Музыканты очень часто хитрят, утверждая, что у них в альбомах нет никакой концепции. Не верьте им. Это кокетство!
Но вернемся к музыкантам. Тяжел был путь «Арии» к завершению шестого эпохального творения. Сергей Терентьев (гитарист, сменивший Сергея Маврина), похоже, никогда и не думал, что ему придется играть такую музыку. Душа его всегда тяготела к блюзу. Но пришлось отрастить себе потрясающей длины хаер, закудрявиться да и произвести легкую блюзовую интервенцию — нет-нет да услышишь соответствующие интонации в новом «арийском» материале. Манякин был на волосок от профнепригодности по медицинским показаниям: попал в серьезную автокатастрофу и поломал себе все, что можно было… Каково барабанщику изуродовать лопатку, ребра, стукнуться бедовой головой до состояния сотрясения? Но Бог миловал на этот раз, все обошлось. Холстинин любит на сей счет мрачно пошутить: «С нами сводят счеты за интриги со всякой нечистью». Кипелов приходил-уходил из группы, не зная точно, будет ли он писать вокал или кто-то другой. Хотелось попеть и с «Мастером», и с Мавриным вспомнить старину типа Slade и Creedence. «Другого» певца не нашлось — оказалось, что в хард-мире мало кто может вразумительно петь по-русски. Но теперь, когда все печали позади, — альбом вышел, клип отснят, концертная деятельность в разгаре. А ведь кое-кто «Арию» уже похоронил… Но не тут-то было! Помните песню «Дай Жару.»? Она все объясняет и дает свежие силы замахиваться на новые проекты. Может быть, я повторюсь, но — если бы «Арии» не бы ло, ее надо было бы выдумать!».
Действительно, записав альбом «Ночь Короче Дня», «Ария» принялась штурмовать некогда оставленные высоты. Потом это будут называть как угодно — «арийским» феноменом или просто удачной попыткой comeback'a: суть от этого не меняется. «Арийцы» нашли в себе силы повторно завоевать аудиторию. Первый концерт с вернувшимся Кипеловым и новым гитаристом Сергеем Терентьевым состоялся в клубе «Вояж» на Алтуфьевском шоссе. И пошло-поехало! «Comeback» — хитрый термин из слэнга менеджеров и продюсеров — означает удачное возвращение на большую сцену некогда популярных артистов. Никто не спорит, «Ария» за время после выхода «кровавого альбома» свою популярность несколько подрастеряла. Не далее как в 1994 году музыканты (после записи «Ангельской Пыли») в интервью тому же «Железному Маршу» признавались, что их давние поклонники уже выросли, а на концерты ходят одни только старые знакомые.
Специалисты знают, что осуществить «comeback» после хотя бы двух-трех лет относительного затишья гораздо труднее, нежели покорять сердца фанов, будучи абсолютно неизвестным исполнителем. У основной массы поклонников, активно ходящих на концерты (14–20 лет), память коротка. К тому же они успевают поступить в институты, обзавестись семьями и прочими бытовыми несуразностями или в конце концов «постареть». За время, пока «ночь была длиннее дня», «арийцы» перестали вышибать ностальгическую слезу у фанов эпохи «Героя Асфальта», а после записи «Ночь Короче Дня» взяли и — к удивлению многих — завоевали симпатию и полное доверие у следующего поколения, которое, по расчетам недругов из рекорд-компаний, прочно зависло на «Агате Кристи» и прочих им подобных ансамблях. И если еще два года назад сравнение популярности «Арии» и Алены Апиной было бы смешным и надуманным, то в 1996 году оказалось, что «Ария» начисто перешибает Апину и по посещаемости концертов, и по продажам альбомов. Да что там говорить, если в самый разгул попсовой вакханалии «Ария» несколько раз отодвигала в чартах Валерия Меладзе!
Немалую роль в этом прорыве сыграл новый директор «Арии» Сергей Задора — еще одно «удачное приобретение», полученное группой вместе с гитаристом Сергеем Терентьевым. Сергей продюсировал сольный альбом Терентьева «Up To Thirty» и, разумеется, не мог остаться в стороне, когда его «подопечный» неожиданно стал полноправным членом «Арии». Главная заслуга Задоры, пожалуй, состоит в том, что он довольно быстро вылечил у музыкантов «стадионный комплекс», убедив в первую очередь Холстинина и Дубинина, что, поскольку времена изменились и стадионы заняты под вещевые рынки, нужно активно выступать по клубам, тем более что ничего зазорного в этом нет — нужно же ведь где-нибудь выступать?! Трудно удержаться от нескольких цитат из «арийского» интервью 1994 года.
Кипелов: «Мы всегда делали музыку не из-за каких-то коммерческих побуждений, нам всегда хотелось просто играть».
Холстинин: «Я правда не знаю, сколько сегодня придет народу, мы не устраивали никакой рекламной кампании — неохота бегать по газетам, радио. Мне все равно, сколько народа придет, — для нас это не способ зарабатывать деньги. А играем мы с одинаковым удовольствием: придет, скажем, просто 50 наших друзей или 500 фанов».
Да, многое изменилось с появлением Сергея Задоры. Его стратегия полностью себя оправдала — «Ария», у которой за весь 1993 год было не более семи-восьми концертов, стала выступать чуть ли не каждую неделю и получать за это очень приличные деньги, много больше, нежели «послеконцертное пиво и тачка до дома». Хотя, если быть точным, первую попытку поставить «Арию» на клубные рельсы предприняли все же Сергей Маврин и его жена Елена, усилиями которых был организован первый «арийский» концерт в ночном клубе «Пилот» — для 1995 года месте просто суперкультовом, престижном и безумно дорогом (одна бутылка «столичной» стоила там около 60 долларов). К слову, вторая вылазка «арийцев» в это модное место неожиданно привела к скандальному инциденту с группой «Коррозия Металла», а точнее — разумеется, с Пауком. Корпорация Тяжелого Рока проводила в «Пилоте» презентацию первого диска «Russian Metal Ballads», который, кстати, открывала песня «Арии» «Ангельская Пыль», но их тусовки стояли особняком: первое отделение было закреплено за КТР, второе — за «Арией», и эти самые тусовки, кроме менеджеров «Пилота» супругов Ры-ловских, ничто не связывало. В самом начале концерта Сергей Троицкий, то бишь Паук, резко разошелся с менеджерами в вопросах гонорара и возможностей фото- и видеосъемки в клубе, и поэтому решил отозвать все свое отделение. Разогнав таким образом тусовку, Паук решил, что «Ария» несомненно проникнется его идеей отправиться по домам, и он обратился с этим предложением к Холстинину. Тот совершенно не понял, почему, если «Коррозии» запретили видеосъемку, «Ария» должна срываться и уезжать из клуба. Поэтому Владимир попытался вежливо объяснить, что группа выступит при любых обстоятельствах. На сцену «Ария» вышла…
А буквально через три недели в подведомственном Пауку «Железном Марше» под жирной шапкой «Ария» продается в «Пилоте» были нарисованы следующие диалоги.
Паук (из окошка своей Audi 100): «Арийцы», знайте, все группы отказались здесь играть! Мы уезжаем!
Фаны: Ребята не позорьтесь, еще будет много концертов!
Рыловская: Ребята, пожалуйста, сыграйте! Я заплачу вам американские доллары!
Холстинин: Я не понимаю, почему мы не должны играть за американские доллары?
Кто-то из «Арии»: Но мы же будем предателями…
Холстинин: Это х__! За несколько сотен долларов…
«Железный Марш» всегда славился нетрадиционным юмором, а его корреспонденты своей буйной фантазией с лихвой компенсировали отсутствие диктофонов. Но это было уже слишком. Как говаривал Воланд, «самое интересное в этом вранье — то, что это вранье от первого и до последнего слова». В очень неприятном положении оказался приятель «арийцев» журналист Алексей Бутряков, именем которого и подписали статью. А Холстинину, который поначалу хотел судиться, было'просто некогда затевать грандиозный скандал — в это время «Ария» дописывала альбом «Ночь Короче Дня». К тому же со временем напряженные отношения с «Коррозией» сошли на нет. «Арийцы» всегда отличались миролюбивым характером, но все же неприятный осадок от этого инцидента у них остался.
Десятилетие своей деятельности «Ария» отметила концертами в Горбушке, где яблоку было негде упасть. Народ валил, как в старые добрые времена. Все было, «как вчера», — те же майки, цепи, браслеты, кожа и надорванная джинса. Для полноты ощущений не хватало только люберов, но, если б они неожиданно материализовались, никто бы особенно не удивился. Настроение портил лишь холодный осенний дождик, но это все равно не мешало умиляться «арийскому» ренессансу.
