«Баллада О Древнерусском Воине» вынашивалась в недрах «Арии» мучительно долго — почти полтора года. Первые наметки в виде риффов родились у Холстинина еще во время работы над альбомом «С Кем Ты?». Когда же в «Арии» появился Виталий Дубинин, Холстинин спросил у него: «Ты сам песни-то пишешь?». Этот вопрос прозвучал не случайно. Дело в том, что в первой совместной группе Дубинина и Холстинина «Волшебные сумерки» почти все композиции сочинял клавишник Алексей Максимов. Владимир Холстинин тогда в роли композитора замечен не был, да и Дубинин написал всего лишь одну композицию. Позднее, в «Альфе», большинство композиций также было написано клавишником Сергеем Сарычевым. Но в реанимированной «Арии» вопрос авторства стоял крайне остро. Напомним, что на вышеописанных концертах новый состав коллектива исполнял песни ушедших Грановского и Большакова, а это было, согласитесь, не совсем этично. Так что вопрос Холстинина по поводу того, пишет ли Виталий Дубинин песни, был задан предельно честно и преследовал практический интерес. «Да так, — скромно ответил Виталий, — сижу на кухне, играю…». «Ну, покажи!». Дубинин сел и сыграл под гитару куплет и припев «Баллады О Древнерусском Воине», естественно, без слов. (Почти так, как это было позже записано на пластинке «АвА-рия») «Ну надо же! Отлично! — возрадовался Холстинин. — И как раз в си-миноре!». Это очень органично сплелось с вступлением («вдаль мчались стаи зимних птиц») и гитарным проходом, придуманными Холстининым, — песня, можно сказать, была почти готова. «Все-таки дубининская версия больше тяготела к поп року, — говорит теперь Холстинин, прозрачно намекая на то, что весь хэви-металлизм «Баллады» — исключительно его заслуга. — Весь «поп-рок» мы мужественно перелопатили и положили песню на классический пунктирный ритм». «Холст всегда говорит «поп-рок», как только слышит что-нибудь в моем исполнении, — поясняет Дубинин. — Просто Володя почему-то считает, что мой вокал очень похож на голос Пола Маккартни. Но это ничего не меняет. Куплет, припев и среднюю вокальную часть «Баллады О Древнерусском Воине» придумал я, а вместе с Володей мы лишь переложили мой вариант на «ай-рон мэйденовский» ритм, который Холст так торжественно называет «классическим пунктирным ритмом»…»

«Баллада О Древнерусском Воине» стала как бы своеобразным мостиком к последующим альбомам «Арии», в которых соотношение вокала и соло будет практически одинаковым. «Балладу» с ее построением как-то уже неудобно называть «песней». Это уже однозначно — «композиция». Интересно, что удары колокола в начальных аккордах «Баллады» извлекались гитаристами при помощи весьма оригинального способа, предложенного Сергеем Мавриным: между первой и второй струной в районе двенадцатого лада ставилась распорка в виде половины сломанной спички таким образом, что при ударе по струнам получался как раз искомый звук. Главная проблема на гастролях была в том, чтобы вовремя вставить эту половинку, пока Кипелов объявлял вещь, а затем быстро ее оттуда убрать. Нетрудно догадаться, сколько спичек было изведено за 1987–1989 годы, если у «арийцев» иногда приходилось по десять концертов в неделю. (Хорошая задача по математике для второго-третьего класса!) Перед началом каждого концерта на гитарных усилителях аккуратно складировались заготовки сломанных пополам спичек.

Альбом «Герой Асфальта» «арийцы» выдали в рекордно короткие сроки — за три недели записали, за одну ночь свели… Утро они встречали окончательно одуревшие от собственной музыки. Одной только аппаратурой Векштейна на этот раз они не обошлись — на сведение всего на один день по протекции Юрия Фищкина у группы «Автограф» были позаимствованы несколько модных по тем временам приборов, что послужило дополнительным стимулом для скорости работы, ведь на следующее утро аппаратуру — «кровь из носа» — необходимо было вернуть. Записывались на новой базе — в ДК имени Свердлова, напротив Новодевичьего монастыря.

Многим «арийским» фанам наверняка будет интересно узнать, как записываются их кумиры. Что ж, углубимся в тонкости студийной сессии образца 1987 года. (Благо принцип во все времена приблизительно одинаковый. Меняется только оборудование.) Итак, сначала записываются барабаны. Чтобы барабанщик более явственно ощущал дух музыки, одновременно с ним играют свои партии басист и гитаристы — при этом оба гитариста не размениваются на сольные партии, а играют только риффы. Однако игру остальных музыкантов ударник слышит в наушниках — на запись звук гитар не идет. То есть во время записи ударных группа фактически играет всю песню без вокала и гитарных соло, но на ленту снимается сигнал только с установки. И никакого клика! (Так называют удары метронома, которые заводят музыканту в наушники во время игры, чтоб он не замедлялся и не отставал от правильного ритма. Игра без клика — «вживую» — в рокерской тусовке считается определенным шиком и свидетельствует о высоком профессионализме музыкантов.) После барабанов записывают партию баса, придирчиво наблюдая, чтобы все ритмические нюансы ударных и баса соответствовали друг другу. После ритм-секции «начисто» записываются гитарные подкладки, соло и, наконец, вокал. Запись вокала — это отдельная «песня». Попробуем вкратце объяснить, почему. Петь, сжимая в руках обычный микрофон, и петь в большой студийный «Studer» — «две большие разницы». На концерте можно бегать; размахивать руками, помогая диафрагме; можно приближать или отдалять сам микрофон… В студии — никаких фокусов; стой как столб и желательно всегда на одном расстоянии от микрофона. Да и ощущения от записи в студии совсем другие! Группы такого класса, как «Ария», всегда пытались воспроизвести на диске звучание, максимально приближенное к концертному. Но то, что на ура воспринимается на концерте, не всегда хорошо вплетается в студийную ткань. Не подлежит сомнению, что Холстинин и Дубинин, воспитанные на классике английского рока, всегда предпочитали (насколько это вообще возможно в условиях русской студии) именно «английский» вариант сведения, который характеризуется особым драйвом и определенной «концертностью» на записи. (Немцы, в отличие от англичан, любят записывать в стиле «идеального концерта» — на драйв им, по большому счету, наплевать; а американцы предпочитают компромисс, но никогда не забывают о том, что запись должна быть максимально коммерческой.)

Вообще, набор инструментов, приобщенных к записи «Героя Асфальта», был значительно богаче, нежели на двух предыдущих альбомах. Холстинин использовал целых три гитары. Сергей Маврин все свои партии отписал на гитаре «Vox», взятой у кого-то напрокат. (Своего инструмента у Сергея к тому времени еще не было, а позже всемогущий Векштейн помог ему приобрести знаменитый треугольный «Squer», с которым Маврин красовался на обложке пластинки.) Дубинин использовал «Rickenbacker». У многих сложилось впечатление, что на «Герое Асфальта» Дубинин использовал бустер, но, как рассказал по секрету сам Виталий, вся фишка заключалась в том, что басовый аппарат «Marshall», имевший честь быть использованным, незадолго до записи «немного сожгли», после чего он стал «бус-терить» совершенно самостоятельно. В довершение картины стоит отметить, что на студии Векштейна стояла установка «Тата», и, соответственно, Максим Удалов отписал все партии именно на ней.

Винил многострадального «Героя Асфальта» появился много позже магнитоальбома, где-то спустя год, когда особой надобности в нем уже и не было — эти песни и так хорошо знали. Однако это все равно было очень приятно! Выход пластинки, вообще-то, трудно причислить к разряду неприятностей, только упаси вас Бог связываться с фирмой, где все привыкли делать по-своему и по-советски. На «Мелодии», вопреки желанию музыкантов, альбом пересвели («у вас неправильное сведение!»), провалили гитары и перепутали имена музыкантов на конверте. Владимира Холстинина перекрестили в Валерия, а Максима Удалова — в Михаила. И еще долго после этого на гастролях подбегали поклонники, хлопали их по плечу и кричали: «Валера (или Миша), чего совсем зазнался — не отзываешься?! А ну-ка распишись!». Переименованные участники коллектива в дискуссии особенно не вступали и покорно расписывались, так как ничего другого им делать не оставалось.