Еще один «пристрелочный» вариант давал установку на то, что «рано быть мертвым!». Дескать, нечего прикидываться и валяться травяным мешком на дороге, подыхать нам рановато. Некий доисторический брат-реаниматор, вдоволь насмотревшийся в свое время на клинические смерти, справедливо полагал, что, помимо первой дамы с косой и в простыне, нас вполне может посетить и вторая, и третья… Заключительный куплет варианта с жизнеутверждающим названием «Рано Быть Мертвым» выглядел так:

Песня, получившаяся в результате естественного отбора, стала называться «Не Хочешь Не Верь Мне». Ее текст все слышали…

Мрачными ударами колокола и готическим перебором гитар начинается самая знаменитая кровавость «кровавого альбома» — песня «Антихрист», написанная по мотивам книги Альбера Камю «Падение». Нам предлагается довольно неожиданный взгляд на события, описываемые в Новом Завете. В этой песне Маргарита устами Антихриста и с упорством искушенного казуиста пытается приписать Христу довольно темную историю, связанную с его появлением на свет. Тогда, как известно, по приказу царя Ирода перебили всех младенцев соответствующего пола, но сам Иисус Назорей был спасен Богом-Отцом. Теоретически Христа, конечно, могла мучить совесть — ведь его появление на свет стало причиной поголовного избиения невинных младенцев, однако даже такой специалист по уголовному праву, как Иосиф Сталин, считал, что сын за отца отвечать не может. (Тем более что так называемая «теория виновности Христа» принадлежит все-таки перу француза Камю.) «Арийцы», как и положено серьезным готам, отнеслись к «Антихристу» как к монументальному произведению, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Закончив творить «Антихриста», Пушкина даже не смогла в полной мере насладиться высоким стихом и, поддавшись непонятно откуда взявшемуся чувству суеверного страха, перевернула отпечатанный листок текстом вниз. Кипелов же, признавая литературные достоинства изложенной истории, еще долгое время никак не мог решиться спеть Это…

«Кровь За Кровь» — центровая вещь альбома — повествует о судьбе пятого прокуратора Иудеи Понтия Пилата (по «Булга-ковской Энциклопедии», сына короля-звездочета Ата и мельничихи Пилы) и его бесславном конце. Этому колоритному парню по прозвищу Золотое Копье, данному за меткий глаз и любовь к золоту, вообще не повезло в жизни. Мало того что Понтию не дают покоя все деятели культуры, от первосвященников до Михаила Булгакова, так здесь еще и Пушкина припомнила одну старинную швейцарскую легенду о том, как накануне Страстной пятницы Пилат пытается покончить с собой, бросившись в Женевское озеро. (Сказание явно кальвинистского происхождения — ну с какой стати Пилат поперся бы купаться в Швейцарию, других мест, что ли, нет!) Впрочем, книжная трактовка этой легенды не ограничивается одними лишь библейскими злоключениями Понти. Оказывается, речь идет «о территории современной Швейцарии», и в те места бедолага Понтий был сослан римскими властями. За что? По одной версии, за взимание немилосердных налогов с иудейского населения. По другой — на него имел зуб император Тиберий, у которого в самое неподходящее время появился на венценосном лбу «гнойный струп», то есть здоровенный прыщ. Верно подданные, за неимением лучшего средства, принесли императору платок святой Вероники, на котором отпечаталось изображение Иисуса, — этим платком женщина вытирала пот и кровь с лица распятого страдальца. Тиберий несколько раз провел платком по прыщу — архитектурное излишество исчезло, а Пилат загремел в глушь за то, что казнил столь искусного врачевателя…

Облегченный вариант легенды появления Дьявола не предусматривал. Просто на одной горе в Швейцарских Альпах, получившей название «Пилат», прокуратор и по сей день появляется в великую пятницу и моет свои руки, пытаясь избавиться от крови Иисуса. Но и в «утяжеленном» варианте легенды, бережно перенесенной в песню «Кровь За Кровь», прокуратору тоже не уда-" ется умереть спокойно. Дьявол не отпускает его с миром: вновь и вновь он вытаскивает неудачливого самоубийцу со дна, снова заставляя его страдать за несправедливость казни на Голгофе.

По структуре альбом «Кровь За Кровь» сильно напоминает своего предшественника — пластинку «Игра С Огнем». Вообще, «арийцы» еще с «Героя Асфальта», похоже, взяли себе за правило в каждом альбоме делать одну концептуальную навороченную композицию — со всей полагающейся атрибутикой: несколько вокальных линий и самые разнообразные сольные проходы. Но если на двух предыдущих альбомах манера игры Хол-стинина и Маврина была диаметрально противоположной, то на новой пластинке даже самый искушенный «арийский» поклонник запросто мог их перепутать. Настоящим шедевром стало соло Сергея Маврина в композиции «Кровь За Кровь». Это чуть ли не самое эффектное мавринское соло в составе «Арии». Его акустическая гитара просто безупречна. И это несмотря на то, что играть на акустике Сергей научился в буквальном смысле специально ради этого соло.

А вот Маргарита Пушкина, похоже, больше всего оттянулась в «Бесах». Художник Василий Гаврилов утверждает, что именно он сосватал «Бесов» Пушкиной, намекая на одноименное произведение Федора Михайловича Достоевского. Мол, когда Маргарита, измученная отсутствием свежих идей, пожаловалась, что на соответствующую песню нет подходящей темы, он, лукаво улыбаясь, сказал, что здесь как нельзя лучше подойдет Федор Михайлович, и что на это Пушкина как будто бы воскликнула: «О, это как раз то что нужно!». Очной ставки между Пушкиной и Гавриловым провести не удалось, а сама Маргарита Анатольевна пошла «в отказку»: «Не знаю, про какого такого Федора Михайловича говорит художник Василий Гаврилов! Нет в «Бесах» никакой достоевщины! Попросили написать вальсок, вот я и написала им про чертей!». Да, поди разберись тут! Чертовщина, одним словом… Ну и для того чтобы окончательно деморализовать слушателя, Маврин с Дубининым применили в «Бесах» ход, перед которым отдыхают все трэши и регги вместе взятые. Знающие сольфеджио (даже в пределах музыкальной школы) могут проверить, какое «адское колесо» сотворили «арийцы» в начале соло: гитары остаются в 12/8, бас с барабанами «незаметно» переходят на 4/4! И все это происходит на фоне бэк-вокалов, исполненных в неж-но-подвывательной манере! Так и чудится вереница чертей, дружно пляшущих в хороводе с веселыми рожами! Чертовски славный вальс!

Кстати сказать, текст «Бесов» часто цитируют выпивающие граждане, которые поднимают стаканы или бокалы за что-нибудь исконно русское. «Что-то бесы в душе моей все злей и злей! — говорит в таких случаях тамада. — Ну, за все, что было!»

«Все, Что Было» — небольшая передышка перед финальной развязкой, когда можно перевести дух и проанализировать пройденный «кровавый» путь. Мистика мистикой, а хорошая баллада — всегда находка для загадочной и сентиментальной русской души. «Дверь на ключ — и свинцом тоска, боль в душе, словно смерть близка»: под эту песню действительно хорошо заниматься душевным мазохизмом и потреблять крепкие национальные напитки. К тому же приятно удивил Сергей Маврин, сыгравший, казалось бы, совсем неподходящее для баллады слайдовое мажорное соло, да еще и в лихом аэросмитовском стиле. А начинающим вокалистам пригодится вокальный пассаж «я видел сон, как в этот дом ты се-ердце принесла свое…», где нотка «ми» перебрасывается из одной октавы в другую. Очень хорошее упражнение!

В последнем припеве этой песни предполагался женский хор, но хора все не было и не было. Студийное время подходило к концу. Отчаявшись, «арийцы» собирались тряхнуть стариной и спеть все собственными фальцетами, но тут — о, спасение! — в студии внезапно распахнулась дверь, известив о приходе старинного приятеля Холстинина — Алексея Горбашова, гитариста поп-группы «Мираж». Алексей пожаловал не один — вместе с ним оказалось прелестное создание женского пола. «Позна комьтесь, — представил ее Горбашов, — Катя Болдышева, новая вокалистка «Миража». Мы проходили мимо и решили заглянуть в гости». «Ура, ура! — воскликнули в один голос «арийцы». — Катя, пожалуйста, к микрофону!» Катя не заставила себя долго упрашивать и за два приема расправилась со всеми женскими партиями. Но, все равно, это не избавило Дубинина и Кипелова от необходимости поддержать хрупкий девичий голосок своими мощными мужскими фальцетами. «Все, Что Было» — так на один вечер сложился в высшей степени оригинальный альянс «Миража» и «Арии».