Следующая категория — это «grouppies», фактически те же фанатки, только путешествующие. Каюсь, мне всегда было интересно узнать источник их доходов. Посудите сами — ну как можно, едва простившись с «Арией» в городе Львове, встречать ее в гостинице уже в Нижнем Новгороде?! Ладно только встречать! После взаимных приветствий «арийцы» с ужасом узнают, что дамочки расположились в прекрасном номере прямо напротив их собственных апартаментов!

Последняя и самая роскошная категория — это «музы». Если вы когда-нибудь по неопытности причислите их к grouppies, «музы» вам этого никогда не простят. «Музы» — это намного более гордо и возвышенно. Это про них сочинены «Искушение», «Все Как Вчера», «Все Что Было» и все, что будет (с их, разумеется, точки зрения). «Музы» наивно полагают, что без них не то что творчество — сама жизнь замрет на месте, а потому постоянно торчат на студии и в гримерках во время концертов, ведя бесконечные беседы «о главном». Но от «муз» есть и ощутимая польза — они всегда приносят с собой что-нибудь вкусненькое, и их очень удобно посылать за сигаретами и выпивкой.

И, напоследок, еще один персонаж, вне классификации и конкуренции. Эту профессиональную поклонницу, о которой хотелось бы поведать широким «арийским» массам, зовут Люба: «Кто не знает Любочку? — Любу знают все!». Это действительно так. Без нее не обходится ни один фоторепортаж о выступлении группы. Ленточку, заплетенную в косу, эта знаменитая Любочка по всей видимости оставляет дома, потому что на всех тусовках с участием «арийцев» ее длиннющие волосы развеваются, словно у леди Годивы. Ее фото на фоне Кипелова — просто находка для репортера! Я говорю так уверенно, потому что видел уже миллион подобных однотипных снимков в разных изданиях. Люба умудряется на каждом концерте «Арии» пролезть на сцену и вручить Кипелову букет роз — в знак того, что она никуда не уходила, и поэтому возвращаться ей как бы незачем…

Как и ожидалось, я столкнулся с Любой на очередном концерте. «Ни в коем случае не бери у нее интервью! — заметив мои гюползновения, предупреждает пробегающий мимо директор «Арии». — Я видел ее на концерте Куприянова!» Но мне же все интересно! Игнорируя запрет, вступаю в переговоры.

— Люба, скажите, вот этот букет цветов — это хобби или ритуал?

— Скорее хобби, потому что у меня дома очень много цветов, а их всегда очень приятно дарить.

— Но ведь вы почему-то дарите цветы именно «арийцам», и особенно Кипелову…

— А это уже, наверное, ритуал.

Диалог, согласитесь, маловразумительный. Единственное, что пришло мне в голову, так это задать напоследок девушке довольно хамский вопрос, откуда она берет деньги на букеты, — я не ботаник и еще ни разу не видел, чтобы у кого-нибудь дома на подоконнике вместо кактусов росли такие розы. Находчивость Любы меня просто поразила. Пропустив мой вопрос мимо ушей, она демонстрирует мне свою зачетку, из которой я узнаю, что имею дело с будущим преподавателем по специальности «русский язык и литература» и что первый семестр ею успешно сдан.

P.S. Хотел было закончить это краткое эссе каким-нибудь особенно метким изречением, позаимствовав его из анналов дубининского юмора, но помощь пришла оттуда, откуда я, признаться, и не ожидал. «Скажи, Ди Трои, — спрашивает меня одна моя московская знакомая, девушка, в общем-то, видная и неглупая, — а правда, что ужин с «Арией» стоит семь тысяч долларов?». Я, остолбенев, не опровергаю эту гениальную догадку и, еле сдерживая смех, размышляю: «А что если Холстинин в минуту плохого расположения духа вздумает выставить счет за все наши проведенные вместе обеды, завтраки и ужины?!».

Зимой, в самом начале 1998 года, телефон на «арийской» студии, еще не остывшей от страстной записи седьмого альбома «Арии», раскалился докрасна и грозил оплавиться. Несчастные поклонницы рыдали в трубку, умоляя сказать хотя бы название нового студийного шедевра, однако смотрителю студии Григорию Моисееву под угрозой увольнения было строго наказано: на звонки отвечать по возможности вежливо, но никакой информации не разглашать. Так в обстановке строжайшей секретности рождался альбом «Генератор Зла», воплотивший в себе все метаморфозы «арийского» миросозерцания и возросший класс коллектива.

Рецензировать «Генератор Зла» очень сложно хотя бы по одной банальной причине — не хочется, чтобы чистосердечные впечатления встали в один ряд с многочисленными заказными рецензиями. А музыкальные статьи и рецензии очень часто пишутся ~ и это сегодня уже ни для кого не секрет — как бы «по знакомству». Знакомые, так сказать, хвалят знакомых — это если следовать принципу презумпции невиновности и считать участие денег в таких делах недоказанным. Раскроешь любой музыкальный журнал и читаешь про очередную «полную и безоговорочную победу коммунизма»! Такое ощущение, что у нас каждый день записываются альбомы мирового уровня. Впрочем, зачем нам «мировой уровень», когда страна — большая, а публика — глупая? Барабаны с клавишами забьем в секвенсор, девочки за тридцать долларов на подпевках поголосят, а то, что певец в ноты не попадает, — среднестатистический слушатель даже не заметит! В крайнем случае, если и заметит — всегда можно сказать, что не врубается он в русский рок! В общем, слушать брату-рокенроллыцику, избалованному качественным саундом Стинга и «Iron Maiden», из отечественных альбомов практически нечего. Как в такой ситуации рука поднимется написать, что очередной альбом «Арии» — «не очень» или наоборот — слишком удачен? Если отмерять от чужих «четверок» или «пятерок», то «Арии» за «Генератор Зла» нужно ставить баллов семь-восемь…

Вообще, «Генератор Зла» нарушил сразу несколько «арийских» канонов. Первое, что сразу же бросается в глаза, — на «Генераторе Зла» нет песни с таким названием. Для названия альбома «арийцы» использовали строчку «наш ум — генератор зла» из песни «Смотри!». Тема борьбы Добра и Зла, как вы уже знаете, была ключевой во всех альбомах группы. Шли годы, развалился СССР, ухудшалась экология, большинство людей в России оказались за чертой бедности… «Что-то Дьявола все нет и нет», — задумался г-н Холстинин, и разработал новый идеологический тезис: а может, все зло мировое — это сам человек? Идея не нова: ведь человеку ничто человеческое не чуждо, в том числе и стыд (хотелось бы надеяться). Может, ему так стыдно за то, что он не в силах совладать с собой, а потому все свои пороки и списывает он на несуществующего, им же самим придуманного Дьявола?!

«Смотри!» — коротенькое минорное вступление сменяется ураганным хард-роком, с почти «пепловскими» риффами, плавно перетекающим в экзерсисы в духе старой доброй «Арии»: вокал, как и следовало ожидать, в чисто кипеловских традициях. Классическая «первая» песня для альбома! Чем-то она неуловимо напоминает «Что Вы Сделали С Вашей Мечтой?». Однако здесь, в отличие от «Что Вы Сделали С Вашей Мечтой?», где горькие слова летели к коммунистам, заведшим народ в тупик, «Смотри!» обращено к некому вселенскому Злу, причем абсолютно непонятно — к кому больше претензий: к предопределенной роком трагической Судьбе или рукотворному «Злу с человеческим лицом». Присутствует и «экологическая» составляющая: «смертельный яд кипит в морях, кислота — вместо снега и дождя», но она местами звучит несуразно на подобном музыкальном фоне. «Нет там никакого «социального призыва» или «экологического подтекста»! — расшифровывает Пушкина. — Есть злость! Злость на человечество, которое за годом год, за веком век гробит себя и Землю, придумывая самые изощренные методы убийства и самоубийства. Картинка для этой песни складывалась в духе американского фантаста Рэя Брэдбери (который всегда был близок моему сердцу и творчество которого я уже несколько жизней назад старательно пристраивала к музыке арт-рокового «Автографа»). Люди, доведшие Землю до исступления своими глупостями и научными открытиями, которые, с одной стороны, вроде бы обеспечивают прогресс, а с другой стороны — способствуют умиранию всего живого, грузятся на космические корабли. Стальные веретена-ракеты нацелены в голубое небо, вот-вот грянет гром старта, внизу останутся кислотные моря и кладбище надежд. А впереди экспедицию ждут новые, пока не изведанные миры, которые люди тоже сожрут, словно раковая опухоль. Великий книгоед Холст вычитал идею о том, что человек внедрен то ли Богом, то ли Дьяволом в организм Земли этакой смертельной клеткой, чтобы уничтожить ее, и в первоначальном варианте текста эта мысль звучала ясно: