Пройдя шлюзовую камеру, ведущую внутрь паучьего корабля, Михаэль хлопнул по плечу и показал, что он направился по коридорам, которые мы постоянно патрулируем, а я отправился к Раджану, который меня уже ждал у нескольких стеклянных светящихся окошек которые мы не подписали в прошлый раз.

Я водил пальцем по стеклу, где переплетались и расплетались паутинки в хитрое сочетание цифр и меняли цвет. Раджан водил маркером за моим когтем и ставил метки.

— Это мощность реактора и перегрузки, — пояснял он, отмечая нужные ему палочки. — Эта отметка всё нормально, это много, это совсем плохо, после этой отметки смотреть уже смысла не имеет, — улыбался боец.

— Мне всё равно, главное кормёжка. — бурчал я, честно выполняя нудную, но такую нужную людям работу.

Провёл ещё пару часов выискивая скрытые и ранее мной незамеченные окошки. Между прочим, люди натащили камер, как они называли свои механические глаза и увидели гораздо больше меня. Пауки действительно смотрели на мир по-другому и поэтому многое ускользала от глаз, а если не знаешь где искать, то очень много можно пропустить. Затем перебрался в трюм, где работали Михаэль, Платон Митрофанович и Амир, который постоянно злобно ругался. Амир постоянно ругался во время нахождения на корабле пауков. Эсминец людей был огромный, раз в пять больше самого большого морского корабля, которые я видел в нашем мире, а корабль пауков раз в пять больше человеческого и намного жирнее. Если судно людей было крылатой иглой с несколькими расширениями, то корабль пауков был больше похож на огромное, жирное яйцо с непонятными наростами.Весь трюм был заполнен металлическими цилиндрами, и они занимали почти всё пространство.

Я сразу прочитал что это за цилиндры. Хотя это и был корабль Высших, выполнявший какие-то дипломатические или надзирателей функции, но он был здоровый, поэтому использовался в качестве транспортного средства. Всё грузовое пространство было под завязку загружено едой. Вместе с эскадрами боевых кораблей обязательно шли траулеры, которые перерабатывали добытую биомассу. Перетаскивать замороженные трупы или любую нашу органику пауки к себе категорически не хотели и перерабатывали здесь, на месте, и только потом переработанные и обеззараженные цилиндры, наполненные мясом, растениями и всем что они смогли добыть, отправлялись к ним.

Моя задача была читать названия. Иван Иванович уже брал пробы, и мы знали, что и где лежит. Пауки сильно не заморачивались и у них все делилось на несколько номеров. Первые несколько номеров были отведены чистому мясу. Это могла быть человечина, мясо коров, свиней и птиц, которое они получали в результате набегов на людские колонии. Следующие несколько номеров — кости, кишки шкуры и другие остатки туш, а следующий десяток номеров — растения. Они их называли еда для еды. Пауки были хищниками и ели перетёртое и разведённое жидкостями мясо.

Я читал названия, а бойцы подписывали каждый цилиндр. Было ещё великое множество работы, а трюм был просто гигантский. Проведя несколько часов там, я отправился на патрульный облёт, заглядывая в каждый уголок. А вдруг ещё что-нибудь найду вроде того центра управления, но ничего больше не находилось. Рабочие пауки по-прежнему бегали, что-то чинили, что-то таскали, гадили, а следующие бежавший за ними убирали экскременты. На моём счётчике дохлых пауков добавилась ещё несколько штук. Я теперь знал, что это их убивает Иван Иванович, но для чего и почему мне было непонятно.

Вахта закончена, привычная камера газации, на всякий случай, буквально пять минут, а затем шлюз эсминца, жилмод, каюта и кровать, на которую так приятно плюхнуться своей тушей, а не висеть в невесомости.

Я сплю глубоко и чутко одновременно. Не могу описать это состояние, но если ко мне будет подкрадываться хитрый ушастый эльф, желающий перерезать горло или какая-нибудь тварь из арсенала дохляцкой магии, послания подкрасться и укусить ядовитыми зубами, то я услышу и проснусь. Зато, если рядом будет стукать деревяшками метательная машина, вокруг которой с весёлым улюлюканьем скачет расчёт пьяных гномов, орущих во всю глотку боевые песни, мне это спать совершенно не помешает. Жилмод небольшой и постоянно наполнен звуками разговоров, самодвижущихся дорожек, и гулом вентиляторов. Всё это я пропускал мимо ушей, а вот осторожные шаги, почти бесшумное открывание двери я услышал через самый глубокий сон, приоткрыл один глаз. Ко мне в комнату пришла Гульнара. Она была выше Веры, но более худая, я бы сказал правильная. Практически идеальное для человечки лицо с абсолютно гладкой кожей, украшали крупные, почти чёрные глаза. Она подошла к моей койке, положила руки мне на грудь, посмотрела в глаза:

— Рэм, нас могут убить, и скорее всего убьют.

— Это ты к чему? — осторожно поинтересовался я.

— Мне Вера всё рассказала.

Гульнара обаятельно улыбнулась, состроила глазки, зашуршали застёжки освобождая девушку от лёгкого комбинезона. Как когда-то шутил Амир: «Центр управления из головного мозга переместился в резервную зону».

Судя по тому, что девушка выскользнула из моей каюты почти сразу, одарив обворожительной улыбкой, разумеется, после некоторого отдыха, то она сильно не хотела распространяться о результатах новых знаний в области демоноведения.

Возможно, сказывается моя людская составляющая пришедшая от бабушки, но человечки мне нравятся больше всех. Они почему-то самые лучшие. Чистокровные демонессы идеальны во всём, просто верх совершенства, но тут и находятся их минусы. Ничто не сравнится с суккубой, но когда всё совсем хорошо, то оно как-то не то, как по мне. Я, в своей полубродячей боевой жизни со многими расами попробовал. У меня были эльфийки, изгибающиеся так, что я не понимаю, как они пополам не переламывались, даже была гнома, с которой я пытался пить на равных. Я же не могу выпить меньше чем моя будущая женщина? Подробностей не помню, она меня сама до кровати тащила. Да, был пьян, сильно, а разве с гномами как-то по-другому бывает? У меня нет. Если не накачали, то день зря прошёл. Она коротконогая была, пузатая, зато грудь выше всяких похвал, здесь без конкуренции, но человеческие женщины — они разные, всегда всё по-другому и никогда не знаешь, что будет дальше. В этих раздумьях я плюхнулся обратно на постель, глянув на часы. Внутри корабля было своё время, с делением на ночь и день, хотя разницы никакой, просто людям так удобней. Когда день, то большинство руконогих работало и было удобно решать совместные вопросы, а когда ночь, то почти все отдыхали, а дежурили только те, кто был совсем необходим.

Мне такого количества отдыха и сна не нужно, но командиры решили, что надо отдыхать с запасом. Если вдруг произойдёт что-то непредвиденное, то я им нужен отдохнувший и способный долго воевать или выполнять дела, которые руконогие сами не всегда могут. В отличие от них, я мог находиться в космосе почти беспрерывно, многие дни, достаточно было захватить с собой несколько баллонов с воздухом, и даже способен питаться, не залетая в корабль, запихнув морду в пространственный карман.

Стоило мне примоститься к подушке, как в динамиках зазвучал спокойный голос нашего доктора, который приглашал всех не занятых на вахте в жилмод, для важной информации, а занятых, обязательно быть на связи.

С учётом размера жилмода, добраться до самого большого зала, который выполнял функции тренажёрного и места наших собраний, было делом пары минут. Некоторое время ждали пока к нам протиснуться пара человек в броне, прилетевшие с других отсеков эсминца. Иван Иванович начал рассказывать:

— Все, наверное, помнят, как Рэм мне передал несколько коробок с разнообразной гадостью, когда мы Высшего поймали. Из самих препаратов, я ничего выделить не смог, а жаль, было бы интересно посмотреть на чуму бездомного и паразитной состав дохлой кошки. Наверное, при переходе миров происходит какая-то микробиологическая стерилизация или преобразование микрофлоры. Возможно, болезни имели магическое происхождение и погибли, не имея подпитки энергии в этом мире. Мы с Рэмом с первого дня контактируем и ничего, ни у кого поноса не наблюдается, даже после твоего жаркое из пауков.