Следовало ясно понять, что никто не станет ставить на кон кучу тысячедолларовых фишек, не позаботившись предварительно о надежном прикрытии. Человек, который задумал эту игру, наверняка предусмотрел возможность открытого и честного поведения с моей стороны. Действуя подобным образом, я принимал его условия игры, кем бы он ни был, и в чем бы ни состояла эта игра.

К тому же на данный момент наиболее важным представлялось не впечатление, которое я произведу на гипотетический суд в неопределенном будущем. Сейчас главным было остаться на свободе до тех пор, пока я смогу связаться с Вашингтоном, выяснить, как обстоят дела, и что мне надлежит делать в сложившихся обстоятельствах. Я ощутил, как колебания еще туже затягивают наброшенную на меня петлю, а потому поспешил напомнить себе, что если мне и правда придется обратиться в бега, лишние деньги никак не помешают, а, стало быть, разумно позволить противнику оплатить мои расходы.

— Знаете, мисс, — обратился я к девушке за окошком, — я подумал, что не помешает прихватить немного наличных. Дайте мне, пожалуйста, еще один расходный бланк.

Некоторое время спустя я неспешно и беззаботно вышел из дверей банка. Во всяком случае, я надеялся, что со стороны выгляжу именно так. Десять «кусков» неправедно нажитого богатства — даже в такой близости от Техаса просьба выдать большую сумму привлекла бы нежелательное внимание, — покоились в застегнутом на пуговицу кармане моей рубашки. Поместились они с трудом. Тот, кто производит эти охотничьи рубашки, явно экономит на материале — единственное возможное объяснение таких маленьких карманов. Выйдя на улицу, я оглянулся в поисках «линкольна».

Он был тут как тут. Огромная машина медленно двигалась вокруг Плаца, будто поджидая меня: чья-то частная сверкающая темно-голубая наземная яхта с двумя дверцами и дурацкими глазками, которые вошли нынче в моду вместо угловых окон. Возможно, мне следовало извиниться перед ней, точнее, — перед ее пассажирами. Когда несколько дней назад я впервые заметил ее у себя на хвосте, то сделал поспешные выводы. В мире есть люди, которые относятся ко мне не слишком доброжелательно, и кое-кто из них (или, их правительства) достаточно богат, чтобы приобрести «линкольн-континенталь», но в своем большинстве это прямодушные ребята, не способные на хитроумные уловки. Если кто-либо из них решит, что мной следует заняться, или получит указания на сей счет, он просто попытается меня убить без трюков с банковскими счетами.

Однако, судя по всему, мистер, миссис или мисс «континенталь» проявил или проявила большую изобретательность, если исходить из предположения, что это его или ее рук дело. Нельзя было, конечно, полностью сбрасывать со счетов вероятность того, что организованная в Санта-Фе слежка никак не связана с финансовыми махинациями в том же Санта-Фе. Я не слишком верил в такой вариант, но ничего не следует упускать из виду.

Как вы догадались, мне до сих пор не удавалось рассмотреть пассажиров большой кареты даже настолько, чтобы определить половую принадлежность. Современные экипажи с тонированными стеклами и кондиционерами защищают пассажиров от любопытных глаз, мужчины носят почти такие же длинные волосы, как и женщины, и даже одежду зачастую не различишь. К тому же я избегал уделять им слишком много внимания. Напротив, обнаружив за собой тень, я с головой погрузился в хлопоты по подбору экипировки для специального зимнего охотничьего сезона, который открывался через несколько дней в глухих уголках нашего штата.

Я приобрел одежду, ботинки и ружье, после чего попытался взять напрокат машину с приводом на четыре колеса. Когда найти такую не удалось, махнул рукой и решил купить новую. Собственно говоря, направляясь сюда с ранчо, я сразу подумывал о чем-то вроде зимней вылазки на природу. Несколько месяцев регламентированной жизни как нельзя больше настроили меня побродить где-нибудь в одиночестве. Однако, исходно мои планы не были связаны с охотой — учитывая мою профессию, это напоминало бы пехотинца, расхаживающего с ранцем в свободное время.

Когда же выяснилось, что у меня появилась тень, я припомнил, что читал о предстоящем специальном сезоне и позвонил в соответствующие инстанции, чтобы получить разрешение. Если у кого-то возникнет желание побродить вслед за мной по диким угодьям, известным мне как свои пять пальцев, в течение недели, когда я могу открыто и на полном законном основании носить точное ружье дальнего боя, не имею ничего против. Это предполагало противостояние в известных мне местах и на выгодных мне условиях, но теперь получалось, что я оценил ситуацию совершенно неправильно. Ничего не поделаешь, никто не гарантирован от ошибок.

Я не спеша пересек Плаца, зашел в аптеку и купил большую катушку дюймовой клейкой ленты и кое-что еще. Если мистеру континенталь удастся проведать о моей покупке, ему придется напрячь все свое воображение, пытаясь отгадать, что к чему я собираюсь приклеивать.

Мне припомнилось, что за углом, рядом с заправочной станцией, имеется телефонная будка. Настала пора связаться со штабом. Я зашел в кабинку и набрал Вашингтон, воспользовавшись номером экстренной связи. На этой линии мы обходимся без замысловатых идентификационных шаблонов, предписываемых инструкцией секретному агенту. Часто на них просто нет времени. Вскоре длинный гудок прекратился — за тысячи миль от меня сняли трубку.

— Да? — раздался в трубке обнадеживающе знакомый голос.

— Это Эрик, — сказал я.

— Где ты, Мэтт? — спросил человек, которого мы называем Маком. Под его началом я проработал большую часть своей взрослой жизни.

Я недовольно поморщился, глядя на проезжающие машины. Мак подал мне предостерегающий сигнал, когда в ответ на кличку назвал мое настоящее имя. Следовательно, линия может прослушиваться. Неприятный сюрприз, хотя и не совсем неожиданный. Если даже линия экстренной связи не гарантировала конфиденциальность, значит новости о сложившейся ситуации, какова бы она ни была, достигли Вашингтона, и сотрудники службы Внутренней Безопасности вынюхивают подробности в поисках компромата. Предпочтительно на меня.

— Оставим географию, сэр, — сказал я, поглядывая на часы. — У меня тут небольшие неприятности, как сказали бы наши британские друзья.

— Я в курсе твоих небольших неприятностей, — голос Мака звучал строго. — Потянут тысяч на сорок долларов, не так ли?

Я тихо присвистнул. Значит, кто-то позаботился и о моем вашингтонском счете. Эти люди взялись за дело всерьез.

— Сумма впечатляющая, — отозвался я. — Где вы слышали о ней?

— А ты надеялся удержать это в тайне? — Голос в трубке стал жестким и в то же время укоризненным. — У нас побывал начальник Бюро Внутренней Безопасности Эндрю Юлер, собственной персоной. К его людям поступила определенная информация, и они вышли на две крупные суммы, переведенные на твое имя. Они проследили путь этих денег и в обратном направлении. Мне сказали, что источником их был некий господин, ныне именующий себя Гроэнингом — в наших досье он фигурирует как Гербер или Галик; похоже, он предпочитает первую фамилию, — за которым БВБ вело наблюдение. Его взяли и заставили говорить. Судя по всему, он представляет собой нечто вроде кассира сети шпионов и предателей, протянувшейся на всю страну. Хотя тебе-то это несомненно известно, поскольку ты — один из них.

— В самом деле, сэр?

Я проводил взглядом сверкающий темно-голубой экипаж, неспешно и величественно проследовавший по улице. У него были номера штата Аризона. Машина исчезла за углом.

— Надеюсь, ты проявишь благоразумие, Мэтт, раз уж твоя подрывная деятельность раскрыта, — продолжал Мак. — Не сомневаюсь, что ты слишком умен, чтобы выставлять себя жертвой заговора, как это сделал Роджер, когда его арестовали в Юме несколько дней назад. Ты понимаешь, насколько нелепо это всегда звучит, к тому же полученное мистером Юлером описание человека, который перевел деньги на оба твои счета, слишком сильно напоминает тебя, чтобы можно было отпираться. Кстати, не вздумай последовать примеру Нормы, которая поспешила пересечь мексиканскую границу в Тихуане, что отнюдь не свидетельствует в пользу ее невиновности. Не думаю, чтобы расследование деятельности Эрнимана могло привести ее — да и Роджера тоже — в это пустынное высохшее морское дно, именуемое Большим Юго-Западом. Как тебе, несомненно известно, Эрик, Эрниман проворачивает свои дела исключительно в крупных городах; этот парень специализируется на грязной работе в темных закоулках, помнишь?