Я сжал в руке что-то тяжёлое, чувствуя, как металл холодит ладонь. Он был гладкий, удобный, и я знал, что выбрал его не случайно.

Она поняла. В глазах мелькнула паника, но не столько от страха, сколько от осознания.

Она поняла, что я это сделаю.

Я занёс руку и ударил.

Глухой звук удара металла о кость заполнил комнату. Голова резко дёрнулась в сторону, тело пошатнулось, но она устояла. Она застонала, тяжело опёрлась ладонью о стену, оставляя на ней красные мазки крови.

Я ударил снова, только ещё сильнее.

Её ноги подломились, тело рухнуло вниз, а руки судорожно сжались в воздухе, пытаясь за что-то зацепиться. Она зашлась кашлем, с губ сорвалось что-то невнятное, но мне было всё равно.

Я не остановился, даже не подумал об этом.

Я встал над ней, занёс руку, готовясь к последнему удару.

Она вскинула ладони, закрывая голову, надеясь хоть как-то защититься.

Инстинкт. Последний отчаянный жест.

Мне было смешно.

Металл с треском пробил защиту, удар пришёлся точно в висок, заставив её тело дёрнуться последний раз.

Короткий, хрусткий звук разнёсся по комнате.

Она обмякла, осела на бок, и пальцы разжались, словно наконец-то отпустили эту жизнь.

Я слышал, как кровь капала на пол, медленно, ритмично, будто тиканье часов.

Я стоял над телом, сердце еле билось, было спокойно, пусто.

Я моргнул.

И всё исчезло.

Комната снова была такой же, как прежде. Перевёрнутый матрас, разбросанные вещи, пятна крови, которые никуда не делись.

Я резко отступил назад, ударился плечом о дверной косяк. Грудь сдавило, пальцы дрожали, а в горле сперло дыхание.

Я не просто представил это.

Я видел.

Я…

Я судорожно втянул воздух, развернулся и выбежал из комнаты.

Кровь с привкусом металла

Я ехал куда глаза глядят. Руль был тёплым от моих ладоней, но пальцы всё равно сводило. Дорога передо мной размывалась в свете фар, и я даже не пытался понять, куда направляюсь. Главное — подальше от этого дома, от кровавых пятен на полу, от воспоминания, которое было слишком реальным.

Когда впереди вспыхнула тусклая вывеска отеля, я резко свернул, удар по тормозам качнул машину вперёд. Отель выглядел дешёвым, потрёпанным, с облупившейся краской и грязными окнами. Мне было всё равно.

Заглушив двигатель, вышел, натянув воротник повыше. Дождь закончился, но воздух был тяжёлым, насыщенным сыростью.

В холле пахло несвежим ковром и дешёвым кофе. За стойкой сидел администратор — седой, с мутным, пустым взглядом. Он даже не удивился, когда я подошёл.

— Номер на ночь.

Голос был хриплым, чужим. Человек за стойкой молча взял деньги, провёл карточку по журналу и протянул ключ.

— Второй этаж. В конце коридора.

Не ответил. Просто взял ключ и пошёл наверх.

Коридор был узкий, освещённый тусклыми лампами. Половицы скрипнули, когда я повернул ключ в замке.

Зайдя в комнату, сразу закрыл за собой дверь.

Пустое, дешёвое пространство. Узкая кровать с застиранным покрывалом, облезший шкаф, стол с пятнами от кружек, потрёпанная занавеска, слегка колышущаяся от сквозняка.

Бросил ключ на тумбочку, сел на край кровати.

Руки дрожали.

Я сжал их в кулаки, наклонился вперёд, оперевшись локтями на колени.

Немного успокоился. Сердце больше не колотилось так яростно, дыхание стало ровнее. Но внутри всё ещё что-то скреблось, оставляя липкий осадок.

Я встал и пошёл в ванную.

Включил воду, подставил ладони под холодный поток, чувствуя, как влага растекается по коже. Намылил руки, тщательно растирая пальцы, запястья, смывая что-то невидимое.

Крови не было.

Знаю.

Но почему-то продолжал тереть кожу, как будто мог смыть ощущение, которое никак не проходило.

Медленно подняв голову посмотрел в зеркало.

Отражение смотрело на меня. Я видел своё лицо, усталое, осунувшееся, с тенью под глазами. Но за ним — то, что я только что пережил.

Она стояла у стены.

Дыхание сбивчивое, руки подняты, будто могли её защитить.

Первый удар.

Голова резко дёрнулась в сторону, волосы разлетелись, кровь расплескалась на стену.

Второй.

Она падает, судорожно цепляясь за воздух, будто может удержаться.

Третий.

Короткий хруст.

Я моргнул.

В зеркале снова было только моё лицо.

Вода продолжала стекать по пальцам.

Сжал раковину, наклонился ближе.

Это была просто картинка в голове. Просто логическая цепочка, собранная по следам.

Но я всё ещё чувствовал в ладонях вес металла.

Я почувствовал, как что-то накатило в горле — густое, тёплое, подкатившее резко, без предупреждения.

Грудь сжало, дыхание сбилось, и я едва успел развернуться.

Резкий рывок — и я упал на колени перед унитазом, схватившись за холодный фарфор.

Меня вывернуло наизнанку.

Горло сжалось, желудок скрутило в узел, рвотный спазм пронёсся по телу волной. Горячая, кислая жидкость вырвалась наружу, плеснулась в воду, оставляя горький привкус во рту.

Закашлялся, пальцы стиснули край унитаза, ещё один спазм выгнул меня вперёд.

Острая волна боли прошлась по горлу, резала изнутри, оставляя жгучее послевкусие. Глаза заслезились, дыхание сбилось, тело дрожало.

Наклонился ниже, стиснув зубы, но следующий рвотный позыв был ещё сильнее. Всё, что оставалось внутри, вышло рывками, судорожно, тяжело.

Я задышал рвано, лоб уткнулся в холодный край унитаза, пальцы ослабли, тело обмякло.

Вода в бачке шумела, скрывая остатки слабости, но тошнота ещё гуляла внутри, заставляя мир слегка кружиться.

Я закрыл глаза, глотая воздух.

Медленно поднялся, вытер рот тыльной стороной ладони, чувствуя, как мышцы ещё дрожат от спазмов. Горло саднило, а привкус рвоты смешивался с металлической горечью.

Протянул руку, отдёрнул шторку ванной, потянулся к крану и повернул вентиль.

Старые трубы завибрировали, из крана плеснулось что-то рыжеватое, едва заметный оттенок ржавчины растёкся в воде. Я подождал несколько секунд, пока поток не посветлел, и шагнул под него.

Вода была еле тёплой, но мне было всё равно. Я наклонил голову, чувствуя, как потоки стекают по спине, по лицу, как прохладные капли скатываются по волосам. Они не смывали ощущения, не забирали с собой тяжесть в груди, но хоть немного приглушали её.

Провёл рукой по лицу, выдохнул, затем быстро ополоснулся, смывая остатки слабости.

Протянул руку к полотенцу, висевшему на крючке около ванной.

Оно было чистым, сухим, но с каким-то несвежим ощущением, будто висело здесь очень долго, забытое, ненужное.

Сжал его крепче, провёл по лицу, вытер шею.

Оно пахло этим местом.

Затхлостью.

Выйдя из душа, сел на кровать, упёрся локтями в матрас, пытаясь отпустить эти картинки в голове.

Первый удар.

Второй.

Третий.

Я сжал веки, выдохнул, пытаясь выбить это из себя. Но чем больше пытался, тем отчётливее видел, как кровь разбрызгивается по полу, как тело оседает на бок, как глаза застывают, уже не видя ничего.

Стиснул пальцы, но в этот момент почувствовал что-то ещё.

Тепло. Тяжесть. Пульсацию где-то внизу.

Резко опустил голову.

Из-под полотенца торчал мой член. Грубый, напряжённый, стоящий.

Моргнул, но картинка не изменилась.

Что за…

Не сразу понял, что происходит. Это было странно, чуждо, пугающе.

Что меня возбудило?

Глубоко вдохнул, но воздух сдавило в груди.

Видел её лицо.

Видел её широко распахнутые глаза.

Я видел хрупкие пальцы, которые тянулись вперёд, но не могли защитить её.

Вскочил с кровати, полотенце соскользнуло, но я тут же схватил его и сжал.

Грудь сдавило.

Воздух в номере стал тяжёлым, душным.

Сделал шаг назад, но картина не уходила.

Меня возбудило убийство.

Эта мысль ударила резко, как ледяная вода.