Следующий день прошёл в дикой пьянке. Доблестные командиры во главе с Семёном и Ки Баруком пили вино кувшинами, задавая темп остальным участникам событий. Зула и девушки тоже были в составе воинственных победителей. Для Елены это был первый опыт запоя, когда организм находиться в состоянии постоянного подшофе.

В во дворце активно гуляли парни и её девчонки, пели песни и бухали. Семён поднялся на второй этаж, в одну из спален, которую выбрал для себя в качестве склада, штаба и резиденции. Елена, немного посидев, послушав пьяные разговоры и весёлые визги своих воительниц поднялась на второй этаж и зашла в комнату Семёна. Ракшас удивлённо посмотрел на девушку.

— Семён, скажи, я же твой командир?

Ракшас улыбнулся и приблизился, пристально смотря в осоловелые глаза девушки.

— Конечно командир, но знаешь Лена, есть такая штука. Ни в одном уставе это не прописано. Бывает командир по обстоятельствам. Будь ты хоть трижды командующий всем космическим флотом и самый главный маршал, если к твоему скафу прилипла магнитная мина и не взорвалась, то пока тебя разминирую, ты выполняешь все приказы самого распоследнего сержанта из сапёрного взвода. Ты понимаешь о чём я говорю? Семён приблизился к девушке вплотную, его нижней руки стиснули бедра, а верхняя пара в одно движение скинула с плеч лямки платья. Семён обстоятельствами командовал хорошо. У Елены были командующие и получше, но могучий ракшас ей очень нравился, и она была голодна. Во всей этой суете с захватом мирового господства, не хватало времени на себя, а её растущая подозрительность и недоверчивость не позволяла поступать как другие девчонки, схватив первого попавшегося парня из захваченного города в личных целях. Семён у неё вызывал чувство доверия и спокойствия, возможно и другие неуставные чувства.

За дверью продолжалось веселье, а ей было уютно и хорошо лежать рядом с ракшасом. Уместиться на плече, как это она любила делать с Марком, не получилось. Вторая пара рук, отлично помогавшая Семёну в бою, в постели неудобно подлезала под рёбра девушки и примоститься как она это обычно она делала, не удалось. Ракшас притащил в постель здоровенное блюдо с фруктами, кувшин с вином, из которого пили прямо с горла.

— Лена, я с тобой о войне хотел поговорить, — задумчиво разглядывая девушку, начал Семён. — Ты даже не представляешь какая ты сильная. У тебя ТТХ, как у РЭБ эсминца.

Столь значительное похвала, понимание у неё не вызвала, хотя она прекрасно знала, что такое РЭБ эсминцы. Увидев, что она его не понимает, ракшас многозначительно поднял палец:

— Давай я тебе расскажу одну историю. В моём мире магии нет, а космос есть. Я с парнями на планете был, и нас флот нейтралов обложил. Нас по-тихому ликвидировать пытались.Бои около планеты были страшные, и в космосе груда хлама летала. Среди этой груды завис РЭБ эсминец недобитый. На нас нейтралы целую дивизию бросили, а нас горстка. У них тяжёлые штурмовые скафы, а мы в лёгких рейдерах. Совсем без шансов, но наши с орбиты, с этого вот полудохлого корабля, всего один импульс дали, и всю электрику и электронику выжгли. У нас скафы лёгкие, почитай в одних трусах по космосу ходим, о друзья в своей тяжёлой броне застряли. Скафы выжгло, через стёкла на нас перепуганные морды смотрят, а мы их в кучу стащили и заминировали.

— Весело вы там время проводите, а мы с пауками воюем.

— Мы тоже с нелюдями воюем, но не все. Эти паскудники нейтралитет держат. Я к чему? Через час к нам от нейтралов делегация приходит и предлагает нам сдаться, а мы всех отпускаем. Мы их послали и качественное минирование показали. Потом наш флот подошёл и дальше руководство переговоры вело и от нейтралов извинения пачками получало, как они ошиблись и не хотели, и совсем не то, что мы подумали. Всего один раздолбанный, который только на металлолом эсминец, и всего один импульс, а пленных было столько, что складывать некуда. Понимаешь, твоё марево здесь действует так-же. Ты же магию наглухо блокируешь, а она основа войны. Тут мало кто силу качает, а самое главное в головах. Местные привыкли раны мгновенно лечить или быстро сдыхать и на точку возрождения, а тут надо с выпущенными кишками меч держать. Это для нас норма, а они так не умеют, у них это в черепушке не помещается. Ты не представляешь какой ты урон наносишь, помимо морального. Самый прямой, от того, что вовремя отрубленную руку на место не вернули или с выпотрошенными кишками перестроиться не успели.

Семён сходил за ещё одним кувшином вина и протянул Елене. Она уже давно наблюдала за действиями воинов в чёрном или сером мареве, но так на него ещё не смотрела. Лена прекрасно знала о том, что сильная магия блокировалась этими проклятиями и теперь картинка происходящего выстраивалась несколько иначе, но полного понимания событий пока не было. Об этом всём надо поговорить с доктором и узнать мнение Росситы. С местными говорить бесполезно. Они избегали подобных тем, хотя с удовольствием пользовались возможностями её умений.

Из города уходили поздно вечером. В живых не оставили никого, убив всех, кто не успел добежать до стен храма. Порезали даже домашних животных до последней собаки и кошки. Найденных по подвалам и чердакам горожан, прибили гвоздями к входным воротам города и стенам домов. Они стонали и умирали, а над городом по-прежнему висело чёрное марево. Ни один из жителей города больше не появится на точки возрождения. Проклятие забирало всех, кроме иноземцев, пришедших в этот мир силой. Захватчики уходили весёлые и немного усталые от вчерашнего пьянства и загула. Никто не смотрел назад, на превращённый в руины город, посреди которого гордо возвышались стены храма, посвящённого всем тёмным богам. При строительстве этого сооружения, имени Гравиколда, разуметься, не предусматривали.

Всё это время Иван Иванович тренировал болезни. Он их замораживал, вытаскивая в холодные ангары, где царил космический холод, а потом возвращал обратно. Светил специальными лампами, которые люди называли ультрафиолетом, а затем нагревал. Почти вся зараза погибала, но оставалось совсем немножко самых злых и сильных невидимых глазу живых существ, которые собственно и были болезнями. Почти все болезни в мире руконогих вызывались именно этими невидимыми микробами. Я раньше думал, что болезни вызываются магией, проклятиями и дурным взглядом, но нет, выходит всё проще. Затем наш доктор опять разводили этих животных и опять вытаскивал погулять на холоде. Каждый раз болезни подыхали всё меньше и меньше, а люди это гордо называли — эволюция. Ну да, как воины, выжившие в боях, заводят семьи, и их дети становятся лучшими воинами, и так из поколения в поколение. Конечно природа берёт своё и обязательно появляется кто-то послабее, но это скорее от безделья и мирный жизни. Вот эти тренированные и закалённые в суровых условиях болезни, мы уже разводили в контейнерах, предназначенных для пауков и для выброса в открытый космос, чтобы загадить всё пространство.

Корабль выходил из гиперпространства. Небольшая дрожь, потеря ориентации на пару мгновений. Я сидел внутри запасного командного пульта управления корабля пауков и должен был следить за небольшой паутинкой за стеклом, которая набирала цифры. Это была сила, накопив которую корабль пауков мог совершить второй прыжок из этой звёздной системы и направиться к самым главным главарям.

Все затихли словно мышки. Как отреагируют пауки на свой огромный корабль, к которому был прикован человеческий эсминец было непонятно. Вряд ли подобная штука останется незамеченной. Руконогие готовились к бою. Кое-что из оружия удалось восстановить пока двигались в гиперпространстве, но это было этого было немного, а самое главное не было каких-то систем наведения. Расстояния в космосе и действительно гигантские, намного больше чем я вообще мог себе раньше представить. То, что у нас обозначь неделями конного пути, здесь было почти в упор, даже ближе чем просто рукой подать. Огромные пустые пространства и были самой лучшей защитой, а без специальных машин, которыми буквально с самого носа до самой кормы был напичкан корабль людей, здесь не делось ничего. Человеческих чувств, да и чувств демонов и, наверное, всех остальных разумных, без усиления просто не хватит.