Не отвечая, взял тарелку, отнёс в раковину, оставил рядом с остальной посудой.

Том ничего не сказал, просто наблюдал, кивая самому себе, словно ещё раз убедился, что я не сдохну от истощения прямо здесь.

Отошёл от раковины, прошёл по коридору, нашёл гостевую комнату.

Простая, чистая, небольшая кровать, тонкие шторы на окне, запах древесины и старых книг.

Закрыл дверь, сбросил рубашку, упал на матрас, даже не успев полностью накрыться одеялом.

Сон пришёл моментально.

Как будто кто-то выключил свет в голове, оставив только темноту.

Глава 9. Потерянный день

В гостиную вошёл медленно, потирая шею, ощущая ещё не до конца прошедшую тяжесть сна.

Часы на стене показывали почти десять утра.

В доме было тихо, пахло кофе и деревом, но ни звука, ни движения.

Том исчез куда-то.

Огляделся, но всё было так же, как вечером — пустая кружка на столе, слегка сдвинутый стул, мягкий свет, пробивающийся через занавески.

Пошёл к окну, откинул штору, глядя во двор.

Том был там.

Сидел на лавочке под деревом, полностью погружённый в газету, словно мир вокруг не имел значения.

На столике рядом стоял стакан кофе, от него шёл тонкий, медленный пар, растекаясь в утреннем воздухе.

Размеренность. Спокойствие.

Картина совершенно чуждая тому хаосу, что творился в голове.

Тот медленно переворачивал страницы, не спеша, словно ничего в мире его не волновало.

Я не мог оторвать взгляд.

Казалось меня выбросило в чужую жизнь, где всё идёт своим чередом, а я не знаю правил.

Глубоко вдохнул, провёл ладонями по лицу.

Чувствовалось странное давление, смутное беспокойство.

Натянул обувь, быстро завязал шнурки, вышел во двор.

Воздух чистый, свежий, пахло сырой землёй и древесной корой.

Том медленно поднял глаза из-под очков, спокойно посмотрел, затем снял их, свернул газету и положил на столик, словно давая мне время подойти самому.

Мимо опять носились куры, за сараем пронзительно крикнул петух, где-то вдалеке шелестели деревья, покачиваемые ветром.

Том не произнёс ни слова, просто ждал.

Плечи опустились, а в голове размыто сложился образ раскаявшейся собаки, которая пришла после беготни по улицам ждать, когда её пожурят и снова примут в дом.

Молчал.

Сел рядом, слегка наклонившись вперёд, ладони упёрлись в колени.

Том сделал глоток кофе, отставил стакан, затем наконец спокойно спросил:

— Ну и как ты?

Несколько раз медленно кивнул, словно обдумывая ответ, собираясь с мыслями.

— Отлично.

Голос ровный, спокойный, но ещё отдавался гул вчерашних мыслей.

Том чуть прищурился, но ничего не сказал, только потянулся за кружкой, снова сделал глоток.

— Не хочешь поработать?

Взгляд остался таким же спокойным, но в словах чувствовался скрытый смысл.

Я приподнял бровь, наконец впервые за утро посмотрел на него нормально.

— Что за работа?

— Дрова порубить.

Том откинулся на спинку лавки, сложил руки на груди.

— Будет чем заняться, а то сидишь, мучаешься мыслями. Лучше руки к чему-то приложить.

Выдохнул, снова кивнул, но на этот раз уже увереннее.

— С радостью.

Том усмехнулся, кивнул в сторону дома.

— Тогда кофе наливай и за дело.

Этот вариант устроил полностью.

Занять руки.

Не думать.

Зашёл в дом, прошёл прямо в туалет, ополоснул лицо прохладной водой, задержался на секунду, глядя на себя в зеркало.

Вид явно был получше, чем вчера.

Вышел, прошёл на кухню, взял чашку на столе, быстро сполоснул её под краном, налил горячего кофе, не добавляя ни сахара, ни молока.

Глоток.

Обжигающий, терпкий.

Долго останавливаться не стал, вышел на двор.

Тома видно не было.

Как и кур.

Только две из них бежали за дом, а их тонкие лапки поднимали пыль.

Прищурился, проследил за их движением, затем развернулся и пошёл следом.

Интуитивно.

Задний двор был чуть больше, чем казалось с первого взгляда.

С одной стороны старый сарай с приоткрытой дверью, сбоку узкая грядка с чем-то зелёным, по всей видимости, овощи.

Чуть дальше сам курятник, деревянный, крепкий, с мелкой сеткой для выгула, через которую проглядывались некоторые куры, размеренно расхаживающие внутри.

Том стоял там, что-то поправляя у входа, видимо, чинил или убирал.

Когда я подошёл ближе, он выпрямился, стряхнул с рук мусор и вышел на улицу.

— Думал, уже передумал работать.

Глянул на мою кружку с кофе, хмыкнул, но ничего не сказал.

— Ладно, идём. Покажу, что делать.

Провёл немного дальше, к месту, где на земле лежала ровная стопка бревен, а рядом в землю врублен топор.

Топор большой, с тёмной деревянной рукояткой, металл чистый, острый, явно не ржавый.

— Тут рубишь. — Кивнул на чурбак, поставленный как стол. — Поленья складываешь вон туда.

Указал на ровно сложенные дрова у стены сарая.

— Не торопись, руби нормально. Лучше три удара точных, чем десять пустых.

Отступил назад, давая мне место.

Я поставил кружку на старый стул стоящий рядом, взял топор.

Несколько первых бревен шли легко, будто всегда этим занимался.

Ритм быстрый, чёткий — замах, удар, треск расщеплённого дерева, поленья в сторону.

Тело работало автоматически, а в голове стало тише, как будто мысли наконец отступили.

Очередной удар, лезвие входит в древесину, разлетаются щепки.

И тут что-то щёлкнуло.

Миг.

Доля секунды.

Но картина перед глазами поменялась.

В руке не топор.

Что-то металлическое, тяжёлое в ладони.

А передо мной та проститутка.

Тёмные волосы, обнажённое тело.

Глаза широко раскрыты.

Замах.

Удар.

Треск.

Резко моргнул.

Передо мной снова бревно.

Топор в руке.

Дрова разлетаются в стороны.

Чёрт.

Резко отбросил топор в сторону, шагнул назад, руки сжались в кулаки.

— Какого хрена…

Провёл ладонями по лицу, вытирая пот, пытаясь выбросить это из головы.

Но перед глазами всё ещё мелькал тот миг.

Не топор. Не дерево.

— Блять!

Положил руки на затылок, вдохнул глубже, выпрямился.

Тут Том вышел из курятника, хлопнув деревянной дверцей, отряхнул руки от соломы.

Окинул меня внимательным взглядом, чуть прищурился.

— Что случилось?

Я пару секунд молчал, глядя на валяющийся в траве топор.

— Да ничего. Топор из рук вылетел.

Том поднял брови, на секунду задержал взгляд, но потом фыркнул и усмехнулся.

— Ну, ты хоть в себя не метнул?

Я не ответил, просто развернулся и пошёл к стулу, на котором оставил кружку.

Кофе уже остыл.

Поднял его, залпом допил остатки, ощущая горький привкус на языке.

Поставил обратно, встряхнул головой, пытаясь сбросить остатки дерьма из мыслей.

Чушь.

Развернулся, быстрым шагом вернулся к поленнице, наклонился, поднял топор.

Хватит.

Зажал очередное бревно, поднял топор повыше, выровнял дыхание.

Резкий замах.

Глухой удар.

Щепки разлетаются в стороны.

Ритм возвращался, руки работали чётко, без дрожи.

Работа лучше мыслей.

Минут сорок рубил дрова, даже не считал удары, не знал, сколько нарубил, но явно немало.

Тело работало на автомате, мышцы напрягались, расслаблялись, дыхание стало ровным, мысли разбились о ритм работы.

Лучше, чем копаться в голове.

Проходя мимо, Том кивнул в сторону дома, одновременно доставая телефон из кармана.

— Заканчивай. Пора завтракать.

Голос расслабленный, как будто всё в порядке, но когда он взял трубку, тон сразу изменился.

— Да. Я слушаю.

Ушёл в дом, не оглядываясь.

Я поставил топор, прибрал за собой, сложил ровно оставшиеся дрова, оттряхнул ладони от мелкой щепы.

Пошёл в дом, собираясь взять телефон, но когда вошёл — его нигде не было.