Эмир ошарашено посмотрел на неё, но только дернул головой в жесте сомнения и приказал: «Одежду нам быстро найди нормальную и сама переоденься. Задолбало эту резину нюхать», он с отвращением дёрнул комбинезон на животе, и тот неприятно хлопнул его в ответ по вспотевшей коже.

Девушка метнулась в соседнюю комнату и покопавшись там вынесла все их вещи, телефоны и сумки.

Рубик обрадованно воскликнул: «О! Наши вещички!»

Эмир хмыкнул и начал переодеваться прямо перед девушкой. Она отвернулась.

— Что не смотришь? Насмотрелась со своей работёнкой на всю жизнь уже? Иди, переоденься.

Девушка ушла переодеваться. Рубик тоже резво, не смотря на ушибы, скинул с себя «шину», как он обозвал комбинезон, и облегченно вздохнул, влезая в собственную одежду. С Марой пришлось повозиться. Его сломанная рука опухла, и комбез пришлось взрезать кухонным ножом чтобы его оттуда вызволить. Шестая быстро и довольно профессионально наложила ему на руку шину из узкой дощечки с вырезанным на ней сердечком, которую принесла из соседней комнаты. Рубик опознал в предмете инструмент для слапинга и даже нашёл силы посмеяться, что теперь Мара сможет всех по заднице хлопать своей рукой, мол орудие уже есть.

Пока они переодевались Арслан пришёл в себя. Ему тоже помогли переодеться. Он ничего не помнил с начала их поездки из Оша, чем не мало напугал друзей. Тем не менее, были и более насущные проблемы, чем воспоминания. После всех переживаний дико хотелось есть.

Пока Шестая доставала запасы, которые были у девушек на кухне, Эмир обследовал всю квартиру и нашёл семь псевдостеклянных шариков. Они были примерно одного размера, разного цвета, но все с коричневыми прожилками. Он начал соображать. Семь. Шесть проституток и клиент. Всё верно. Одна была в резиновом костюме и это её уберегло, как и их видимо. Знать бы от чего, но факт- они живы. Остальных нет. Нет людей на улицах и в домах. Значит произошло что-то, что превратило их в эти странные стекляшки. Свои рассуждения он пока решил оставить при себе, а шарики аккуратно сложил в небольшую сумочку, которую взял со столика с зеркалом в одной из комнат. Потом вернулся к друзьям, уже сидящим на кухне.

Света, воды и газа не было. Пришлось обойтись консервами и диетическими хлебцами.

— А чем вы клиентов кормите? Шаром покати, — спросил Эмир.

— Сюда не есть приходят, — парировала Шестая, — алкоголя много. Хотите?

— Э, нет! Накушались уже, спасибо, не надо! — Ответил Эмир.

Они поели и решили дождаться Азата с флешками в квартире и немного прийти в себя, поспать. Доверять Шестой не приходилось, поэтому решили спать по очереди. Первым вызвался дежурить Эмир. Все остальные вопросы было решено перенести на потом. Очень хотелось смыть с себя пот и запах резины, но воды не было. А если бы и была, вряд ли бы они стали мыться. Сил сейчас уже ни на что не оставалось.

***

Азат возвращался к заброшенному заводу ругая себя, что сразу не собрал все флешки и не разбил камеры. Но, идти одному было легче. Можно было не бояться, что он вдруг вслух выдаст свои мысли, была у него такая привычка, говорить с самим собой иногда. Ноги и голова гудели. Жара заставила сильно потеть, а резиновый комбинезон не пропускал ни воздух, ни влагу, поэтому он чувствовал себя как в аквариуме с потом.

Боковым зрением он иногда улавливал в траве какое-то шевеление, но уже не обращал на это внимания. Мало ли какие кузнечики там скачут.

Добравшись до ворот, он проскользнул внутрь и его прошибло ознобом от вида этих стен, которые он покинул совсем недавно. Азат стараясь не поранить ноги прошёл быстро на верхний ярус. Камер здесь было пять. Он подошёл к первой, вытащил флешку, а саму камеру вместе со штативом перекинул через ограждение вниз и с удовольствием пронаблюдал как она вдребезги разбивается после удара о бетонный пол. Меньше двух минут ушло на то, чтобы повторить этот алгоритм с остальными аппаратами. Какая-то злая радость взыграла в нём. По венам огнём прошёлся адреналин и ему стало легче. Перестала кружиться голова, тело стало слушаться, отступила тошнота и мутная одурь. Вместе с этими улучшениями пришло и решение не ломать флешки, как он хотел сделать вначале, а сохранить. Для себя…

Закончив с погромом, он спрятал флешки в рукав комбинезона, плотно обхватывающего запястье. Тут у них не было шансов потеряться. И отправился вслед за друзьями. Теперь ему было гораздо лучше, двигался он быстрее и мог их нагнать.

Нерастраченная адреналиновая энергия требовала выхода. Покинув завод и выйдя на железнодорожные пути, он сначала пошёл быстрым шагом, а потом перешёл на бег, всё же смотря под ноги, чтобы не повредить мало защищённые ступни. И это стало ошибкой, которую он никак не мог предвидеть: то, что шуршало в траве, кинулось за ним. Сначала парень услышал шелест травы, не останавливаясь оглянулся и заметил, как за ним волной, по обе стороны от железнодорожного полотна, пригибается ковыль. Было заметно что это не ветер приминает траву, тогда она клонилась бы верхушками. Но тут кто-то мелкий, но в большом количестве бежал по земле, невидимый под покровом сорняков.

Он ускорил бег чувствуя, как очередная доза адреналина бьёт в голову, расправляет лёгкие и даёт силы, и тут оглянувшись увидел, как из травы на гравий вокруг рельсов выскочили первые зверьки. Скорее всего ранее это были крысы. Сейчас же от прежнего вида остался только размер и манера бега. В остальном же, зверьки выглядели как еловые шишки, поросшие какими-то зеленоватыми грибами, на длинных костлявых лапах и с длинными крысиными хвостами в бело-зелёных пятнах. Они резво неслись за выбранной жертвой, поднимая вверх обтянутые чешуйчатой кожей черепа и издавая пронзительный писк, переходящий в ультразвук, больно режущий слух.

Азат обернулся ещё раз и увидел, что зверьков стало гораздо больше. Теперь по шпалам тек буквально поток недо-крыс. Он ускорился на сколько мог. Его тело в резиновом костюме перегрелось и сердце работало на предельных мощностях, но он понимал, что остановка равна смерти. Парень перешёл на широкий кроссовый шаг и существа стали понемногу отставать. Они всё ещё преследовали его, но писк отдалялся. Впереди, в нескольких метрах от «железки» уже маячили трубы с перекинутым через них мостиком, а дальше дома. Там уже можно будет как-то укрыться, там его друзья, наверное, уже начали разборки. Каким мелочным это всё казалось в сравнении со страшным потоком мутантов позади! Тем не менее, он решил для себя что это наказание свыше и даже точно знал за что.

Писк за спиной стих. Азат и сам не помнил, как перемахнул через мостик и пробежал через дворы. Осознал, что не встретил ни одного человека только когда влетел в подъезд вчерашнего проклятого дома, шайтан их дёрнул переть к проституткам! Дверь была не заперта, в подъезде было тускло и пахло чем-то странным: смесью озона, серы и плесени. Он проверил, можно ли открыть дверь снаружи не используя ручку, но нет. Дверь открывалась наружу и крысы бы точно не смогли ею воспользоваться. Это немного успокоило. Он привалился к холодной стене подъезда. Отдышался немного, сердце пыталось сломать рёбра, но он постепенно привёл дыхание в норму, и оно забилось ровнее. С коротко стриженных волос по лбу стекал пот. Он смахнул капли тыльной стороной руки и пошёл вверх по лестнице упираясь в перила. На одной из стен увидел дыру как от бронебойного снаряда. Но на удивление не было сил. Только отметил, что от дыры расползалось по стене что-то вроде плесени: зеленовато-серые жгутики похожие на корневую систему дерева.

Пройдя ещё этаж, парень постучал в ту самую злополучную дверь и ему открыл Эмир. Он уже был в обычной одежде. Разборки видимо не состоялись, потому что он обрадовался Азату и быстро затащив того в квартиру и закрыв за ним дверь обнял, как будто они не виделись много лет. Азат закрыл глаза и расслабился в объятьях друга. Отпустив себя, он отпустил и сознание, которое с радостью его покинуло, подарив временный, но абсолютный покой.

Очнулся он от похлопывания по щекам: