— Возможно, проблема в твоём вкусе, а не в мужчинах, — с усмешкой вставила Джесс.

— И не говори. Будто меня тянет только к неудачникам. «Что? У тебя нет денег, нормальной работы, машины, и ты спишь на диване у друга? Нет, спасибо. Ой, подожди… Ты играешь на гитаре? Забирай меня целиком.» — Она покачала головой. — Когда-нибудь мне понравится взрослый, состоявшийся мужчина.

— Ксандер определённо взрослый, — сказала я. — По мне, у него вообще всё идеально, кроме того, что он живёт слишком далеко. Он трудолюбивый, преданный своей семье, умеет меня рассмешить, у него большое сердце, и он понимает меня, как никто другой.

— И выглядит он тоже неплохо, — протянула Джесс. — Причём я видела его только одетым.

— А я могу подтвердить, что без одежды он выглядит даже лучше, — засмеялась я. — Десять из десяти.

— Так чего ты тут с нами сидишь? — подтолкнула меня Кайла. — Иди поговори с ним. Прямо сейчас. Давай, марш отсюда.

— Но это так страшно. — Я закусила конец трубочки. — А вдруг он не чувствует того же, что и я?

— Тогда ты хотя бы узнаешь, что это не судьба, — пожала плечами Джесс. — Но зато тебе не придётся всю жизнь гадать, что было бы, если бы ты набралась смелости спросить.

Когда водитель привёз меня домой, Ксандер уже ждал меня у двери, чтобы представить моего нового начальника службы безопасности — огромного парня по имени Мариус с тёмной кожей, глубоким, но мягким голосом и проницательными карими глазами. Ксандер рассказывал мне о нём, и спустя несколько минут общения я поняла, почему он был фаворитом среди кандидатов. Особенно мне понравилась его реакция, когда я попросила показать фото его дочки — он тут же достал телефон и с гордостью продемонстрировал снимки очаровательного младенца, который только начинал ползать, а заодно и фотографии своей красивой жены.

— Не терпится с ними познакомиться, — сказала я с усталой улыбкой. — Добро пожаловать в команду.

Он кивнул, улыбнувшись в ответ.

— Спасибо.

— Завтра мы с Мариусом поедем в зал, где будет проходить церемония, чтобы всё проверить. Я поговорил с Вагсом насчёт допуска, он сказал, что проблем не будет.

— Хорошо. — У меня пересохло в горле, голос дрогнул. Мне нужна была вода. И, возможно, ибупрофен — голова начинала раскалываться.

Ксандер внимательно смотрел на меня, словно понимал, что что-то не так. Он догадался, что я плакала? Повернувшись к Мариусу, он протянул ему руку.

— Спасибо, что приехал сегодня. Увидимся завтра в девять, после этого разберёмся с документами.

— Отлично. — Он пожал Ксандеру руку, кивнул мне. — До завтра.

Когда дверь за ним закрылась, Ксандер мягко взял меня за локоть и повёл прямо в спальню. Закрыв дверь, он взял меня за плечи и заглянул мне в глаза.

— Что случилось, детка?

Я открыла рот, собираясь начать этот разговор, но вместо тщательно подготовленных фраз, которые я повторяла всю дорогу домой, просто разрыдалась и бросилась ему на грудь.

Закрыв лицо руками, я рыдала, прижимаясь к его широкому, тёплому телу, а он только держал меня, не говоря ни слова. Он гладил мои волосы, нежно водил ладонью по спине. Покачивал меня из стороны в сторону. Шептал успокаивающие звуки, похожие на плеск волн. Я выплакала всё, что накопилось, пока мои глаза не стали сухими, а его футболка — насквозь мокрой. Остались только редкие, тяжёлые вздохи.

Наконец, он поцеловал меня в макушку.

— Платье не подошло?

Я одновременно рассмеялась и всхлипнула.

— Нет. Оно идеально.

— Тогда в чём дело?

Скажи ему сейчас, сказала я себе. Просто скажи. Будь смелой.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Я переживаю из-за того, что будет, когда ты уедешь.

— Тебе не о чем волноваться. Камеры работают идеально, Мариус знает систему. Охранная сигнализация в порядке, все входы надёжно закрыты, персонал прошёл проверку. Я даже попросил твоего садовника сделать забор вокруг бассейна выше, он этим займётся. Когда начнётся твой тур, Мариус наймёт ещё пару охранников. Ты в полной безопасности. Я бы не уехал, если бы было иначе.

— Я не об этом.

Его рука замерла в моих волосах.

— Просто послушай меня, ладно? — Я оставила голову у него под подбородком — так было легче, не встречаясь с ним взглядом, выложить всё как есть. — Я понимаю, что то, что я сейчас скажу, звучит безумно. Моя жизнь, моя карьера, моя семья — всё здесь, в Нэшвилле. А твоя жизнь, твоя работа, твоя семья — в Мичигане. Попытаться что-то построить между нами будет сложно. Мы будем постоянно прощаться. Я буду скучать по тебе всё время.

— Я тоже буду скучать, — тихо сказал он.

— И дело не только в расстоянии между Нэшвиллом и Гаванью Вишневого дерева. Через несколько месяцев я снова уеду в тур, и тогда разлука станет ещё тяжелее. У меня проблемы с доверием, я неуверенна в себе, и это не имеет к тебе никакого отношения. Это не твоя вина. Просто… это будет трудно.

— Разлуки будут трудными.

— И потом, мы знакомы всего несколько недель. Может, я просто всё себе надумала. Может, дело в том, что у нас потрясающий секс. Может, дело в том, что я так быстро и полностью доверилась тебе. Может, дело в том, что я чувствую себя с тобой так безопасно, как никогда раньше, и страшно потерять это чувство. Я не знаю, что я говорю… — Я отстранилась, подняла на него взгляд. — Я просто знаю, что не хочу говорить «прощай».

Его глаза потемнели, стали глубокими и серьёзными.

— Тогда к чёрту это. Не будем говорить.

Моё сердце пропустило удар.

— Что?

— Не будем прощаться.

— Ты… ты серьёзно?

— Серьёзно. Я чувствую то же, что и ты. И да, всё, что ты перечислила, — всё это важные вещи. Расстояние, время врозь — это будет непросто. Но я не могу просто так уйти, даже не попробовав.

— Не можешь? — У меня на глаза снова навернулись слёзы, и я снова прижалась к нему, впитывая тепло и силу его тела.

— Ни за что. Я не знаю, что ты со мной сделала, Келли Джо Салливан, но мне это даже нравится.

— Ощущение, будто тебя ударило сто миллионов вольт? — спросила я вместо ответа.

Он рассмеялся.

— Вот именно так.

— Отлично. — Я крепче сжала его в объятиях. — Тогда что теперь?

— Я как раз пытаюсь разобраться. Думаю, не попросить ли Остина и Веронику прикрыть меня на открытии Buckley’s Pub.

— Нет! — Я отстранилась и положила руки ему на грудь. — Даже не думай. Ты сам откроешь этот бар. И точка.

Он нахмурился.

— У меня есть некоторые опасения по поводу…

— Ксандер, нет. Этот роман не значит, что мы перестаём следовать своим мечтам. Я отказываюсь быть причиной, по которой ты не окажешься там в тот момент, когда Buckley’s Pub впервые откроет свои двери. Ты уже купил билет?

— Да. На четверг утром.

— Отлично. Ты сядешь в этот самолёт, и на этом разговор закрыт.

Он приподнял бровь.

— Вот кто теперь командует.

— Похоже, ты на меня влияешь.

Его глаза хитро блеснули, и он уже открыл рот, но я тут же прикрыла его пальцами.

— Никаких грязных шуток. У нас сейчас очень милый разговор.

— Ладно, — пробормотал он. Поцеловав мои пальцы, он взял меня за запястье и убрал мою руку от своих губ. — Но я хочу, чтобы ты знала: мне не по себе уезжать в день твоего большого выступления. Я хочу быть там с тобой.

— Ты будешь со мной в сердце. А ещё сможешь посмотреть по телевизору, — сказала я. — Слушай, у меня идея! Давай придумаем какой-нибудь знак, чтобы ты знал, что я думаю о тебе.

— Как насчёт этого? — Он изобразил, что делает минет, поднеся кулак к лицу и высунув язык.

— Эм, нет, я не собираюсь делать такое в прямом эфире. Я имела в виду что-то вроде этого. — Я трижды постучала пальцами по груди, прямо над сердцем.

— Да, твой вариант, наверное, более уместный, — с усмешкой сказал он. — Остановимся на нём.

— Отлично. Жди в четверг. — Я тяжело вздохнула. — Я обещала Дюку, что он заедет за мной, чтобы мы прибыли на церемонию вместе. Жалею об этом.