Я улыбнулся.

— Значит, тебе удалось разговорить ребят из фургона. Честно говоря, хоть они и сами на это напросились, мне показалось, что со стороны полковника Хантингтона глупо тратить драгоценное время на то, чтобы научить их хорошим манерам. Однако, он их хорошенько припугнул, чтобы заставить молчать.

— Я тоже умею пугать, амиго, — отозвался Рамон.

— Не сомневаюсь. Иногда тебе даже меня удается напугать. Например, когда ты поручаешь одному человеку уберечь меня от целой армии повстанцев — ни словом не предупредив меня об этом.

Последовала короткая пауза. Машина ровно катилась по дороге. Солнце уже поднялось над горизонтом и впереди нас следовала наша длинная тень. Сейчас мы направлялись на запад, в глубь материка, прочь от Калифорнийского залива: это шоссе просто описывает зигзаги между двумя берегами полуострова Баха.

— Прими мои извинения, — наконец неохотно произнес Рамон. К югу от границы люди весьма неохотно признают свои ошибки, хотя, пожалуй, это относится и ко всем остальным. — Я неправильно рассчитал. Знал, что они расположились неподалеку, но не думал, что ты их заинтересуешь, а потому и не стал тебя предупреждать. — Он поколебался. — Как тебе удалось убедить их отпустить тебя?

— Они действовали исходя из ошибочных предпосылок, — пояснил я. — Я указал на недоразумение и дал понять, что наши интересы совпадают.

— Расскажи мне.

Я ему рассказал. На это ушло немного времени.

— Понятно, — наконец произнес Рамон. — Значит, теперь ты должен остановить Эрнимана, потому что иначе твоя коллега умрет.

Я передернул плечами.

— Я в любом случае должен был его остановить. За этим я сюда и приехал, не так ли?

— Да, конечно, — согласился Рамон. — И ты считаешь, тебе удастся заманить его именно на эту взлетную полосу, у отеля «Кабо Сан Лукас»?

— Говорят, чтобы изловить тигра, в качестве приманки помещают упитанного бычка. Думаю, бычок по фамилии Диас вполне сойдет для Эрнимана. Полковник Хантингтон организует утечку информации, и очень многие вскоре узнают, что Диас и его свита завтра утром прибудут сюда.

— Уж очень он доверчив, этот полковник, — заметил Рамон. — Отдает свою революцию, или по меньшей мере, человека, от которого она зависит, полностью в твои руки.

— Доверчив, как бы не так. Я же говорил, у них в руках Норма. У меня нет выбора, да и интересы наши, по сути дела, совпадают. Ему приходится идти на некоторый риск, чтобы избавиться от Эрнимана, и меня направили сюда именно за этим. Даже если бы я решился пожертвовать девушкой, зачем мне его обманывать? Чего я этим добьюсь?

— Ладно, — подвел черту Рамон и бросил взгляд на приборную доску. — Но если ты намереваешься сегодня проделать весь путь до Кабо Сан Лукаса, тебе не помешает запастись бензином. Впереди имеется небольшой городок, именуемый Кьюдад Конститусьон...

На заправку ушло некоторое время, поскольку единственную в городе станцию окружали машины и нам пришлось выстоять очередь. Я уплатил достаточно приличную сумму, поскольку бак у моего фургона вместительный, а лучший мексиканский бензин стоит около трех песо за литр, то есть почти доллар за галлон. Когда я вернулся к фургону, Рамон как раз забирался на переднее сидение.

— Давай подождем Амадо, — сказал он. — Я отправил его в магазин напротив купить немного пива.

— Надеюсь, он купит и на мою долю.

— Разумеется, амиго.

Вскоре появился наш приятель горилла и просунул в окно пару банок. После чего мы вновь двинулись в путь. «Тойота» следовала за нами. Я задумался, как им удается ее чинить. Единственной японской фирмой, представительства которой я встречал в Мексике, была «Датсун».

Я неспешно потягивал пиво, хотя в такую рань предпочитаю кофе. Второй рукой небрежно придерживал руль. Окружающие город неухоженные фермы опять сменились поросшей кактусами пустыней. На всей бесконечной дороге под ослепительно голубым небом не было заметно никого, кроме двух наших массивных автомобилей. Амадо вел пикап в сотне ярдов за нами. Рамон пригубил свое пиво. Я до упора нажал на тормоза, и инерция бросила его на лобовое стекло.

К тому времени, когда фургон полностью остановился, я уже успел достать револьвер. Затем быстро взвел курок и направил оружие ему в бок.

— Держи свои руки на виду, сукин сын, — приказал я. — А теперь подождем твою шестерку.

Неподалеку от фургона послышались шаги. Что-то холодное прикоснулось к моему затылку.

— Бросьте оружие, сеньор, — проговорил Амадо в открытое окно. — Бросьте, не то я буду стрелять.

Я услышал звук приближающейся с севера машины. Водитель слегка притормозил, объезжая автомобили, перегородившие проезжую часть, после чего тут же начал набирать скорость, быстро уменьшаясь вдали. Либо этот мексиканец успел заметить оружие, либо наш вид просто показался ему подозрительным. Выясняли тут отношения частные лица, проводила операцию полиция или действовали военные, ему в любом случае лучше всего было держаться от происходящего подальше.

— Это автомат, — сообщил Рамон. — Достаточно одного моего слова и от твоей головы не останется ровным счетом ничего. Так что отдай мне свой маленький револьвер.

Я одарил его улыбкой и еще крепче прижал «смит-и-вессон» к его боку.

— Еще один аргентинский автомат вроде тех, что мы видели сегодня утром? Девятимиллиметровый пистолетный патрон «люгер-парабеллум», штук тридцать в обойме, правильно? Мозгам от них не поздоровится, не так ли? Рамон, ты глупец. Интересно, как долго ты надеешься прожить после того, как он нажмет на спуск?

Рамон прошелся языком по губам.

— Ты блефуешь. Не станешь же ты умирать, чтобы...

— Проклятие, ты уже второй день пытаешься меня убить, — хрипло заметил я. — Так я по крайней мере прихвачу тебя с собой. Ну же, давай. Прикажи ему стрелять. Кстати, тебе приходилось видеть, что делают с человеком автоматные пули? Они сотрясают его, не так ли? А знаешь, какое усилие требуется, чтобы нажать на спуск этого револьвера во взведенном состоянии? Какие-то два фунта. Как долго он по-твоему выдержит, дорогой мой друг и коллега? Возможно, тебе наговорили всякой чепухи о том, насколько неточно стреляет оружие тридцать восьмого калибра, но заверяю тебя, на таком расстоянии оно продырявит тебе оба легких и половину сердца впридачу. Если тебе этого хочется, прикажи своей шестерке стрелять.

Воцарилась напряженная тишина. Рамон повторил непривычное слово.

— Шестерка. Что это значит, шестерка?

— Человек на побегушках, — пояснил я. — Например, чтобы смотаться за пивом через дорогу. Он успел передать сообщение? Мы не зря останавливались заправиться бензином? Эрниману уже известно, что самолет Диаса, точнее, самолет О’Херна вместе с его пилотом и телохранителем, приземлится у отеля «Кабо Сан Лукас» завтра в восемь утра? — Я вызывающе улыбнулся. — Ну конечно. Я и поделился-то с тобой этими сведениями исключительно в надежде, что ты передашь их своему импортному устранителю. Именно это ты и сделал, не так ли?

Лицо Рамона подтвердило мою правоту.

— Ты умрешь раньше, чем успеешь воспользоваться...

— Не беспокойся, — уверенно ответил я. — Вы играете не в той лиге, сеньор Солана-Руис. Пора вам возвращаться к юниорам. Некогда я считал тебя крепким орешком, но либо я ошибался, либо ты сильно переменился с тех пор. Помнится, однажды ты сам выставил себя в качестве приманки, чтобы довести до конца начатое дело, но теперь-то ты к этому не готов, правда? Теперь ты предпочитаешь простые и безопасные решения. Что же произошло? Может, ты женился и стал отцом семейства? Многие хорошие агенты заканчивали этим свою карьеру; человек внезапно понимает, что должен жить ради жены и детей и утрачивает способность рисковать. Я угадал?

— Я не женат, — сухо сказал Рамон. — Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Все ты понимаешь. Нет, не убирай руки с доски... И уж конечно, знаешь, почему нынче предпочитаешь, чтобы вместо тебя рисковали другие. Например, рисковали меня убить. Проклятие, займись ты этим сам, и я спокойно попал бы к тебе в руки в первый же день. Мне и в голову не пришло заподозрить своего друга Рамона, человека, который однажды спас мне жизнь, человека, который вызвал солдат только затем, чтобы помочь мне перейти через границу...