Первый пост стоял у входа в шахту, а второй уже внутри, у тех самых ворот что отделяли рукотворный рудник с лабиринтом тоннелей от природного разлома. Ворота открывали только когда проходили группы охотников и старателей. Массивные деревянные створки из толстого бруса, окованного железом, открывались с помощью противовесов через железный механизм с храповиком. Створки двигались медленно и натужно. На этом посту с меня уже потребовали разрешение.
— Часа три назад большая группа прошла во главе с одним из имперцев, Васером, кажется, — поведал мне уже не молодой стражник из крепостного гарнизона.
— Ну вот и отлично, значит у входа опасно не будет, — с облегчением ответил я. — Я на долго не задержусь, мне бы только немного солей собрать, до остального мне дела нет.
— Если так, то ступай, да осторожней там.
— Благодарю за заботу, мне такое дело не впервой.
Демонстративно закрепив меч на поясе, я уверенно шагнул в образовавшийся проем. Как только прошел, стражник спешно отправился крутить ручку механизма забрав фонарь с поста с собой, стараясь побыстрей закрыть ворота.
Ну вот я и в новом разломе. Снимаю капюшон и повязку. Глаза тут же, мгновенно адаптируются и я наблюдаю великолепную четкую картинку в черно-белом варианте. Сразу же обнаруживаю потенциальную опасность. Совсем рядом с воротами через камень проползла довольно крупная сколопендра. В этом месте разлом представлял собой довольно высокую пещеру, идущую сразу как бы в две стороны, вправо и влево от выхода из шахты, вот только левый проход плавно спускается, а правый напротив чуть поднимается и уводит в сторону. Найти какой-то другой выход на поверхность для меня не вариант, я даже от входа отойду совсем не далеко, только для того чтобы оставить следы своего присутствия. Двигаться в пещере удобно, но нужно смотреть под ноги, наваленные камни, свисающие наплывы сталактитов, высокая влажность, холод, скользкая грязь под ногами. Но вот местные твари мне показались какими-то вялыми. Не думаю, что здесь холодней чем в условиях высокогорья. Вот сидит мелкий паук, не знакомого мне вида, и на мое появление вовсе никак не реагирует. Вереница довольно крупных термитов или муравьев, тоже не знакомых тащат какую-то добычу проворно шевеля лапками и тоже никак не реагируют на мое присутствие. Тот факт, что такой муравей, размером с крупную кошку, может запросто отчекрыжить мне палец, или прокусить ногу. Еще неизвестно ядовитые эти твари или нет. Проверять не стану, по большому счету мне до особенностей этого разлома нет никакого дела, и углубляться в изучение я не стану. Пройдусь чуть дальше, коль уж местная живность не проявляет агрессии, и дождусь момента, когда группа Васера пойдет обратно. Пристроюсь за ними и постараюсь незаметно прошмыгнуть через ворота. Даже если с первого раза не получится, у меня будет несколько попыток, но тут такая темень, что проскочить незамеченным плевое дело.
Рядом со входом все что имело хоть какую-то ценность уже давно вынесли. Углубившись в левую часть пещеры метров на триста, я обнаружил огромное количество боковых проходов. В этом месте пещера казалась еще больше и разделялась на несколько уровней с отдельными норами и боковыми лазами и щелями. В одной из небольших ниш, густо поросших бледным мхом, я обнаружил крупного жука-рогача. Обычно эти монстры довольно агрессивны, а этот, хоть и развернулся в мою сторону, видимо услышал шаги, но нападать не торопился. Если тут свободно пасется такой крупный зверь, надо думать, что группа, пришедшая утром, отправилась не в левый проход, а в правый. В противном случае мимо этой громадины они бы не прошли. Хотя этот здоровяк мог вылезти из какого-то бокового прохода.
Я стоял от жука всего метрах в десяти, но огромная тварь просто рылась в грязи и наслоениях перегноя, совершенно не обращая на меня внимания. Странно это. Ведь я точно знаю, что эти жуки не слепые, возможно видят немного в другом спектре, скорее всего в инфракрасном, но точно глазастые. За многие годы что существует этот разлом, могли сформироваться какие-то слепые подвиды. Насколько мне известно и возле крепости «Порог бездны» и в азерийской степи разломы открытые, то есть туда попадает солнечный свет. Этот же разлом формировался в полной темноте. Породы в этой местности осадочные, значит и солей, и минералов намного больше чем в скальных разломах. Воды здесь достаточно, грибов и мхов огромное множество и разнообразие. Девяносто процентов местной растительности я вижу впервые, но ее здесь довольно много. Есть даже какое-то растение похожее на тонкий тростник или хвощ. Да, в условиях высокогорья такого разнообразия растительности не было. Быть может именно поэтому местная живность не такая агрессивная.
Углубившись в пещеру примерно на километр, я обнаружил довольно просторное место, которое точно не обойдут стороной. Здесь я разорвал и бросил свой рюкзак, разбросал мешочки с остатками продуктов, мукой крупами и солью. Бросил старый и помятый котелок и меч, тот что продемонстрировал стражнику перед тем как пройти через ворота. Собственно, при мне в том самом рюкзаке были только те вещи, которые я планировал оставить здесь в попытке запутать следы и уберечь себя от возможного преследования. Начиная с этого момента, я больше не должен показываться на глаза людям, так что придется переходить на ночной режим. Нормальное снаряжение, а не эта дешевая поделка спрятано недалеко от поселка, куда я намеревался вернуться уже сегодня ночью. Единственная настоящая и очень приметная вещь, от которой я должен избавиться, это мой посох. В дальнейших этапах плана контакт с людьми не предусматривается, поэтому обойдусь без любимого посоха. Не велика потеря, сделаю себе новый.
Ждать возвращения группы Васера, пришлось недолго, всего часа три. К этому времени я вернулся к выходу из шахт, чтобы наверняка застать группу. Охотники возвращались с добычей, волокли с собой тушки все тех же жужелиц, тоже мне прежде неизвестных, и десятка два муравьев. Одного бедолагу, явно раненого тащили его товарищи, накинув руки пострадавшего себе на плечи. Впереди идущий и замыкающий подсвечивали дорогу довольно яркими масляными фонарями. Они действительно возвращались не из левой от входа пещеры, а из правой. И только с их появлением я понял, почему местная живность на меня не реагировала. Группа охотников и старателей общим числом человек двадцать, не просто шла, она буквально пробивалась. При появлении света местные твари не просто становились агрессивными, они буквально набрасывались на источник света. Благо близко к входу крупных уже перебили, а с мелкими справлялись довольно проворно. Ведущий группу старатель держал фонарь на довольно длинном шесте впереди себя чем привлекал собравшуюся здесь мелочь остальные, меняя друг друга, просто шли рядом и долбили всех гадов так называемыми пробойниками, такими копьями с твердым чугунным наконечником.
Выдержав дистанцию, так чтобы оказаться у них за спиной и не попадать в пятно света, я пристроился за группой. Для меня даже свет этих фонарей превращал остаток пути до ворот в опасное приключение. Ночное зрение уже не работало, а дневное у меня и так не очень, да еще и освещение поганое. Но, оставшиеся до ворот метров пятьдесят я прошел без приключений и затаился за крупным выступом, дожидаясь пока стража откроет ворота.
Не успели створки раскрыться даже на четверть, как весь отряд стал протискиваться внутрь. Сейчас на мне был совершенно черный плащ с большим капюшоном. Возле ворот свет и так тусклый, да еще и вошедший в низкую шахту отряд загородил собой фонарь что освещал пост у ворот. Свои фонари охотники тоже поставили вперед, так что для меня не составило труда прошмыгнуть в закрывающиеся створки и сразу уйти в тень за спинами старателей, чтобы пройти дальше вглубь шахты. Прибывшие из разлома уложили раненного, а стражник торопился закрыть ворота полностью. По сторонам никто не оглядывался, и я на сто процентов уверен, что меня не заметили.
Дальше все по плану. Прохожу вперед и ищу укромное место в лабиринте штреков в стороне от основного прохода. Надо поспать и чего-нибудь поесть. Мне придется сидеть в шахте до темноты, чтобы так же никем не замеченным выбраться наружу. В темное время суток и стража от ворот и те что караулят у входа перебираются в барак, оставшийся здесь от шахтеров.
