Я аж сбился со своих философских мыслей. Ничего себе, как я могу!

Я остановился и вытянул вперёд правую руку с зажатой в ней глефой так, что та была параллельно земле на высоте моих глаз. Несмотря на немалый вес и хват за противоположный от лезвия край, это самое лезвие вообще не дрожало. Я повёл кистью, рисуя кончиком глефы круг в воздухе. Получилось настолько плавно и точно, как если бы это делал механический манипулятор медицинского робота. Я резко дёрнул рукой вправо — и разрубил пополам сидящую на листочке пчелу в двух метрах от меня. Да ладно⁈ Я хотел это сделать, но сам не верил, что получится.

Так… Что-то тут не так. Несмотря на сильное тело, я вряд ли могу так идеально контролировать своё оружие, которым даже не сражался ни разу. Теперь я начал медленно двигать глефой, держа её перед собой на прямой руке и внимательно контролируя кончик лезвия.

И я понял!

Это мой телекинез. Практически неосознанно я контролировал оружие таким образом, что оно подчинялось мне как кисточка художнику-профессионалу, но делал это не за счёт мускульных усилий, вернее, не только за счёт них, а помогая телекинезом. Я хотел резко сдвинуть лезвие вправо, и оно летело вправо ещё до того, как нервный импульс сокращал мышцы. Красота!

Немного побаловавшись своим новым умением и оставив в печали несколько десятков обезглавленных колючек, я продолжил путь, положив глефу на плечо.

Так что я там думал? Про свободу. Да, я хочу быть свободен. Свободен сейчас с уверенностью свободы в будущем. Я хочу наслаждаться моментом, но при этом не бояться смотреть далеко в будущее. Я хочу найти ту, которую мне надо найти. Я не хочу, чтобы одни люди контролировали других наиболее мерзким способом — через скрытые внушения. Это приятно — знать, чего хочешь. Да и идти, махая острой железкой на палке и сражаясь с бурьяном мне тоже нравится. Если бы меня ждала на другом конце этого городка Колючка, а не какой-то мутный мастер Дик, я был бы абсолютно счастлив…

Дзынь!

Глефа отбила металлический предмет, который Восприятие через долю секунды идентифицировало как цельнометаллическую стрелку.

Вжух!

Мимо пронеслась ещё одна. Эту я не стал отбивать, а просто отвёл телекинезом немного в сторону. Стреляли из кустов, которые подходили вплотную к дороге. Я вытянул Восприятие в эту сторону и «увидел» двух мужчин, активно манипулирующих с какими-то штуками, скорее всего, метателями.

Я рванул в их сторону, поудобнее перехватив глефу. Вот уже я их вижу не только Восприятием. Один, верно оценив скорость моего приближения, откидывает метатель и замахивается оружием, которое больше всего напоминает молоток на длинной ручке, второй продолжает заряжать метатель, при этом отступив за спину своего товарища. Тот, что схватился за молоток, делает замах и наносит удар, но мы не в тренировочном поединке как с Власом, поэтому я использую свои способности как мне удобно — чуть отталкиваю его оружие телекинезом и коротким взмахом глефы снизу вверх ударяю вдоль древка молотка. Молодой парень орёт от боли и роняет своё странное оружие, так как большая часть его пальцев отрезана одним ударом. Я несусь мимо него ко второму бойцу и телекинезом пихаю направляемый на меня метатель в сторону. Стрелка летит влево, а глефа ударяет парня по голове. Не фатально, а древком. А может и фатально — парень рухнул как подкошенный.

Итого. Один стоит, согнувшись, и орёт, второй тихо лежит. Я, если честно, немного растерялся и меня так раздражал орущий парень, что я не придумал ничего лучше, чем врезать и ему по голове. Тот мгновенно свалился, но не замолк, а продолжил стонать, причём стон его был ничуть не тише крика, хотя так и не должно быть. Да что ж он за крикун такой⁈

— Заткнись, придурок! — крикнул я, но меня проигнорировали, единственное — в стоны добавили что-то интимное про папу Йоду.

Я усмирил своё желание окончательно вырубить орущего разбойника. Надо же понять, с кем имею дело и почему на меня напали. Я подошёл к парню и, наступив на запястье, поднёс лезвие глефы к его носу.

— Заткнись.

Сработало. Парень сделал над собой огромное усилие и всё-таки замолк.

— Вы кто такие?

— Не убивай меня! Тебе конец!

Парень, очевидно, плохо переносил боль, поэтому придираться к логике его высказываний я не собирался, тем не менее последняя фраза явно содержала в себе угрозу, а это возможно только в случае, если помощь рядом. Я сосредоточился и просканировал окрестности Восприятием. Никого. А вот глазами сканировать у меня не получалось. Напавшие на меня парни сидели в кустах на вершине небольшого холма. Дорога тут немного изгибалась и уходила вниз, мне надо было пройти не меньше пятнадцати метров, чтобы выбраться из кустов и осмотреться.

— Что вы здесь делали? — я коснулся кончиком глефы лежащего парня.

— ААААА!!! Не убивай! — не выдержал и заорал со слезами на глазах парень.

Да что ж он орёт-то так?

— Не ори. Что вы здесь делали? — повторил я вопрос.

— Ничего! Следили за дорогой! — опять проорал раненый.

Что-то не так. Поговорю с ним позже. Надо осмотреться. Ещё один удар древком глефы наконец утихомирил крикуна, но к счастью для него не убил. Второй парень, как показало Восприятие, тоже остался жив.

Я быстро вернулся на дорогу и пробежал по ней вперёд. И как только кусты перестали загораживать мне обзор, увидел спешащих мне навстречу людей. До них было метров сорок, они бежали вверх, а я смотрел на эту странную компанию с вершины холма.

Намерения приближавшихся были откровенно недобрыми. Вот, например, один неряшливый бородач уверенно держит в руке топор за длинное топорище. Первый раз в жизни меня видит, а уже считает, что может обсуждать мою интимную жизнь, при этом выдвигая совершенно необоснованные обвинения в пассивной зоофилии. Другой чуть более аккуратный мужчина с мечом, только увидев меня, высказался ещё более некультурно, начав предсказывать мою интимную жизнь в исключительно мрачных красках, но при этом не скупился на разнообразие сценариев. Ещё двое берегли дыхание, а отстающий худенький мужичок просто и без затей крикнул:

— Кто ты, тварь⁈

Метрах в ста дальше по дороге находились ещё какие-то люди, но я не стал их внимательно рассматривать. До меня вот-вот доберётся эта пятёрка недовольных. Мелькнула мысль достать пистолет и всех перестрелять, но шуметь не хотелось, поэтому я просто поудобнее перехватил глефу. При этом смысл происходящего по-прежнему был мне непонятен. Я первый раз вижу этих клоунов, но это не мешает им пытаться меня убить с абсолютной уверенностью в собственной правоте. Ладно бы меня приняли за кого-то другого, но последний вопрос чётко дал понять, что они меня не знают.

И что с ними делать? Ну, уж точно не позволить им воплотить нежные планы насчёт меня.

Тактика отталкивать оружие и бить по незащищённым местам сработала идеально. Через пять секунд бородач с топором катался по земле с криками, зажимая глубоко вспоротые раны выше коленей на обеих ногах, а через десять орали и стонали все пятеро. Никто из них быстро передвигаться больше не мог в силу серьёзных ранений на ногах. Убедившись Восприятием, что ни у кого из них нет встроенных имплантов и спрятанных метателей, я отправился к остальным людям, постепенно догадываясь, что происходит.

Картина передо мной наблюдалась следующая. Телега с запряжённой лошадью, почти до бортов чем-то загруженная, рядом лежит мёртвый мужчина. На коленях стоят связанные парень и девушка, а за их спинами с обнажённым мечом ещё один недружелюбный тип. Сцена избиения его коллег произошла у него на глазах, поэтому мужик чрезмерной самоуверенностью не страдал. Он меня боялся. Я внимательно осмотрел стоящих на коленях людей. Девушка была всего лишь в одной лёгкой рубашке и штанах. Скорее всего, это её вещи валяются с другой стороны телеги. Парень одет нормально, но сильно избит. Во всяком случае лицо точно сильно избито.

— Положи меч, — спокойно попросил я, когда сократил расстояние до пятнадцати метров.