Лучше, если он будет думать, что я равнодушен к Джианне. Тогда он не заподозрит меня в преданности делу.

— Но это работает медленно, — вздыхает он. — Вот почему я решил показать тебе кое-что.

— Что?

С уверенной улыбкой на лице он подталкивает ко мне конверт. Открыв его, я понимаю, что передо мной дела тех, кто удерживал меня и резал мне лицо. Я просматриваю каждого из них, отмечая, что все они были освобождены вскоре после того, как напали на меня.

— Зачем? — Я встречаю его взгляд. — Зачем ты мне это показываешь?

— Зачем? — усмехается он. — Я думал, ты захочешь отомстить, — он откидывается в кресле, продолжая курить. И, видя мою сжатую челюсть и напряженное выражение лица, он подталкивает ко мне пачку, призывая взять одну.

— И какое отношение это имеет к Гуэрра? — задаю я вопиющий вопрос.

— Ах, молодец, что заметил. Видишь ли, я тут покопался, и все эти люди, — он указывает на листы в моей руке, — связаны с неким Франко Гуэрра.

— Брат Бенедикто.

— Да. Так что ты видишь, как соединяются точки.

— Но это не имеет смысла, — свожу брови. — Зачем им нанимать меня, если они знают, кто я такой?

— А они знали? — спрашивает Циско. — Им достаточно было знать, что ДеВилль в тюрьме, чтобы отдать приказ о нападении. Ты же знаешь, как это бывает, — махает он рукой. — Кроме того, в этой тюрьме ты был довольно печально известен. Был ли хоть один человек, который не знал бы, кто ты такой?

— Нет, — скрипнул я зубами. Действительно, все знали, что я враг изнутри, и, конечно, вели себя соответствующим образом.

Тем не менее, я понимаю, что пытается сделать Циско. Он пытается заставить меня действовать быстрее и злее. Если он считает, что у меня есть личная заинтересованность в этом, значит, он предполагает, что я буду действовать жестче по отношению к Гуэрра.

И хотя в какой-то момент я так и сделаю, моя личная месть должна подождать, пока все остальное не станет безопасным.

— Спасибо, что поставил меня в известность, — киваю я. — Я использую их с умом, — ухмыляюсь я, протягивая ему бумаги и встаю, чтобы уйти.

Он, видимо, замечает, что новости не слишком повлияли на меня, поэтому то, что он говорит дальше, заставляет меня замереть на месте.

— Мистер и миссис Чедвик, — говорит он, и удовлетворение капает с его губ, когда я поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом.

Наши фальшивые личности.

— Я не хотел, чтобы до этого дошло, — вздыхает он. — Я действительно думал, что ты будешь более благоразумным, Басс. Вот почему я послал тебя на это задание. Я знал, что ты никогда не сможешь влюбиться в такую, как Джианна. Она слишком похожа на твою мать, — тянет он, поднимаясь с кресла и вышагивая по комнате.

— Я был уверен, что ты — идеальный кандидат, потому что только ты можешь быть равнодушен к ее чарам. Но это не так, не так ли?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Да. Понимаешь. И мне жаль говорить, что тебя обманули. Правда, дядя, я думал, ты будешь более проницательным, чем поверить в ту душещипательную историю, которую она тебе рассказала. Дай угадаю, она сказала, что люди завидуют ей и поэтому распускают слухи, не так ли? — Он ухмыляется.

Я ничего не отвечаю, просто сужаю глаза, ожидая, что он скажет дальше.

— Я вижу, что да. Что еще? А, что она боится своего жениха? Как его зовут? Кларк Гуд?

— К чему ты клонишь, Циско? — Я едва сдерживаю гнев, который вырывается из меня.

— А сказала ли она тебе, что трахалась с ним?

Я сжимаю кулаки от его слов. Не думаю, что выйду живым, если убью главу семьи.

— Он чертов извращенец, — скриплю я зубами.

— Точно, — смеется он. — Это то, что она тебе сказала. — Облокачиваясь на стол, он прищелкивает языком, и тушит сигарету о пепельницу неподалеку. — Позволь мне просветить тебя, дядя. Она с ним трахалась. Два года назад. В общественном туалете, при этом. Тебе следует спросить ее. Даже она не может врать об этом, когда все знают. Их застукали вместе, знаешь ли.

Его брови взлетают вверх с вызовом, когда он практически сует мне в лицо свой телефон, на экране которого изображены два обнаженных человека. Я изо всех сил стараюсь не смотреть, но в груди у меня щемит, когда я узнаю черты лица Джианны и ее медовые светлые волосы.

Я стараюсь не показать, как сильно это меня задевает, как мысль о том, что Джианна может быть с кем-то еще, вызывает во мне желание впасть в ярость. Но когда я столкнулся со своими чувствами к ней, я решил не держать зла на ее прошлое. Особенно в этом случае, когда ясно, кто виноват. Если уж на то пошло, то мне еще хуже от того, что Джианне пришлось пройти через это — или что доказательства этого распространялись в интернете для всеобщего обозрения.

— Два года назад ей было шестнадцать, Циско. А он ровесник Бенедикто. Это говорит только о том, что он, блядь, воспользовался ею. — Говорю я ему, мой голос тверд.

— А что насчет нескольких дней назад? — Вскидывает бровь, на его губах играет коварная улыбка.

— Что ты имеешь в виду? — У меня перехватывает дыхание от его намеков.

— Проклятье, дядя, я и не думал, что она так тебя одурачит, — морщит он губы и качает головой.

Не говоря больше ни слова, он поворачивает ко мне экран своего компьютера и нажимает на видео.

— Посмотри и скажи мне, что ты готов рискнуть своей семьей ради шлюхи, — разочарованно вздыхает он, отходя в сторону, чтобы дать мне возможность посмотреть тот ролик, который он включил.

Вначале я скептически смотрю на него, но вскоре становится ясно, когда была сделана видеозапись.

Застыв на месте, я могу лишь наблюдать за происходящим, почти не в силах поверить, что это Джианна.

Моя Джианна.

Видео начинается с того, что она и ее друзья на вечеринке, которую мы посетили с Бенедикто несколько дней назад. Золотистое платье на ней — тому подтверждение.

Я узнаю планировку помещения, где проходило мероприятие, и понимаю, что это где-то на верхних этажах, где были настоящие комнаты.

Они все разговаривают, передают напитки, шутят о парнях.

Джианна, похоже, получает удовольствие, и я как будто вижу ее впервые — такую беззаботную и счастливую.

В какой-то момент одна из ее подруг делает несколько дорожек с кокаином, и все они затягиваются по одной.

Также становится все более очевидным, что видеозапись была сделана скрытой камерой где-то в комнате.

Я продолжаю наблюдать за тем, как они говорят гадости обо всех, и мне кажется, что это совершенно другая версия той Джианны, которую я знаю, или той, которую она заставила меня поверить в то, что она есть.

Вдруг ее друзья уходят, и Джианна сидит одна на кровати. Дверь в комнату открывается, и в нее входит мужчина. Он одет в смокинг, как и все остальные гости, но мне кажется, что я не видел его раньше — а я знаю большинство ее друзей.

На вид ему около двадцати лет, у него красивое лицо и подтянутое тело.

— Вот ты где, — тянет он, его глаза блуждают по ее телу, а на губах играет ухмылка.

— Ты здесь, — выдыхает она почти невнятно. Ее руки тянутся к застежке платья, нетерпеливо пытаясь снять его.

— Ты чертовски сексуальна, — качает он головой, оглядывая ее с ног до головы с довольной улыбкой. Мужчина снимает пиджак, аккуратно складывает его и кладет на спинку стула.

Она говорит что-то несвязное, что я не могу разобрать, но это определенно что-то, что мужчина одобряет, потому что он ощупывает себя через брюки. Хотя свет в комнате в лучшем случае тусклый, я все равно вижу, как она смотрит на него, ее губа зажата между зубами, и от нее исходит вибрация «трахни меня».

Он грубо хватает ее за горло и целует до потери пульса, после чего переворачивает ее на живот. Приподняв ее платье над попкой, он срывает с нее трусики и начинает ласкать ее пальцами.

Я уже чувствую как желчь поднимается в моем животе, когда понимаю, что сейчас произойдет. Но я должен заставить себя смотреть. Я должен знать, что она восприняла предательство как точку невозврата.