, родня мне и двоюродный племянник Бранну. По матери.

— Гранн, — задумчиво посмотрела на бирюзовую бусину женщина. — Хотела бы я узнать про них побольше.